Античный Чароплет. Том 3 (СИ) - "Аллесий". Страница 173

— О, это вряд ли. Лэнг уважает силу. И только силу. Ум, красота, искусство… Это мир разумных животных. Очень могущественных, но большинству обитателей этой клоаки мироздания далеко до настоящих князей тьмы. А большинство архидемонов суть — просто варвары, — Ксарнраадж явно была к Лэнгу предвзята, хотя и оснований её слова лишены не были.

— К чему ты это говоришь?

— К тому, что Вилама лишь на Земле является верной слугой Лэнга. Но отнюдь не стремится попасть в этот жуткий мир. Там она будет никем. Дочь дьяволицы и смертной женщины, не ставшая дьяволицей. Ошибка природы… Я живу на этом свете давно. И скажу тебе так, та, о ком мы говорим, она амбициозна. И она желает власти. И силы. Как только Лэнг придет на Землю по-настоящему, её место окажется в самом низу иерархии. На уровне маскимов. Лучше, чем у скота. Но от того не менее ничтожным. О нет! Вилама никогда не сбежит в Лэнг, ведь, если тамошние обитатели её не сожрут, то место себе она найдет, вероятно, лишь в качестве наложницы. И ещё неизвестно, какой хозяин будет для неё лучше. Быть может — её залюбят до смерти дьяволицы, может быть — кто-то ещё из господ, а может быть и какая-нибудь более ничтожная тварь. Если её душу не заберёт Йог-Сотхотх за провал миссии. Все местные вельможи мира демонов суть смертники. И они хорошо это понимают. Они сделают все, чтобы сконцентрировать в своих руках души, предстать перед Йог-Сотхотхом, получить его благословение. А ещё — они сделают все, чтобы никогда не оказаться в Лэнге в случае провала своего дела. Так что Вилама не сбежит в Лэнг. Она никуда не сбежит. И её тело мне подойдет лучше всего.

— А если у меня есть неплохой альтернативный вариант? — подумав секунд двадцать, я заговорчески сощурил глаза.

— Кто?

— Магесса не слабее Абхилаши, повелевает тенями и немало в них сведущая. Красивая, — подумав, добавил я. — Но стерва, каких поискать.

— Имя.

— Альфира из Шумера. Мастер. Была, когда я оттуда уходил. И, быть может, она станет когда-нибудь магистром.

— Вилама ближе. Но твой вариант оставим в качестве запасного.

— Это просто вопрос времени. Птицы летят далеко, вроде бы и неподвластно человеку то, что подвластно птице, но силки и лук всегда найдут себе цель.

— Мудрая мысль, храбрый Энту, — я кивнул. — Хотя с неподвластностью полетов можно поспорить, — по шатру прошлись небольшие смешки.

— Джаду Тиглат, сколько ещё осталось всему… этому? — Энту, как командир джунуюдха, неопределенно махнул рукой.

— Ещё сутки, не больше, — я примерно прикинул в уме последствия. Благо, опыт с Кусой был. — Надо понимать, что, когда сфера лопнет, ткань реальности расползется… Гм… — поймав от половины присутствующих взгляды из серии «Являюсь овцой, очень приятно. Верю, что смогу тебя понять, о философ», я решил объяснить проще. — Мы не должны покрыть якорями все земли Бахры. В какой-то момент проклятие рухнет, словно здание. Но останутся обломки. Все монстры и твари снов сумеют ходить по всей земле, которую мы уже защитили, множество мест превратится в заговоренные: мороки, появляющиеся из ниоткуда твари и прочие существа. Тогда-то и настанет самый тяжелый бой. Но новые создания приходить почти не будут. Нужно будет просто сразиться со всем, что к нам выберется, лицом к лицу. И убить все живое. Не дать никому уйти. И потом зачистить лес.

