Правила Барби - Аллен Селина. Страница 21

– Думаешь, стоит, ты хорошо устроилась, даже сестер нашла.

Светлый локон упал на ее лоб, она устало сдула его.

– Хватит, просто дай мне выйти, я не выдержу здесь больше ни минуты. Я хочу в душ и очень сильно хочу есть, – тихо сказала она. Улыбки больше не было на ее лице, и тогда я увидел настоящую Барбару, ту, что не играла. И эта настоящая Барбара выглядела до чертиков уставшей.

– Я бы вытащил, но вот незадача, я же умер.

– Молния убила лишь Челси.

– Правда? Значит, я выжил после удара молнии? – спросил я, направляясь к выходу и собираясь вызволить ее как можно скорее, ведь ее изможденный вид отразился в моей грудной клетке странной ноющей болью.

После удара молнии не выживают. Это я уяснил еще пять лет назад.

– К сожалению, – прорычала она, думая, что я не услышу.

– Еще слово и вместо того, чтобы вытащить твою задницу из-за решетки, я принесу тебе зубную щетку, и ты будешь всю ночь драить унитазы в участке.

Она упрямо выпятила вперед подбородок.

– Попробуй, но не могу гарантировать, что после этого щетка не окажется в твоей ванной, Фостер.

– Я весьма избирателен, когда подношу что-то ко рту, чего не скажешь о тебе, – грубо бросил я. Воспоминания пятилетней давности снова завладели моим сознанием. Ухмылки Мейсона, пока он рассказывал о Барбаре в его постели и наша с ним драка.

– Это еще что значит? – крикнула она, но я уже не слушал ее, а вместо этого набирал номер того самого человека, который способен быстро и без бюрократии освободить ее.

Барбару выпустили через полчаса. Сложив руки на груди и гордо вскинув голову, она шла к машине Далтона, которого мне пришлось попросить остаться, чтобы отвезти нас домой.

– Барбара, рад, что тебя все же вызволил твой друг, – я обернулся, замечая очередного представителя порядка. Это был молодой офицер полиции, высокий и подтянутый. Но откуда он знает Барбару и почему, черт возьми, он радуется, что ее вызволили?

– Жених, – поправил его я, хмуро наблюдая за тем, как Барбара останавливается, чтобы улыбнуться ему. Ее свитер сполз с плеча, являя офицеру тонкую бежевую бретельку, он не упустил момента и начал в открытую пялиться на нее: на ее обнаженное плечо и показавшуюся ключицу. Я неосознанно подался вперед, мне вдруг захотелось выколоть глаза этому парню в полицейской форме, чтобы он не смотрел так на нее.

– Офицер Ридли, благодарю, это был самый осторожный арест в моей жизни. – А затем, подумав, она добавила: – вообще-то это был единственный арест в моей жизни, но этот опыт был полезен для меня. Спасибо, что не дали тому толстяку трогать меня своими потными ладонями и простите, что обозвала вас идиотом.

Значит вот тот парень, который повязал Барби за проникновение в собственное жилище, вернее, второй из тех парней. И когда только она успела подружиться с ним?

Ридли бросил на меня подозрительный взгляд.

– Жених? Ты же сказала, что ему оторвало голову, когда он ремонтировал комбайн.

С губ Эванс сорвался смешок, но она мгновенно прикрыла рот рукой и взглянула на меня, как бы говоря одним взглядом: «я ничего об этом не знаю».

– Держалась на одном позвонке, врачи Юты, ее любовь и умопомрачительный минет с утра до ночи сотворили чудо, – игнорируя удивленный взгляд парня, бросил я, а затем, схватив Эванс за локоть, направился к машине Далтона.

– До встречи, Дейв, подбирай рубашку с матовыми пуговицами, это сделает твой внешний вид свежее, – успела она крикнуть ему, прежде чем я затолкнул ее на заднее сиденье машины и сел рядом.

– Поаккуратнее, не веди себя как первобытная скотина!

– У меня даже комбайна нет, – сказал я, когда машина тронулась. Барбара достала из сумочки зеркальце и принялась осматривать свое лицо.

– Купи, готова поспорить, ты потеряешь голову от радости.

Я расположил одну руку позади нее и навис над ней, мой нос находился в нескольких сантиметрах от ее щеки, но она старательно делала вид, будто меня не существует.

