Испытательный срок - Хадсон Дженис. Страница 33

Ник смотрел из дверей конференц-зала, как Сэмми торопится по коридору. Наверное, он совершает самую большую в своей жизни ошибку, отправляясь с ней в Новый Орлеан. Страсть его к Сэмми возрастала с каждым днем, поглощая его целиком. Сэмми Карлмайкл становилась для него настоящим наваждением.

Труднее всего Нику было забыть, как она ответила на его ласки в последний раз, когда он ее поцеловал. Сэмми не отстранилась, не сказала «нет». Она ответила на его поцелуй и поразила его порывом страсти, которую он, впрочем, всегда подозревал в этой женщине.

И вот теперь они вдвоем уезжают из города, и от Ника требуется, чтобы он соблюдал дистанцию. Он вовсе не был уверен, что у него хватит на это сил.

И все же в следующий понедельник, когда они поднялись на борт коммерческого рейса, который должен был доставить их в Новый Орлеан, Ник решил, что с помощью Сэмми сможет сохранить контроль над собой.

Он думал так все пятьдесят минут, пока они летели до Далласа, где должны были пересесть на другой самолет, все время, пока они носились по аэропорту в поисках нужного самолета, который должен был вот-вот улететь, пока самолет выруливал на взлетную полосу. Вплоть до того момента, когда Сэмми задремала, положив голову ему на плечо.

Только тогда он понял, насколько серьезной была ситуация на самом деле.

Нику и прежде доводилось испытывать к женщине теплоту и нежность, желание позаботиться о ней. Его и прежде посещало желание, горячее желание, даже страсть. Но никогда в жизни он не чувствовал такой потребности защитить женщину, которая охватила его сейчас, как только голова Сэмми доверчиво коснулась его плеча.

Ник зажмурил глаза и попробовал сосредоточиться на реве моторов, но это не сработало.

«Боже, я влюбился в эту женщину».

Самолет приземлился в Новом Орлеане после полудня, и Ник с Сэмми взяли такси, которое должно было доставить их в отель «Мариотт». Официальным местом размещения гостей конференции был отель «Хилтон риверсайд», но Ник так долго не давал своего согласия на поездку, что все номера в «Хилтоне» успели за это время забронировать. Неудивительно, ведь на конференцию должны были прибыть более шестнадцати тысяч участников. Сэмми было все равно, где они остановятся. Она была очень благодарна Нику за то, что он согласился поехать.

Ярко светило солнце. Пока они ехали в такси, Сэмми жадно впитывала все, что видела вокруг. Город казался ей восхитительным – кладбище с красивыми памятниками, современные здания, роскошные старинные дома. Город был действительно историческим местом.

Ник, должно быть, заметил, что Сэмми заинтересовал вид за окном, потому что он предложил пойти осмотреть город, как только они зарегистрируются в отеле.

– Завтра утром начнется конференция…

– И у нас уже не будет свободного времени, – закончила за него Сэмми.

– Правильно. Так почему бы не поиграть сегодня в туристов?

– Да, да и еще раз да!

Для Сэмми этот день стал настоящей сказкой. Ник водил ее по городу. Они прошли пешком вдоль реки, посмотрели на знаменитый аквариум, посетили площадь Лафайет, проехали на машине по улице Святого Чарльза, мимо зданий, построенных еще до войны за независимость, полюбовались на университеты Лойола и Тюлейн, на Одюбон-парк и успели добраться до Французского квартала до закрытия магазинов. У Сэмми голова шла кругом от всего увиденного за день.

Во Французском квартале Ник настоял на том, чтобы Сэмми выпила чашку кофе из цикория, но Сэмми доставило гораздо больше удовольствия пирожное из орехов и сахара – лакомство, изобретенное именно здесь, в Новом Орлеане.

Сэмми получила за один день столько впечатлений, что ей хотелось бы растянуть это на месяц… Целый месяц рядом с Ником, который внимательно смотрит за ней, смеется вместе с ней, поощряет ее интерес ко всему увиденному. Вместо обеда они поели горячей кукурузы прямо на улице, которая вела от Джэксон-сквер и собора святого Луи. Во время еды они наблюдали, как клоун делает из воздушных шариков разных смешных зверюшек.

