Прикосновение (СИ) - Галл Юлия. Страница 32

— Тогда двадцать шесть.

— А если…

— Как обычно.

— Хорошо.

— А что, как обычно? — не удержалась Шая, гадая, что же за задание дает Дие наставник.

— Я собираю священные тексты в первоначальном виде, — заметил наставник. — Но даже они не всегда бывают оригинальными. Диара обладает редкой чувствительностью к звукам гармонии священных слов и может точно сказать, где были изменения. Я дал ей разрешение, что если она наткнется на такое, то будет менять текст в оригинале и в копии.

— Вы так ей доверяете? — охнула Шая. — Это же…

Диара, улыбнувшись, спорить не стала, зная, что мастер сам решит, объяснять ли Шае такой момент. Сев за указанный стол, она подвинула к себе стопку священных текстов и улыбнулась. Такого у нее еще не было. Наставник же поманил Шаю за другой стол и, сев напротив девушки, положил перед ней два текста. Небольшие четверостишия говорили о свете, что внутри человека горит не от его силы, а от мыслей. И чем чище мысли, тем ярче свет.

— Знаешь, откуда это?

— Да. Это Святая Песня Предназначения. Высшие создания обращались через нее к людям, говоря, что, познав её смысл, они откроют в себе новые силы и знания.

— Пела ее?

— Да. Каждый год.

— И пела ты, этот вариант? — наставник Олирг указал на левый листок.

— Да. А вот на этом листке написано не совсем точно, — Шая рассмотрела второй текст. — Вроде смысл не изменился, но…

— Не точно… — хмыкнул монах и, глубоко вздохнув, запел.

С его губ сорвалось золотое марево священной силы, и Шая дышать перестала. Такое сияние было только у просветлённых. Людей, что заслужили право после смерти отправиться в мир Высших созданий. Их называли святыми. И такое увидеть у монаха она явно не ожидала.

Тем временем мастер допел четверостишие и наблюдал, как угасает сияние.

— Как долго продержалась сила слова? — спросил он у обомлевшей девушки.

— Э-э, — Шая потрясла головой, снимая наваждение. — Около минуты, может, больше.

— Хорошо. Я пропел тот текст, что ты посчитала правильным. А теперь смотри внимательней.

Наставник запел второй раз. Сохраняя тот же тембр и чистоту звуков. Шая заметила изменения в тексте. Но так же поняла, что песня зазвучала более чисто и гармонично. Сияние стало ярче. Вначале Шая решила, что это ее восприятие стало более чувствительным при влиянии священной силы. Но с каждым словом свет наполнял комнату все больше и больше. Он поднимался к потолку и золотистым облаком перекатывался в свободной досягаемости. Мастер Олирг замолчал и с интересом наблюдал за Шаей. А та, раскрыв рот, понимала, что проходит минута, вторая, а свет не рассеивается.

— Ну как? У какого текста лучший эффект? — улыбнулся монах.

— Разумеется, у второго!

— Но именно его переделала Диара.

— Получается, она сделала его лучше, — удивилась девушка, оглядываясь на Дию.

— Не совсем. Высшие существа мало общались при помощи слов. Чаще передавали тексты мысленно, через образы или звуки. Дия не сделала текст лучше. Она сделала… Как бы правильней сказать… Более точный перевод.

— Но если она так хорошо чувствует Священное Писание, почему не использует его? — Шая обернулась к подруге, а та, услышав свое имя, посмотрела на нее.

— Я люблю работать через прикосновение, — пожала она плечами. — Чувствовать теплоту источника, пульс сердца. Вот это вот всё… — она подняла взгляд к потолку и помахала рукой, тревожа золотистое облако. — Для вас. Святых целителей и ритуалов.

— Ее песни производят слишком сильный эффект, — пояснил обернувшейся Шае монах. — Объяснить это ни я, ни мои соратники не смогли, а дядя Диары запретил дальнейшие исследования.

— Сильный эффект? — девушка посмотрела на облако, на Диару и обратно на монаха. А можно посмотреть?

— Если Дия решит нам спеть. Я только за.

— Дия! — девушка взяла второй лист бумаги и, вскочив, подбежала к подруге. — Пожалуйста! Только один разочек.

