Закуска с характером. Дилогия (СИ) - Гаврик Зинаида Владимировна. Страница 71

– Он уже ждёт. Вас проводят в комнату… А, нет. Кажется, у кого-то лопнуло терпение. Думаю, мои услуги больше не требуются.

Фанктир как-то поспешно (мне даже показалось – испуганно) попрощался и испарился, так ничего больше и не пояснив.

Через мгновение я поняла, что он имел в виду.

Стало заметно холоднее, воздух начал чуть потрескивать, будто моментально наэлектризовавшись, я почувствовала, как встают дыбом мельчайшие волоски на теле.

Впрочем, я едва обратила на это внимание.

Ведь в центре холла возник Гар. И все почтительно (и весьма поспешно) раздались в стороны, уступая ему место.

Я стояла замерев и, кажется, не дыша, и ощущала, как внутри меня рушатся установленные чаем барьеры.

Его же взгляд не оставлял мне шансов. Ни на что вообще. Ни на забвение, ни на примирение с существующей реальностью, ни на дальнейшую жизнь.

Он будто затягивал меня куда-то в пучину, отрезал от прошлого, настоящего и будущего.

Я тонула в нем, пропадала и не делала даже никакой попытки удержаться на поверхности.

Я будто умирала в тот миг. Точнее, не я, а прошлая Яся, та девочка, тень которой все еще была во мне. Та девочка из старой жизни, которая мечтала о возвращении и которая, возможно, могла бы рано или поздно как-то приспособиться к существованию в привычном мире.

В этот миг ее не стало, а вместе с ней исчезли все шансы, что я смогу жить нормальной человеческой жизнью. Не смогу.

Да, она ушла. Но мне не было ее жаль.

Как-то незаметно начали исчезать постояльцы. Они покидали холл, будто вспомнив о важных делах.

Гар шагнул ко мне.

Оказавшись в его руках, я, наконец, смогла вдохнуть.

Жизнь возвращалась ко мне, и только сейчас стало ясно, насколько пустой и мертвой я была каких-то десять минут назад.

Я вцепилась в него, до ужаса боясь, что он исчезнет. Кажется, у него были схожие мысли, так как он прижал меня к себе так сильно, словно собирался слепить из нас двоих одно существо.

В какой-то момент мне показалось, что утреннее пробуждение в пустой квартире без Гара было страшным сном, а вот сейчас я проснулась.

Мы стояли так очень долго посреди пустого холла.

Потом Гар собрал мои волосы в кулак и заставил запрокинуть лицо. Встретившись с ним взглядом, я как-то даже слегка оробела.

– У тебя был шанс спастись от меня, – жёстко сказал он. – Больше не будет.

Время на размышления и ответ мне не дали.

Ведь потом был обжигающий, мучительно-прекрасный поцелуй, за который я, не задумываясь, продала бы душу.

Я уже окончательно потеряла всякую связь с реальностью, когда он, наконец, позволил мне полноценно вдохнуть (хотя кому сдался этот воздух?).

– Теперь можно и поговорить, – сказал Гар, а потом мазнул взглядом по моему одурманенному лицу и чуть хрипловато уточнил: – Немного.

Я отрицательно мотнула головой. Плевать на разговоры! Кому они нужны?

Но улизнуть мне не дали.

– Что ты с собой сделала? – ласково и жутко уточнил Гар, сведя брови. – Как посмела довести себя до такого состояния?

– До какого? – зачем-то уточнила я. Глаза Гара полыхнули.

– За одно крошечное утро без меня от тебя осталась практически пустая оболочка! – рявкнул он, заставив вздрогнуть. – Тусклая, безжизненная! Даже обескровленные жертвы вампиров и то выглядят бодрее!

– Правда? – Мне-то казалось, что как минимум внешне я держусь молодцом. Внезапно я опомнилась, чуть отстранилась и ударила его в грудь кулаком. – Как ты мог со мной так поступить?!

– Как бы я ни поступил с тобой, с собой я поступил ещё хуже, – тяжело отозвался он. – Ты не знала, где меня искать, а мне приходилось прилагать все усилия, чтобы не сорваться и не сломать к демонам установленные с таким трудом барьеры.

– Так сломал бы! Зачем было мучить нас обоих, Гар?!

– Мне необходимо было убедиться, что я, эгоистично поддавшись собственным желаниям, не забираю у тебя единственный шанс на нормальную жизнь. Правда, я планировал сделать всё совсем по-другому. Ты должна была выбрать сознательно. А не… так.

