От звезды до звезды. Беглецы (СИ) - "skjelle". Страница 46
Сперма брызнула мгновенно. Сайнжа почти взвыл ему в шею и дернулся назад, одновременно перехватывая обеими руками. Резкий рывок еще раз продрал волной удовольствия вдоль хребта, Йонге вновь ощутил восхитительное содрогание семенных долей и едва не свернул челюсть, открывая рот в полухрипе-полувопле.
Расчухавшись, Йонге обнаружил, что все еще балансирует на яутской руке. Закинутая на дезинфектор нога ощутимо подмерзла. До пола он по-прежнему еле дотягивался и высвободиться не мог. Яут предусмотрительно не стал полностью вытаскивать член, прежде чем вырубиться.
– Ах ты скотина, – вполголоса пробормотал Йонге.
Аккуратно высвободив руку, он со вздохом включил воду и навел тщательную гигиену, подтирая зеленоватую жидкость. Загнанный в него член уже потерял каменную твердость, но пощупав его, Йонге решил не дергаться. Сайнжа наклонился так низко, что вытянутые челюсти маячили совсем рядом со щекой Йонге. Верхний правый клык поблескивал возле глаза, заставляя инстинктивно отстраняться.
Внизу щелкнуло, и Йонге едва не напоролся на клык от неожиданности.
Щелканье перешло в равномерный стрекот, и, вытянув шею, Йонге увидел, как через порог в санузел заезжает микро-уборщик.
Оценив фронт работ, мерзкая тварь ринулась в атаку: суетилась под ногами и недовольно жужжала, тыкаясь щеточкой.
– Кыш отсюда, – прошипел Йонге, пробуя пнуть дроида.
Яут даже не двинулся, и уборщик остался безнаказанным. Продолжая жужжать, поборник чистоты деловито прошелся по ступням яута. Йонге мстительно плюнул на пол. Разгневанно пискнув, уборщик кинулся ликвидировать учиненное свинство. Тщательно отполировав пострадавший участок пола, он угомонился и скрылся за унитазом.
Сайнжа вздрогнул. Йонге облегченно вздохнул. Яут резко подался вперед и щелкнул клыками. Все четыре сомкнулись на плече Йонге. Пилот сдавленно взвыл.
Сайнжа мотнул головой, разжимая хватку. Но Йонге все равно ощутил, как рвется кожа.
– Сукин ты сын!
– М-м!
– Сайнжа, твою мать!
– Прими извинения, Йхо-онхе, – быстро сориентировался Сайнжа. Наклонился и слизнул кровь. – Я привык, что ты всегда исчезаешь.
– Конечно, сбежишь тут, – пропыхтел Йонге, тщетно пытаясь встать. – Поставь на место!
Сайнжа подался назад. Йонге передернулся: обмякший член выскользнул окончательно. Растянутая задница мучительно вздрогнула и все-таки сжалась. Йонге опять потянулся, буквально стащил вторую ногу вниз – и оказался на полу. От неожиданности колени подогнулись, но Сайнжа любезно помог ему выстоять. Шпарило от него, словно от генератора.
– Не сбежал, – ухмыльнулся яут.
– Ты в следующий раз еще ляг сверху, – сказал Йонге. – Получишь мой тихий расплющенный труп.
– В следующий раз, – Сайнжа сделал многозначительную паузу, выделяя этот намек на будущее, – я запру дверь.
Окончательно утвердившись на ногах, Йонге с наслаждением потянулся и зарылся себе в волосы. Сайнжа взял его за плечи, предусмотрительно избегая поврежденного места. Положил большие пальцы в точки между лопатками и позвоночником и надавил.
В спине хрустнуло, Йонге с возгласом выгнулся.
– Цел, – пророкотал Сайнжа. – Сильный.
– С… Спас-сибо. Зараза!
Яут наконец-то отпустил его и попытался сделать шаг назад. Тут же налетел на сушилку и недовольно заворчал. Поправив броню на плече, он шагнул в дверной проем.
– Рад, что мы обновили твое жилье. Теперь я вновь пойду наблюдать за рыбой.
Йонге попробовал оскорбиться, но вспомнил о пижамах и возликовал.
– Иди-иди, – он включил воду. – Я вот умоюсь… зубы почищу – и спать! И вам того же желаю.
Сайнжа так легко выскользнул наружу, словно это не он ворочался и почти крушил санузел пару минут назад. Йонге ухмыльнулся и полез за трофейной зубной щеткой.
