От звезды до звезды. Беглецы (СИ) - "skjelle". Страница 39
– Смотри не наглей… у…
Сайнжа задрал рубашку одним движением. Здоровенная голова наклонилась, челюсти раскрылись. Сначала Йонге почувствовал прикосновение четырех клыков – казалось, что яут при желании может выгрызть ему печенку – а потом и скользкое движение языка. Прямо по оставленной метке.
Мелкие и даже крупные порезы, ожоги – все заживало быстро. Но никуда не делся шрам на брови и чертова метка от лапы наездника. Йонге решил, что в обоих случаях беда в чужой генетике. Шрам ему достался от грязных когтей, под которыми черт знает что резвилось и размножалось. А наездник… эта тварь была слишком выдающейся, чтобы следы от нее исчезали просто так.
Яут обеими руками стиснул его задницу. Язык скользил вверх-вниз. Йонге никак не мог определиться – возбуждает это или просто щекочет нервы. Больше походило на второе: Сайнжа не лез дальше. Йонге расслабленно опустил плечи и почти машинально провел руками по яутской шкуре. Попробовал нащупать мышцы и не смог – под пальцами был сплошной титан, отлитый в анатомическую форму и покрытый толстой кожей.
Сайнжа лизнул еще раз – до самой груди – и отодвинулся. Чуть свел клыки и прищурился. Потом так же аккуратно опустил рубашку на место. Йонге на мгновение представил, как Сайнжа делает что-то подобное с Рудольфом, и слегка приподнял плечи, щурясь от удовольствия. Яут приподнял “брови”.
– Теперь ты спокоен? Твое самоуважение больше не валяется под ногами?
– Вот сукин сын, – почти с восхищением сказал Йонге. – Ну ты жаба гипнотическая.
Сайнжа поднялся во весь рост.
– Теперь я в настроении, – величественно сказал он. – Готов помочь в разгребании ваших вещей. Кажется, я видел, как Рхудо-о’ф уносил пакет с твоей глупой ночной одеждой. И, кажется, он собирался ее сжечь.
Йонге выпучил глаза, крутанулся на месте и безмолвно устремился в коридор, заправляясь на ходу. Утилизатор находился возле генераторного отсека, бежать было неблизко.
Хватая воздух, Йонге влетел в переходник, ударил по кнопке экстренного открытия створов и ураганом ворвался в отсек.
– Стоять!
Рудольф крутанулся на месте, одновременно отступая. Йонге разинул рот и уставился на напарника, тщетно силясь подобрать слова. Рудольф усиленно заморгал, потом делано выпрямился и сложил руки на груди.
– Мои… нераспакованные…
Йонге почти шипел. Рудольф сделал такое движение, будто хотел нырнуть прямиком в утилизатор, но затем опомнился и выпятил челюсть.
– Я практик. Я должен был понять, в чем причина.
– Т-ты зачем на себе-то практиковаться вздумал?!
Рудольф оглядел себя, особое внимание уделяя застежкам пижамы – цвет “серый мох”, как значилось на упаковке – и покрутил плечами.
– Пытался понять, что ты в них находишь.
– Снимай, блин! Практик недоделанный! Охренел вконец!
Рудольф взялся за застежку и упрямо мотнул головой.
– Мне было интересно.
– Мог бы просто спросить!
– Ладно, – Рудольф тяжко вздохнул. – Ты извини. Сам не знаю, что накатило.
Йонге насупился. Синхронизация раскачала обоих, и реагировали они слишком остро.
– Это ваша нить.
Напарники одновременно обернулись. Сайнжа привалился к пазу, не давая створам закрыться.
– Ты, – яут ткнул в Рудольфа, – взял множество его внутренних привычек. Если бы я не помешал, вы бы перестали отличать друг друга от себя. Теперь учитесь заново.
Рудольф открыл рот и застыл с озадаченным видом. Йонге упер руки в бедра.
– Мне пижам не жалко. Но без спросу! Дурак ты, товарищ Вебер. Носи на здоровье, если нравится.
Рудольф неопределенно замычал и присел, собирая с пола разорванную упаковку.
Йонге протиснулся мимо него, бережно снял с лотка оставшиеся комплекты, прижал их к груди и торжественно понес на выход.
Следующим пунктом увеселительной разгрузочной программы стали матрасы.