Последнее слово он процедил сквозь зубы. Я поняла, что он злится, и уточнила:

– Вмешались судьи, да?

Он кивнул.

– Мне в любом случае нужно было вернуть тебя, чтобы выполнить свою часть магического договора, который мы с тобой заключили, но я не собирался делать это таким образом. Я хотел убедить тебя прожить в своём мире хотя бы несколько дней, отдохнуть, успокоиться, пообщаться с родными и близкими, а потом окончательно определиться с выбором и принять полностью осознанное решение. Вот каков был мой план. Я собирался обсудить его с судьями. Но они решили иначе. Они заподозрили, что я могу попытаться как-то воспрепятствовать твоему возвращению и… вернули тебя сами. Резко и без предупреждения.

– Выходит, не только моё пробуждение было отвратительным… – сочувственно заметила я, представив себе реакцию Гара, когда он понял, что меня забрали.

– Так и есть, – ровно подтвердил он. Его глаза на мгновение так сверкнули, что я вдруг поняла, почему Роман поспешил испариться. Кажется, фанктирам больше не хотелось столкнуться с разъярённым Гаром.– Я был в шаге от того, чтобы послать всё и всех к чертям и рвануть к тебе. Но мне напомнили, что в таком случае я сам навсегда лишу тебя выбора. Ведь едва мы с тобой встретились бы, барьер, закрывающий тебя от магического мира, разрушился бы окончательно и бесповоротно. На его восстановление и так ушло много сил, слишком уж долго ты контактировала с нашим миром. Поэтому возможности всё отмотать назад не было бы. Я не мог, не имел права всё разрушить, не убедившись сначала, что не лишаю тебя единственного шанса вернуть свою жизнь, так бесцеремонно отнятую Крампусом! Как минимум я должен был дать тебе возможность увидеть родных, встретиться с друзьями, без опасения прогуляться по знакомым улицам, побыть среди нормальных людей, почувствовать свободу и безопасность… И всё равно я метался, как зверь в клетке, представляя, как ты просыпаешься и понимаешь, что меня рядом нет. Фанктиры дружно заверяли меня, что эмоциональная боль моментально утихнет, ведь сразу после пробуждения в действие вступит ментальная защита магического мира.

– Они надеялись, что я тебя забуду?

– Всё зависело от того, насколько сильно на тебя повлиял наш мир. Если ты действительно лишь поддалась сиюминутным эмоциям, то забвение наступило бы очень быстро. Но в случае, если твои чувства ко мне были мощнее и глубже, ты должна была как минимум успокоиться и начать воспринимать всё произошедшее с тобой, как давнее и уже не приносящее боли воспоминание. А значит, решение, принятое тобой в этом состоянии уж точно нельзя было бы назвать эмоциональным и импульсивным. По крайней мере, так утверждали фанктиры. Они, кстати, были уверены, что уже к вечеру ты не захочешь никуда возвращаться.

– Но они ошиблись, – тихо сказала я.

– Да. Ошиблись. И очень сильно. Каким-то неведомым образом отодвинув забвение, ты начала угасать с каждой минутой. Вместо того чтобы прорыдаться и отправиться с друзьями в ближайший бар, ты просто сжигала себя изнутри. И даже чай не смог остановить процесс, он лишь отключил чувства. Они поняли, что если промедлят ещё немного, то ты превратишься в тень, а им придётся иметь дело с чудовищем. Я имею в виду себя, – он невесело усмехнулся. – Я редко теряю контроль, но… поверь, лучше рядом в этот момент не находиться. В таком состоянии я снёс бы все барьеры, уничтожив любого, кто попытался бы мне помешать. И им это хорошо известно. Конфликт со мной очень невыгоден фанктирам, поэтому им пришлось шевелить мозгами и быстро придумывать решение. Собственно, оно напрашивалось само. Здесь давно требовался хороший управляющий, так что они не размышляли долго.

– Значит, всё кончилось? Ты не уйдёшь больше? – вырвалось у меня.

Его глаза полыхнули жутковатым огнём.

– Боюсь, милая, теперь тебе от меня не отделаться при всём желании. Раньше надо было думать. Теперь, наотрез отказавшись вести нормальную жизнь, ты обрекла себя на существование рядом с монстром, да ещё и жутким собственником. Придётся терпеть мою любовь, а это, я тебе скажу, то ещё испытание. Дать тебе второй шанс у меня не хватит сил. Моё самообладание и так держалось на волоске. Но вот теперь ты собственными руками обрезала этот волосок. И больше меня ничего не сдерживает. Прости, но передумать ты не сможешь. Не позволю.