– Может, ты прекратишь придумывать истории о моей смерти? – спросил я, заглядывая в зеркальце, которое она держала перед лицом. Медленно, даже лениво, она взглянула на меня. Ее лицо оставалось непроницаемым, словно восковая маска, но глаза… Если бы одной силой мысли можно было убивать, я уже был бы мертв.

– Ничего не могу с собой поделать, это так увлекательно, попробуй сам, – сказала она, захлопывая зеркальце. А затем, подобно великим философам, на ее лице отразилась гримаса задумчивости. – Он спал с ее лучшей подругой, но однажды ему придавило яйца дверью автомобиля.

Я поморщился, но не отодвинулся от нее, она повернула голову в мою сторону, ее губы оказались в сантиметрах от моих губ. Барбара не ожидала этого, думала, я отодвинусь, но я не стал, и тогда вся ее уверенность рассыпалась на глазах. Она сглотнула и опустила взгляд на мои губы.

– Во-первых, от этого не умирают, во-вторых, слишком много внимания моим яйцам, в-третьих, тебя не касается то, с кем я сплю.

– Мне плевать с кем ты спишь, Фостер, меня задевает то, что я так ошиблась в Челси, – возмутилась она. Эванс ведь тоже могла отодвинуться, места на заднем сиденье полно, но вместо того, чтобы отстраниться, она вдруг провела языком по нижней губе. Я дольше положенного задержал взгляд на кончике ее языка и влажности на губах, которую он оставил, а затем, почувствовав очередной мини-взрыв где-то в районе ребер, отстранился.

Время шло, я пытался выпутаться из сети, в которую по глупости угодил в детстве, но как бы я ни старался, у меня не выходило, поэтому я мгновенно разозлился, главным образом на себя.

– Мы уходим от сути, Барбара. Я не хочу каждый вечер разгребать бардак устроенный тобой, – сказал я, чувствуя, как впервые за несколько лет мою грудную клетку сжимает от недостатка кислорода. Беспокойство во мне нарастало. Что если я снова совершу ошибку, что если она в очередной раз подчинит меня? Я не могу допустить этого.

– Ты знал, с кем связываешься, надеюсь, ты не думаешь забрать свое обещание обратно, ты ведь не хочешь быть пустозвоном, Джефри?

Нет, я не собирался забирать свое обещание, ведь это идет вразрез с моими планами.

– Ты упускаешь из внимания тот факт, что это ты в моей власти, а не я в твоей. Не думай выкинуть нечто подобное снова, – твердо сказал я, пересиливая эмоции, что одолели меня. – Хотя если тебе нравится играть с огнем – попробуй, ты ведь помнишь, что я могу подчинить любую лошадь, а с кобылицами еще проще…

Не успел я договорить, как почувствовал разливающуюся обжигающую боль на своей щеке, она ударила меня. Моя голова по инерции дернулась, но я даже бровью не повел. Хотя всего на секунду в моей голове появилась мысль о том, что бы сжать ее тонкую шею.

В голубых глазах на секунду показался страх, но она старательно упрятала его как можно дальше.

Эванс напоминала мне бабочку с оборванными крыльями, знает, что обречена, но продолжает упорно ползти черт знает куда.

– Скажи, что ожидал этого.

– Ожидал.

– И почему же не остановил?

– Решил дать тебе последнюю возможность почувствовать себя хозяйкой положения, ведь завтра я жду от тебя отдачи. Денники должны сиять от чистоты.

Барбара громко фыркнула, что, как я полагаю, было выражением категоричного несогласия.

– Я не буду работать в конюшне, я уже говорила.

– А я уже говорил, что у тебя нет выбора.

– Пока Челси будет делать вид, что она хозяйка?

Челси определенно была одной из причин головной боли Барбары и пока это продолжается, моя подружка будет поблизости, чтобы действовать на нервы вредной блондинке.

– Челси та, с кем я сплю, а ты та, кому по доброте душевной я решил оказать услугу, и ты будешь делать все, что я скажу, ясно, Барбара? – повышая голос, спросил я, замечая, что мы уже подъехали к дому.

Эванс долго смотрела на меня, раздувая свои маленькие ноздри от досады, затем забрала свою сумку и вылетела из машины.

Я смотрел ей вслед, с ужасом осознавая всю шаткость своего положения. В грязной одежде, которая нуждалась в том, чтобы ее сожгли, со спутанными волосами и пахнущая затхлостью тюремной камеры, но я все равно хотел ее так, как не хотел ни одну другую.