— Присоединяюсь к просьбе, — наставник улыбнулся. — За исключением последнего разочка. Готов на это смотреть и слушать бесконечно.

— Да не на что там смотреть, — отмахнулась Дия, но монах покачал головой.

— В первый раз я говорить около суток не мог от увиденного.

— Да вы просто замораживающее заклинание спровоцировали. Вот и сидели истуканом.

— Дия, пожалуйста, один раз, и клянусь, я больше не попрошу! — Шая плюхнулась на колени, ее глаза светились от какого-то фанатического блеска, и Диара растерялась. — Пожалуйста. Один раз.

— Встань. Хорошо, я спою. Но только один раз.

Диара забрала лист и, прочистив горло, запела. Ее песня не сияла, как до этого слова монаха, да и неожиданно слова расплылись в музыкальные формы, словно девушка переложила буквы на ноты. Но в сердце Шаи, ровно там, где находился источник магии, невероятно потеплело, и девушка поняла, что сама начинает святиться. Обернувшись на наставника, заметила, что такой же эффект происходит и у него.

— Довольны? Больше петь не буду. Чтобы это петь, надо в это верить так, как вы. Потому, наверное, и эффект другой, — фыркнула Дия, оборачиваясь к копиям. Но продолжить ей не дали. Дверь кабинета распахнулась, и на пороге появился мужчина с взлохмаченными волосами.

— Кто⁈ Кто только что пел⁈ — заорал он с каким-то безумным надрывом. Шая снова икнула, а мастер-наставник молча указал на Диару.

Глава 14

Возвращение души

Мастер-наставник Олирг был явно недоволен беготней по библиотеке. Шая поглядывала на его хмурое лицо и старалась не споткнуться, торопясь следом за Дией, которую практически волоком тащил за собой незнакомец. Из сбивчивых объяснений девушка поняла, что сын этого мужчины являлся пациентом Академии, и они с женой сопровождали его в библиотеку. Здесь юноша услышал, как Дия пела. Слышал ли он песню мастера-наставника, выяснить не удалось. Так, как только мастер Олирг показал на Дию, отвечая на вопрос: «Кто пел?», тот с криком: «Вы должны спасти моего сына!» выволок девушку прочь из комнаты. Мастеру с Шаей не оставалось ничего остального, как последовать за ними и прямо на ходу выяснять, что случилось.

— Может, оглушить его, — неожиданно предложила Шая. Мастер-наставник вздернул бровь и удивленно посмотрел на девушку. Смутившись своей кровожадности, Шая попыталась оправдаться. — Он же выглядит полубезумным. Мечется и даже не знает, где его сын и жена.

— К сожалению, он сказал фразу, которая не остановит Диару, — заметил мастер Олирг. — Пока она не выяснит, кому нужна помощь, остановить ее будет невозможно.

— Вы так хорошо знаете Дию?

— Было достаточно времени, чтобы узнать эту черту ее характера.

Они практически оббежали весь первый этаж, когда один из кадетов подсказал мужчине, что его жена увела сына обратно в госпиталь. Незнакомец, так и не отпуская руку Диары, поспешил на выход. От библиотеки по дорожкам практически бегом добрались до корпуса лекарни. Когда Шая и мастер-наставник нагнали их, зайдя в холл целительного корпуса, перед ними разыгралась целая драма. Бледный юноша, похожий на труп, сидел прямо на полу. Его окружили целители, не решаясь подойти ближе, а между ними металась заплаканная женщина. Она то умоляла помочь сыну, то, хватая целителей за мундиры, требовала заново его осмотреть. Во всей этой истерике мелькали слова о пении и то, что сын заговорил.

Отец юноши, наконец-то отпустив Дию, попытался удержать и успокоить жену, а также объяснить растерянному персоналу, что они говорят правду. Магистр Певер, спустившийся на шум, переглянулся с мастером-наставником и отрицательно покачал головой. Монах тяжко вздохнул и шагнул к Диаре, уже присевшей рядом с замершим парнем.

— Он из обреченных, — тихо прошептал он, опасаясь привлекать внимание взволнованных родителей.

— Как знакомо звучит, — с какой-то непонятной грустью сказала Дия и, положив ладонь на грудь юноши, тихо зашептала:

— Даруй мне свет, что поведет меня сквозь тьму проклятий и неверья,