До тебя (СИ) - Муратова Кира. Страница 2

Смотрю на такого обаятельного и живого Тиму, который не устаёт балагурить и улыбаться, и как будто окунаюсь с головой в счастливое беззаботное прошлое.

Есть такая особенность у человека. Когда он живёт в настоящем, то всё время находит в нём что-то негативное: то, что его не устраивает. Например: я недостаточно стройная, недостаточно успешная, недостаточно счастливая. Продолжить своё по списку. Всё не так! Казалось бы. Но стоит лишь пройти годам, и все эти мелкие неприятности покрываются дымкой, плохое забывается. И сейчас мне кажется, что не было ничего более прекрасного в моей жизни, чем студенческие годы.

Тима болтает, не переставая. Но я даже рада, так как о себе говорить желания нет. Оказывается, он никогда не был женат. У него нет детей. Ну по-крайней мере он об этом не знает. Он любит свою работу. И хотя закончил юрфак вполне успешно — говорю же, ему всё даётся в жизни легко — работать по специальности не пошёл. Открыл своё риелторское агентство и занимается недвижимостью. Мелкие сделки, крупные. Видно, что кайфует от своего дела. Под его началом работает чуть больше десяти человек — негусто. Но у него так горят глаза, когда он говорит об этом, что я понимаю — это его.

Кстати, он мне всегда нравился. Не в том смысле, конечно. Просто я интуитивно чувствовала, что за его показной клоунадой скрывается нечто большее. Знаете, как говорят? Самые весёлые люди на свете — на самом деле самые грустные…

Летняя веранда встречает нас громкой музыкой и перезвоном столовых приборов. Тима лихо паркуется. Галатно открывая мне дверь, предлагает руку. Цепляюсь за него, слегка волнуясь. Всё-таки я не такая смелая, как хочу казаться. Этих людей я не видела долгих десять лет. Некоторых, возможно, не хотела бы видеть больше в принципе. Но что уж теперь. Поздно, Рита, пить боржоми.

Тима уверенно тянет меня за руку, ведя мимо столиков на веранде к двери, над которой поблёскивает растяжка «Юрфак — 2012». Я невольно заряжаюсь его энтузиазмом, как очередная лампочка в новогодней гирлянде, словившая импульс от предыдущей.

Зотов толкает массивную деревянную дверь, не переставая тащить меня за собой. Открывшееся глазу пространство буквально ослепляет светом после полумрака веранды. В этот момент музыка в помещении глохнет, и придверной «фэн-шуй» колокольчик раздаётся громким звоном в наступившей тишине. Люди рефлекторно оборачиваются на дверь. Вокруг десятки лиц, все смотрят на нас.

Но первый взгляд, который я ловлю, первые глаза, в которые смотрю, как заворожённая — это блекло-голубые глаза Алексея Литвинова.

Глава 2. Гаудеамус

1 сентября, 15 лет назад

Остановившись в коридоре меж снующих туда-сюда потоков студентов, залезаю в сумку, достаю блокнот с расписанием и сверяюсь.

8−00. Группа Ю-199. Основы латинского языка для юристов. Аудитория 304.

Всё так.

Застегивая сумку на ходу, мчу дальше.

Есть! 304-я. Стараясь выровнять дыхание, прикрываю глаза и с шумом выпускаю воздух. Кидаю взгляд на наручные часы. 7.55. Я не опоздала, я не опоздала… Захожу внутрь.

Это мой первый семинар на первом курсе юридического факультета. Сказать, что я волнуюсь — это ничего не сказать. Это тебе не школа… Новые, абсолютно новые люди. И я никого толком не знаю, так как моя двоюродная сестра Наташка, с которой мы поступали вместе, провалила вступительные, и пошла в другой, менее престижный университет. Я же поступила на бюджет. Чем безусловно горжусь! Как и мои родители, надеюсь…

Прохожу в аудиторию вдоль стоящих в три ряда столов. Никто не обращает на меня внимания. Преподавателя ещё нет на месте. Значит, точно успела.

Панорамные окна открывают вид ровно на одиннадцатиметровый памятник известному физику-ядерщику, который установлен рядом с университетом. Чуть дальше виднеется сосновый лес. Парковая зона.

Вижу свободное место рядом с девчонкой в чёрном и, набравшись смелости, беру курс прямиком на неё.

— Здесь свободно?