Столько интересных мест, новых запахов и звуков! Ночью Сэмми не могла заснуть, перед ней проплывали виды различных частей города. Она сидела у окна и смотрела, как курсирует туда-сюда по реке паром, искусно лавируя между огромных баржей, идущих вверх и вниз по течению.

Незадолго до рассвета она заставила себя наконец лечь в постель и закрыть глаза. И, закрыв их, на фоне всего увиденного за день, она увидела Ника, улыбающегося, смеющегося, дразнящего ее.

Ей удалось поспать не больше трех часов.

Ежегодную конференцию Национальной ассоциации коммерческого авиастроения называли в городе «большой прогулкой», что не имело ничего общего с действительностью. Заседание открылось утром во вторник с пресс-конференции на тему общего состояния отрасли, а затем Сэмми и Ник решили разделиться, чтобы охватить большую территорию. Ник отправился в аэропорт «Лейкфрант», где проходила выставка самолетов, а Сэмми осталась в здании, где проходила конференция, чтобы посетить как можно больше из шестисот выставок и нескольких десятков пресс-конференций, устроенных участниками, представляющими новые проекты и наработки на будущее.

Она посмотрела почти все новые двигатели, выпущенные на рынок, – от двигателей «Дженерал моторс» до новых устройств «Гарретт» и «Эллайд сингал» плюс последние разработки канадской фирмы «Пратт и Уитни», «ТМБ интернешнл», «Уильямз интернешнл» и набрала литературы по этим моделям. Сэмми также осмотрела последние модели бортового электронного оборудования, кабин в натуральную величину, макетов кабин, глушителей шума, которые позволяли приспособить старые самолеты к последним требованиям федеральных норм. Она провела примерно полчаса, разглядывая макет новой машины «Сверинген-SJ30». Она ненадолго заглянула на заседание комитета по строительству пассажирских самолетов и посетила специальное заседание федерального управления авиации по поводу вращающихся компонентов из титана.

К четвергу Сэмми устала до предела. Она знала, что с Ником произошло то же самое. И все же с каждым часом, проведенным на конференции, энтузиазм Сэмми возрастал. Она не увидела и не услышала пока ничего указывающего на то, что какие-нибудь другие компании, кроме «Сессны» и «Сверингена», планируют создание дешевого самолета для коммерческого использования. Совсем наоборот. Все разговоры, которые слышала Сэмми, были о том, чтобы сделать новые машины больше и совершеннее, то есть еще дороже.

Кроме оптимизма, в жизни Сэмми появилось за эти три безумных дня еще одно, совершенно новое чувство, которое трудно было определить одним словом. Всякий раз, когда она видела Ника, когда он смотрел на нее из-под полуприкрытых век, ее то вдруг охватывала теплота и легкость, то пробирала дрожь и становилось жарко в одно и то же время. Пусть он говорил с ней только о делах, пусть старался избегать даже случайного прикосновения, но его глаза… О, сколько всего говорили его голубые глаза!

В них отражалось растущее увлечение идеей Сэмми о возобновлении строительства самолетов. И еще в них ясно читались совсем другие мысли.

Глаза его говорили: «Ты красивая». И Сэмми верила этому.

Они говорили: «Я хочу обнимать тебя, целовать тебя» – и Сэмми хотелось того же самого.

Они спрашивали: «Помнишь? Помнишь, как мы целовались? Я хочу снова почувствовать на губах твой вкус, но на этот раз я не хочу останавливаться». И по телу Сэмми пробегала приятная дрожь. Это было предчувствие, ожидание. И это по-прежнему пугало ее.

Они с Ником договорились пойти в четверг вечером на банкет с вручением наград ассоциации, поэтому Сэмми ушла пораньше с очередного заседания конференции, чтобы немного поспать, так как очень устала, и серьезно поговорить с самой собой. Она должна остановить свои чувства к Нику. Просто обязана.

Приняв это решение, Сэмми разделась и легла в постель. На всякий случай она попросила специальную службу отеля, чтобы ее разбудили. Сэмми могла спокойно проспать весь банкет. Но волнения ее были напрасны – Сэмми не удалось заснуть ни на секунду. Как только голова ее коснулась подушки, она снова стала думать о Нике – и сна как не бывало.