Тайные поручения (СИ) - Билик Дмитрий. Страница 16

— А теперь самое главное. Ты дашь мне зарок. Пообещаешь служить верой и правдой, исполнять любую прихоть. И если вдруг надумаешь сбежать…

Он замолчал, посмотрев на мою мать. Будто ему доставляло истинное удовольствие мучить ее, причинять ей такую боль, которую не могли бы вызвать его ужасные создания.

— Смотри, Ведара, как твоя дочь будет приносить мне клятву, — сказал он.

Бог перевел на меня свой жесткий и властный взгляд, а после рявкнул так, что кровь застыла в жилах:

— Говори!

— Я, Юния, дочь Ведары, из древнего рода Лиходаров, ведающая запретной силой облегчения мучения и наведения страданий, обязуюсь служить верой и правдой богу, стоящему передо мной. Пока смерть одного из нас не снимет клятву. Если нарушу я свое слово, то пусть сила, текущая в жилах, накажет меня.

И все же Созидатель недовольно морщился. Он смотрел на меня, жадно кусая губы. Жалел, что я не выросла, еще не созрела. Вместо смелого и мясистого плода, растущего в Садах Равноденствия, он вытащил твердый и кислый фрукт. Ибо я была слишком слаба для полноценной слуги. Еще несколько лет и я смогла бы заменить Ведару. Мать сама частенько говорила мне об этом.

Когда я замолчала, он повернулся к той, что дала мне жизнь и научила всему, что умела сама. Бог медленно подошел к ней, рассматривая могущественную Ведару, ту, которая в короткие периоды прозрения видела будущее.

— Надеюсь, ты сполна насладилась своей глупостью, — сказал бог, приподняв голову изможденной женщины. И уже обратился ко мне. — А ты смотри. Смотри, что бывает с теми, кто предает меня.

Одним быстрым и уверенным движением он свернул ей шею. Я не смогла удержать вопль внутри себя. Вскрикнула, как подбитая птица, падающая на землю. Однако выстояла на ногах.

Я почувствовала, как часть меня перестала существовать в этом мире. Странно, но резкая и неожиданная смерть сестры не ужаснула меня. Может, я просто не поверила в нее. Но вот теперь, глядя на утекающую из мертвого тела матери силу, я чувствовала, что больше никто в мире не сможет меня защитить, выслушать и понять.

Созидающий подошел ко мне, заглянув не в глаза, а в самую душу. Или это я посмотрела в черное нутро бога и словно увидела отражение? Сейчас я едва ли что понимала. Лишь почувствовала изощренную похоть, садизм и боль. Такую, какую нельзя терпеть. Такую, что ему приходилось выплескивать ее в мир вокруг через собственные создания.

— Ты же не сбежишь от меня?

— Не сс… сс… сбегу, — не сразу ответила я. — Вы мой госс…сподин.

— Так-то лучше, — с улыбкой сказал Созидатель. — А если сбежишь, то я перетрясу весь мир, но найду тебя. Помни об этом. Теперь давай поглядим, что творится вокруг. Может, твоя мать действительно была права и пора подыскать новый дом?

Я не сразу понял, где нахожусь и что со мной случилось. Не сразу понял, что больше не являюсь той, кого сам все время называл нечистью. Что уже не юная дева, которой уготованы страдания на службе у крона, а снова являюсь Матвеем Зориным.

Лишь увидел встревоженного Форсварара держащего меня за плечи. Ничего себе, старику пришлось проделать такой путь — от собственного трона до меня. Щеки горели от слез. Даже непонятно чьих — моих или Юнии, а душа словно была разорвана на части.

Но самое ужасное, я правда не знал, как именно поступить. На одной чаше весов у меня был город. Целый город. На другой истерзанная судьба Юнии. Я поднял взгляд на Форсварара и чужим ломающимся голосом произнес.

— Я не знаю, что делать.

Глава 8

Какими бы ни были социофобами, интровертами, мизантропами, но людям нужны люди. Простая истина, от которой многие пытаются отказаться. И ни у кого не получается.

А рубежникам, живущим в мире тотального недоверия и лжи, люди нужны вдвойне. Поэтому я поддался первому желанию, которое, как выяснилось, оказалось самым верным — рассказал о своем внутреннем раздрае Форсварару.