Девчонка, смотревшая до этого в окно, поворачивается ко мне. У неё короткая стрижка «боб на ножке», раскосые зелёные глаза и слегка тронутый веснушками вздернутый нос. Не стерва вроде…

— Да, конечно, — отвечает.

Спешно присаживаюсь, достаю тетрадь, учебник, ручку и блокнот для записей. Я предпочитаю конспектировать абсолютно всё. У меня тысячи списков на все случаи жизни.

— Я — Алёна, — решаю представиться первой, — похоже мы будем учиться вместе, — ляпаю невпопад.

— Да, похоже на то, — улыбается она моим словам, но представиться в ответ не успевает, так как в аудиторию наконец заходит преподаватель.

Это молоденькая девушка, по виду ненамного старше нас. Выглядит, как вчерашняя выпускница. Одета в брючный костюм цвета бордо. На ногах нейтральные бежевые лодочки, в руках объёмная сумка-хобо из тех, в которых обычно носят полжизни.

— Добрый день, класс! — говорит звонко. — Моя имя Инна Юрьевна, и я буду вести у вас курс «Основы латинского языка для юристов». Староста — кто? — обводит глазами аудиторию.

Светловолосая девушка на третьей парте поднимает руку.

— Я — староста. Опяткина Юля.

— Журнал посещений где, Юля? Ага, вижу. Заполнен? Прекрасно. Сегодня я сама проведу перекличку, чтобы познакомиться со всеми, а в следующий раз, Юля, ты отмечаешь посещаемость самостоятельно и приносишь мне на подпись. Понятно? — Юля кивает, как заведенная игрушка. Сразу видно, что отличница.

Я в списке, наверняка, первая. Слегка втягиваю шею в плечи, готовясь к первому публичному «обнажению» перед людьми, с которыми мне предстоит учиться следующие пять лет.

— Алёхина Алёна? — ожидаемо называет моё имя Инна Юрьевна.

— Я… я здесь, — сбивчиво отвечаю, подняв руку.

Преподаватель, мазнув по мне взглядом, продолжает.

— Арапов Константин?

— Здесь! — раздаётся чей-то бас чуть поодаль от меня.

Мне неудобно оборачиваться, поэтому сверлю взглядом край парты. Там выскоблена говорящая надпись: «Здесь было зверски убито время»…

— Зотов Тимофей?

— Когито эрго сум, — уверенно произносит парень на задней парте. В голосе слышится нахальство, он так и заявляет о себе: «Смотрите, вот он я!».

— Неплохо, Тимофей, — не теряется Инна Юрьевна. — Думаю, ты будешь первым, с кого я спрошу домашнее задание на следующей паре, — в аудитории раздаются смешки, адресованные невезучему Тимофею. — Правильность произношения следует потренировать, конечно. Для тех, кто не понял, что имел в виду Тимофей, поясняю. Он цитирует Рене Декарта, в частности, его философское утверждение, которое переводится, как: «Я мыслю, следовательно, я существую». Продолжим перекличку. Литвинов Алексей?

Никто не откликается, преподаватель повторяет чуть громче.

— Литвинов здесь? — ставит «эн-ку» в журнале, недовольно качая головой. — Первый семинар, а уже пропускаем…

— Лукичева Ира здесь? — продолжает учитель.

— Здесь! — поднимает руку моя соседка. — Но я не Лукичева, а ЛукичЁва, с буквой «Ё», — акцентирует голосом. — И правильно будет не Ира, а Ирина. Потому что полное имя от Иры — это Ираида, а я Ирина. Не Ира, не Ирка, а Ирина! — в аудитории смолкают все звуки, перешёптывания на задних партах глохнут.

— Э-м-м, ну хорошо, я попробую запомнить, — преподаватель слегка теряется, опешив от количества полученной информации, а я тихо хрюкаю в левое плечо. Вот это презентация. Эта Ира, ой, Ирина, простите, знает, как запомниться и произвести впечатление.

Перекличка наконец заканчивается. Я никого толком не запоминаю, кроме самых выдающихся персонажей, естественно. Преподаватель просит нас открыть учебники.

— Наше первое с вами занятие я хочу провести в развлекательном формате, — объявляет она. — Все вы наверняка в школе учили иностранный язык — английский, я предполагаю. Поднимите, пожалуйста, руки у кого был английский в школе. О, я так и думала. Практически все, кроме… один, два… двух человек. Это отлично! Знание букв английского алфавита поможет нам в изучении латыни. Латынь у Вас будет с юридическим уклоном, сразу предупреждаю. Есть, например, ещё латынь для медиков.