Технически все было проще. Ткань реальности имела огромную прореху, которая поддерживалась потоком нереальности из Царства снов, маной заклятий и волей полудемонов. Мы постепенно уменьшали её, создавая на краях напряжение. Действительность по своей природе метафизического взаимодействия реальности и нереальности соседства столь близкого не терпит. Сама кромка между царствами мысли и явью — это результат взаимодействия материи и нематерии. Соответственно, когда такая дыра образуется, возможны два исхода. Первый — реальность закроет её сама со временем. Второй — реальность лопнет, словно гнилой арбуз под давлением внутренних газов, а нереальность вырвется, увлекая явь в собственную же бездну. Это один из сценариев гибели миров, который вроде бы известен шумерам. Ну как — сценариев? Ни одного мира, погибшего таким образом, мы не знаем. Да и не полная это гибель, так как первородный хаос небытия и нереальность — это немного разные вещи, так что мир просто преобразуется. Мутирует, можно сказать. И мы, шумеры, таких миров не знаем. А лопнувшая реальность из-за небольшого в масштабах мира прорыва — это из области фантастики. Так что произойти должно было кое-что другое.

Созданное напряжение на границе уменьшающегося прорыва в Царство Снов, который и так был не до конца сформировавшимся, фактически слив лишь первый уровень Царства Снов с действительностью, просто в какой-то момент сомкнет дыру, так же, как сходятся разошедшиеся нити после натяжения ткани. Но «твердость», «плотность», «толщина» кромки будет ничтожной. Прорвать её снова полудемоны не сумеют. Сразу. Если бы у них были на это ресурсы, они бы уже давно открыли бы что-то посерьезнее. Вроде Врат Зеркал, которые раскрылись в Кусе. Тут же речь идет о структуре, которая пусть и невероятно медленно, с длительностью полного восстановления в тысячелетия, но неуклонно и пассивно укрепляется сама. Такая территория — это огромные объемы энергии. Так что — без шансов. Вот прорывать отдельные участки — это да. Это все смогут. Соответственно, плотность стабилизирующих полей, которые создаются якорями, рассосется на всю территорию. И где якоря есть, и где их нет. Собственно, естественная кромка будет существовать практически незаметно, ключевой все ещё будет искусственная, только она будет не локальная от каждого якоря, а общая у всех. Для этого и нужны стационарные маяки, временные артефакты вроде кусовских колышков просто не удержат этот внезапный резонанс и напор. Собственно, этот эффект объединения я считаю одной из гениальнейших идей шумерской магической мысли. Этот эффект наравне с локальным давлением реальности в рамках воздействия одного артефакта и делает такие средства ультимативно эффективными против всякий нарывов небытия. Таким образом, собственно, после схлопывания Бахры как явления останется только сразиться в реальности с тем, что останется. И с тем, что сможет пролезть через щели, которыми реальность однозначно там будет покрыта. И с тем, что через эти щели или локальные проходы сумеет протащить кто-то из полудемонов.

— Скоро мы освободим жителей Бахры…

— Нет.

— Что значит «нет»? — Хируман хмуро посмотрел на меня. Он однозначно уважал кудесников. Как и большинство командиров, служащих лично Радже, он учился в Храме Тысячи. Вообще, в Бхопаларе такого разрыва между магами и знатью с воинами не было. Просто потому что мудрецы Храма сами не пренебрегали воинским делом и неплохо сражались, а многие сильные воины учились два-три года в Храме. Маги Храма преподавали детям аристократов, воспитывали наследника Раджи. В этом смысле Храм Тысячи мог дать Гильдии Шестидесяти Знаний сто очков вперед. Но то, что я его перебил, Хируману не понравилось.

— Там надо убить. Всех.

— ТЫ хочешь, чтобы мои люди убивали по моему приказу женщин? Детей? Или по-твоему они все стали злыми духами?

— Демонами, не духами, — я покачал головой. — И не стали, а поклоняются. Они демонопоклонники. Если мы хотим выжечь заразу Бахры, а не получить такую же язву на теле Царства через два-три десятка лет, там нужно всех убить.

— Джунуюдха выполнят любой приказ… — Энту вставил своё слово.

— А воины, которыми я командую — нет! — Жестко припечатал Хируман. — Я иду освобождать подданных моего Раджи, а не резать детей!

— Я соглашусь, — Гальди своим голосом заставил замолчать тех, кто только-только хотел пуститься в жаркий спор. — С сатьяном, — добавил он. И тут словно бы плотину прорвало. Кто-то спорил, кто-то ругался, кто-то даже в бороду соседу хотел вцепиться…

— Тихо! — Хируман резко ударил кулаком по столу. — Тихо, — уже спокойнее добавил он. — Сатьян, я уважаю кудесников. И уважаю Храм. Но женщин и детей резать не будет никто. Я понятно изъясняюсь?