И неожиданно… правитель понял мои терзания. Даже несмотря на то, что был здесь заинтересованной стороной.

— Проблема не в том, что ты не можешь принять решение. Проблема в том, что ты не в состоянии его озвучить.

Я кивнул. А потом дрожащим голосом сказал:

— Судьба целого города не может быть противопоставлена жизни близкого человека… существа.

— Скажи мне, что ты хочешь сделать с кроном?

— Убить! — ответил я, ни секунды не задумываясь.

— Насколько я понял, если ты что-то задумал, то рано или поздно это точно сделаешь, — ответил Форсварар. — У меня есть одна небольшая уловка, которая сможет подсластить этот корень крестсежа.

— Что за уловка?

— Старинное заклинание. Оно разделит часть страданий существа, которое будет служить крону. Для этого есть все — Скугга приняла тебя и выдала благословение. Даже если ты будешь в своем мире, местный рубец, который связывает тебя со Скуггой, станет связующей нитью. Проблема в том, что страдания сильной нечисти, которая к ним привыкла, для человека могут показаться нестерпимыми.

— Это самое малое, что я могу сделать для нее.

Форсварар кивнул и стал показывать мне форму заклинания. Такую сложную и замысловатую, что на изучение ее ушло больше десяти минут.

— Ты можешь отдохнуть, набраться сил.

— Чем дольше я откладываю это, тем делаю только хуже, — ответил я правителю. — Суть не изменится. А пленники могут погибнуть.

На прощание я кивнул Форсварару, вышел из цитадели и самым решительным шагом направился к выходу из города. Несмотря на гнев и решимость, чувствовал я себя отвратительно. На душе скребли не кошки, а те ужасные создания крона, пробуя своими жвалами меня на вкус.

И еще я старался не думать, что сделает с Юнией бог. Потому что фантазия рисовала картины чудовищных страданий. Что любопытно, Лихо после вторжения в мою голову, напротив, успокоилась. Сначала я думал, что это усталость, слишком много она выплеснула сил. Однако выяснилось, что нет. Видимо, это было тоже своего рода психотерапией. Юнии просто сложно было нести всю боль и страдания одной. А когда она поделилась, ее немного отпустило. Чего нельзя сказать обо мне.

— Прости, за всс… се это, — произнесла она. — Я не имела на подобное права. Это моя жизнь. И ты мне ничем сс… не обязан.

— Обязан, сама знаешь. У нас, у друзей, так не принято.

— Разве мы сс… друзья? — удивилась она. Я даже почувствовал, словно Лихо улыбнулась.

— Друзья бывают разные, и дружба тоже. Мы с Костиком вообще подрались, когда первый раз друг друга увидели. А потом ничего, притерлись.

— Может быть, — согласилась Лихо. — Я бы…

Тут она смутилась. Я было сначала подумал, что из-за своего постоянного заикания, связанного с «сс». Оказалось, что нет. Просто для Юнии, как и для меня, слова слишком много значили.

— Я бы очень хотела, чтобы у меня был такой друг.

— Заметано, — постарался я придать тону максимальную беззаботность. — Прости за то, что не могу найти другого выхода. Но обещаю, что вернусь за тобой.

Юния ничего не ответила.

Мы уже покинули город и теперь я бодро вышагивал по тропе, ведущей к каньону. Что меня изумляло — так это полнейшая тишина, окутавшая все пространство. Люди в крепости боялись высунуться наружу и ожидали самого худшего. Твари убрались подальше и готовились к очередному приходу во главе со своим хозяином. Но куда делись все остальные звери, если их можно вообще так назвать?

И самое плохое, что эта тишина тяготила меня. И навевала мрачные мысли.

— Юния, я понимаю, что это непросто… Но расскажи мне о Созидателе. Каждая деталь может помочь его одолеть.

Наверное, если бы разговор случился до сегодняшнего видения, Лихо бы закатила истерику. Однако сейчас, когда все эмоции были выплеснуты, Юния разве что вздрогнула. Но вскоре заговорила.

— Что ты хочешь узнать? Он крон. Великий бог другого мира. Сс… старый, могущественный, больной на всю голову.

— Вот с этого момента поподробнее. Как я понял, он страдает, а ты и твоя… мать облегчали эти страдания.