С размерами Сайнжа все-таки промахнулся и заказал больше, чем нужно. Запихивая толстый фибропластовый шмат высочайших технологий на место, Йонге сквозь зубы ругался, пытаясь придать упорному материалу нужную форму. Но вершина ортопедической промышленности не сдавалась. В конечном итоге Йонге сдался и решил одолжить у Рудольфа двусторонний термоскотч, чтобы приклеить бунтующий матрас к основе.
Пижамы он спрятал в шкаф, предварительно пересчитав на всякий случай.
*
“Фелиция” могла пройти сквозь щель самостоятельно, однако к моменту икс Йонге был на своем месте.
– Экипаж, переходим в режим прямого полета, – он прищурился, разглядывая проекцию щели на экране. Кое-где болтались мелкие обломки. – Возможно, малость потрясет. Советую хрупкие вещи не переносить.
Фелиция ободряюще подмигнула треугольником громкой связи, показывая, что все оповещены. Система работала даже в генераторном отсеке: очевидно, для таких же безумцев-экспериментаторов, как Рудольф.
“Входим под заданным углом, вектор два-ноль, – персонально для пилота прошептал искин. – Возможные векторы: три-ноль, три-один, три-два…”
Йонге машинально кивал, отслеживая каждый вектор на экране.
Количество разрослось до пары сотен, и Йонге быстро начал стирать их. Как и с прыжковыми данными, искин не мог выбрать наиболее оптимальный маршрут, предлагая все более совершенные траектории. Йонге десятками стирал версии с последовательностью три, четыре и выше. Из оставшихся сорока он махом убрал все версии два, и осталось всего десять предполагаемых маршрутов. Из них Йонге выкинул еще четыре.
Фелиция почти облегченно мигнула экранами, тасуя оставшуюся шестерку. Вектор два-ноль так и остался приоритетным, остальные Фелиция расположила по степени возможности маневра.
Убрав расчеты, искин выдал на экран обзор. Йонге восхищенно вздохнул. Развернувшаяся панорама гигантского астероидного пояса была невероятной. Чудовищное поле сверкающей пыли, раскрашенной солнечным сиянием. Того сияния было ничтожное количество, но Фелиция выкрутила настройки.
В пылевой стене прорезалась щель. Йонге подался вперед, и одновременно с ним “Фелиция” нырнула в прогал.
Обзорный экран изменился: теперь впереди простирался коридор. Пояс вращался медленно, но “Фелиции” все равно приходилось компенсировать постоянное смещение. Вектор два-ноль быстро превратился в три-ноль.
Привычным взглядом Йонге выцеплял рудные обломки. Полосчатые железные формации, мертвенную зелень свинцовых, яркие проблески драгметаллов, зеркальные гематиты… На мгновение Йонге представил: случись здесь гравитационный коллапс – и “Фелицию” раздавит, перемелет и сожмет в такой же безымянный комок. Обогащенный редкими металлами и комплексными белками двух разных рас.
– Впереди два объекта, – предупредила Фелиция.
Йонге мигом вынырнул из размышлений.
– Объект-один, УРК человеческого блока Фузии, регистрационные данные получить невозможно. Объект-два, коффанг санторийского блока Фузии, регистрационные данные не получены.
У Йонге рвалась с языка команда экстренного отступления. Усиленный разведывательный против коффанга – и оба без регистрационных данных – это воняло похлеще любого трупака.
Но в щели тормозить или сдавать назад было опасно. К тому же они теряли время.
На всякий случай он сверился с данными: вторая щель подходила спустя четыре часа. Ползти до нее вдоль всего пояса означало постоянно тратиться на отбивку резонансных колебаний, норовящих затянуть корабль в пояс.
Йонге стиснул зубы и ткнул в вектор семь-ноль. Его он оставил специально на случай, если придется нырять под препятствия. Тут же отобразившаяся на экране анимация имела мало общего с реальным расположением всех тел в пространстве щели, но результат был один: “Фелиция” собиралась поднырнуть под оба корабля и пройти на безопасном расстоянии.
– Экипаж, найдите опору покрепче, – Йонге похлопал по ручкам кресла и с удовольствием обнаружил страховочную систему. – Будем нырять, стабилизатор расчухается секунд через пять.