*
После всех необходимых приготовлений Йонге распаковал пижаму цвета “буря в пустыне”, осмотрел не менее тщательно, чем триммер, и остался весьма доволен. Убедившись, что следы когтей и клыков на плечах окончательно засохли, он неторопливо облачился, прихватил планшетник и завалился в койку. Перекатился с боку на бок, понял, что больше никогда не будет задевать пятками стены или свешиваться с краев и блаженно потянулся.
Тишины и уединения ему досталось ровно столько, чтобы успеть добраться до конца первой трети статьи о Сулар. Перспективную для заселения планету альтеянцы практически не использовали. По последним сведениям Сулар населяли чуть более полутора тысяч колонистов, постоянно сталкивающихся с яростным сопротивлением биосферы.
Йонге не успел дочитать, как именно биосфера подгаживала колонистам: экран возле двери посветлел. Датчики по-умному определяли, проходит ли кто-то мимо или специально задержался. Сейчас там стоял Рудольф.
Механик оглядывался и приглаживал волосы.
– Пусти его.
Дверь неслышно скользнула в сторону. Рудольф дернулся, но через порог переступил уверенно. Йонге отложил планшетник и сел. Рудольф тоже красовался в пижаме, хотя и варварски закатал рукава до локтя, а застежку раскрыл до середины.
– Если вдруг у тебя не работает обогрев, то я тут ни при чем, – на всякий случай сказал Йонге.
– Что? А, нет, я ж все проверял.
Больше вариантов у Йонге не было, и он с любопытством уставился на механика. Тот опять повертел головой, поморщился и глянул на Йонге.
– Отличный цвет.
– Грядет что-то страшное, – в потолок сказал Йонге. – Товарищ Вебер оценил мои пижамы. Не иначе как будет потоп, – он опустил взгляд. – Колись уже, белобрысый, зачем пришел?
Рудольф прошел через каюту и присел на самый край постели.
– Шорох, – пожаловался он. – Все время слышу какой-то шорох, прям в голове. У тебя с этим как?
– Не знаю. То есть… А, ты о том, что иногда Фелиция прорезается?
– Да!
– Так это нормально, – Йонге разулыбался. – Я всегда слышу. Ты, наверное, из-за раскладки в синхроне не обращал внимания.
– Так сейчас я вообще третий, – проворчал Рудольф, дергая застежку.
– Но и корабль больше.
– М-м…
Йонге разглядывал напарника почти с научным интересом. Ему не приходило в голову, что другие люди могут так удивиться, поймав отрывки деятельности Фелиции.
Чем сложнее были маршруты, тем активнее искин использовал ресурсы, и глейтерная связь реагировала покалыванием, шорохом, фоновым шумом. Йонге привык, и больше его смущало, когда шорох исчезал. Правда, иногда это было приятное исчезновение. Например, когда происходило что-то вроде длительного пляжного отдыха.
– Она словно разговаривает, – сказал Рудольф.
– Чего?
– Кажется, что я слышу разговор. То есть не словами и не формулами какими-то, а… – Рудольф пощелкал пальцами, – ну как две проволочки звенят. Одна медная и потолще. Вторая совсем тонкая и из вольфрама.
– Да ты производственный романтик, – искренне восхитился Йонге.
– Пф! Ладно, если это нормально, то я пошел.
– Нормально. Она считает и сейчас делает этого больше, чем обычно. Куда пошел?
Рудольф недоуменно покосился на него. Йонге выразительно потыкал пальцем на свободную половину титанической кровати.
– Одеяло не воровать, – категорически сказал он.
Рудольф сначала прищурился, потом ухмыльнулся и одним движением опрокинулся на кровать. В несколько движений по-пластунски передвинулся на “свою” половину, вытянулся, сложил руки на животе и закрыл глаза.
Йонге в стотысячный раз сверился с планшетником, свернул расчетные таблицы и махнул рукой. Фелиция выключила свет. Йонге тщательно подоткнул одеяло.
Миниатюрную женщину, завернувшуюся в одеяло, можно было аккуратно распаковать и уложить к себе под бок. Сражаться за одеяло с мужиком, весящим столько же, сколько он сам, Йонге не хотел.
Но и оставлять Рудольфа один на один с новыми проблемами – тоже.
Йонге до сих пор помнил, как в свой первый полет услышал этот шум. Тогда, с непривычки, постоянный стеклянный шепот искина почти сводил с ума.