Восточные услады, или любовные игры султанов - Эрдоган Сема Нильгюн. Страница 2

На их месте, наверное, всякий, не думая о средствах, постарался бы изменить свою судьбу.

Султан никогда открыто не показывал своей заинтересованности; за него это делал слуга, по блеску в глазах угадывавший волю господина. Желание доносилось до кызларагасы, и тот готовил новенькую для постели султана. Счастливицу вели в хамам. Волосы с ее тела удаляли воском, она мылась, приводила себя в порядок и под пение и музыку отправлялась в султанские покои.

Без сопровождающих девушка входила в спальню, бесшумно приближалась к постели и ложилась в нее с той стороны, где находились ноги султана. Первая ночь могла стать и первым днем ее славы, ведь в случае беременности и рождения сына она становилась законной женой правителя или одной из фавориток — если очаровывала его своей прелестью и искушенностью в любовных утехах.

Султан Селим II, правивший Османской империей с 1566 по 1574 год, любил охотиться, и на время охоты селился во дворце в Эдирне, на берегу реки Тунджа. Когда султан желал развлечься, он приказывал слугам принести в сад еду и напитки. Султан, в компании двух фавориток, прибывал на закате. Прочие красавицы гарема тешили его взор, танцевали и поили вином.

Разглядывая грациозные, изящные тела танцовщиц, он решал, с кем проведет эту ночь. Тогда другие девушки, жаждущие мужской ласки, начинали игру, которая была так по вкусу султану.

Одни бросались к нему в ноги, другие — удерживали счастливую избранницу. Наконец, султан, спасая ее из рук похотливиц, удалялся с ней в покои удовольствий.

Султан Селим II был большой любитель охоты, привлекательных женщин и попоек, что и поспособствовало его печальному концу. Последняя забава свела его в могилу.

Снимок султанского дворца в Эдирне, сделанный одним из офицеров армии Российской империи буквально накануне взрыва, сравнявшего дворец с землей…

Случилось так, что султану захотелось устроить нескромные игры в турецкой бане гарема. Тут же начались приготовления.

Опытные женщины, те, с кем султан уже бывал прежде, остались в стороне, в баню попали только новые, свежие и неумелые девушки. Раздевшись, они принялись его ждать.

Когда Селим II прибыл в хамам, он был уже слегка навеселе. От горячего влажного воздуха его развезло еще больше.

Здоровые, свежие, нагие девственницы омыли его, размяли все члены. Затем он играл с ними, пытаясь ловить разбегающихся в разные стороны игривых нагих девушек.

И вот, когда султан почти уже схватил кого-то, его хватил удар и он рухнул на мраморный пол. Повелителя положили в постель, но утомленное сердце султана не выдержало этого задорного приключения.

Мурад III тоже был охотник до плотских удовольствий. Историки до сих пор не могут назвать точное количество его детей, приблизительно их было от 106 до 130 человек.

Его правление было золотым веком для работорговцев, которые продавали во Дворец рабынь по самым высоким ценам.

Архитектура и убранство сооруженных по его распоряжению пристроек к гарему дворца Топкапы — исключительны.

Любимыми уголками Дворца, где султан проводил свои досуги, были бассейн и Хюнкар софасы («Комната повелителя»).

Веселье начиналось в Хюнкар софасы. Целый день играли музыканты. Распаленный танцами полуголых рабынь, султан останавливал свой выбор на одной из них. Заключительное действие происходило в его спальне или на мраморном полу турецкой бани.

Султан обожал сидеть у бассейна, наблюдая за резвящимися там девушками.

Гарем на террасе. Художник Жан-Леон Жером

Любимая его игра состояла в следующем. Через бассейн перекидывался деревянный шест, девушки ползли по нему, султан окатывал их холодной водой и они, как можно живописнее, падали вниз. Чаще всего самая бойкая из них позднее оставалась с султаном наедине.

Ибрагим I — единственный османский султан, считавшийся душевнобольным. До восшествия на трон его держали взаперти. Долгие годы заточения, в страхе быть задушенным, ослабили его мужскую силу, но придворные врачи вылечили его с помощью афродизиаков и особых мазей, так что он смог в свое удовольствие насладиться слабым полом. Женщин гарема ему было мало — он делал предложения даже замужним дамам, что вызывало возмущение у местных властей.

Однажды этот безумный султан велел отыскать ему самую толстую женщину Стамбула. Ему нашли армянку весом 130 килограммов. Султан остался доволен своей «Шивекар» («Сахарной», как он ее звал), и предпочитал ее всем прочим женщинам. Ласки этой «пушинки» стали укрытием для его хилого, немощного тела. Может быть, он обрел покой, ощутив себя снова в материнской утробе. (Его мать, Кесем Султан, была одним из самых жестоких и деспотичных действующих лиц османской истории.)

Шивекар, ставшая его шестой хасеки [3] (женой), даже принимала участие в государственных делах.

Ходили слухи, что мать султана поощряет его тягу к «запретным плодам», дабы, удовлетворяя свои амбиции, самолично властвовать над империей.

В гареме у султана Ибрагима I была комната с зеркальными стенами и потолком, и он смотрелся в зеркала, совокупляясь с девушками.

Полубезумный сластолюбец султан Ибрагим I

Даже девственницы, которых ему поставляли каждую пятницу в качестве особого блюда, не умеряли его аппетита. Он мог призвать в свои покои всех женщин гарема и приказать им ходить перед ним на четвереньках, изображая кобыл, в то время как сам он исполнял роль жеребца.

Султан Абдул-Хамид I, правивший Османской империей с 1774 по 1789 год, с первого взгляда влюбился в одну из рабынь своего гарема — и сам стал рабом этой девушки, которую звали Рухшах, чье непостоянство закалило его любовь.

Однажды Рухшах обиделась на своего царственного возлюбленного и стала игнорировать его. Безутешный и раздосадованный султан подумывал о том, чтобы изгнать ее из гарема, но одна мысль о том, что она окажется в чужих объятиях, была ему невыносима.

Вот письма султана, умоляющего Рухшах о любви и прощении (оригиналы этих писем хранятся в библиотеке музея дворца Топкапы).

Первое письмо:

«Моя Рухшах, твой Абдул-Хамид взывает к тебе…

Господь, созидатель всего живущего, имеет милосердие и прощает, но ты оставила своего верного раба, меня, чей грех столь ничтожен,

Я на коленях, умоляю — прости.

Позволь мне видеть тебя этой ночью; если хочешь, убей, я не буду противиться, но, пожалуйста, услышь мой крик или я умру.

Припадаю к твоим ногам, не в силах больше терпеть».

Второе письмо:

Моя госпожа, твой Абдул-Хамид взывает к тебе.

Пожалуйста, одари меня своим вниманием, доставь такую радость.

Сегодня ночь новой луны.

Я в твоих руках. Прояви доброту, не заставляй меня страдать больше,

Прошлая ночь была почти невыносима.

Я — жалкий раб у твоих ног».

Третье письмо:

«Твой Абдул-Хамид взывает к тебе.

Что я натворил? Человеку свойственно ошибаться. Не оставляй меня из-за единственного проступка.