Любовь в прямом эфире (СИ) - Султан Лия. Страница 34

Питомец взирает на падшую женщину снисходительно. Вроде не осуждает, но недовольство выражает.

— М-я-я-яу-у, — распевается Кешка, обвиняя в том, что у меня ни стыда ни совести. “Гони двуного” — читаю в его фырканье.

— Он если что жизнь тебе спас! — защищаю я Льва. — А ты у меня еще получишь за то, что жрешь всякую каку.

Кеша встает на лапы и переходит с лежака на мои колени. Мурлычет, требует ласки, подставляет чувствительные зоны для того, чтобы я их погладила и почесала.

— Я хотел спросить, — поворачиваю голову на голос и вижу Льва в дверях. Чистенький, свеженький и даже издалека вкусно пахнущий.

— Спрашивай, — киваю я.

— А у тебя есть какой-то другой вариант? — он делает глубокий вдох. — Или возможность обойтись без постороннего мужика?

— Только непорочное зачатие, — с серьезным видом заявляю ему.

— А если порочное? — привалившись к косяку, он прячет руки в карманах брюк.

— О-о-о нет, — усмехаюсь. — Если бы можно было, я бы уже давно нашла себе мужика для здоровья и для зачатия, и не парилась.

Смотрю, как темнеет его взгляд от этих слов.

— Но увы, — добавляю чуть тише.

— А если я буду донором?

Молчу несколько секунд, а потом взрываюсь хохотом. Кот вздрагивает от демонического смеха хозяйки и спрыгивает на пол.

— Тебя не возьмут. Ты старый. Донорами теперь могут быть только дети 90-х. А твое семя, прости за правду-матку, может и не выстрелить.

— А чисто гипотетически? Как твой…мужчина?

Встаю с пола и прожигаю его насквозь. Идем навстречу друг другу и встречаемся посередине зала.

— Зачем это тебе? У тебя же есть дети, — не прерывая зрительный контакт, спрашиваю.

— Хочу помочь любимой женщине, — пожимает он плечами.

— Давай без этого. За секс спасибо, с остальным я сама разберусь.

— Все-таки подумай. У меня хорошие гены, — уголок рта ползет вверх.

— Давай не будем усложнять. У меня есть план, и твой биоматериал туда не входит.

Лев берет меня за руку и теперь смотрит серьезно.

— Я уезжаю в командировку до конца следующей недели. Атырау, Астана. Отдохнешь от меня и подумаешь. Если что я готов.

— Ты-то может и готов. А вот твои мальчики — не уверена.

И вновь он запрокидывает голову и смеется, а я понимаю, что до невозможности усложнила себе жизнь.

Глава 31

Даже в его отсутствие я чувствую, что он рядом. И хотя он пишет только по утрам и вечерам: “Доброе утро, Хорошего дня”, “Спокойной ночи” и “Сладких снов”, мне кажется, за мной наблюдают. Или это мания преследования разыгралась. Я же сама не пишу. Во-первых, гордость. Во — вторых, понимаю, что очень занят. И вообще, он просил подумать. И я думаю. Все, что я делаю — это работаю, ухаживаю за Кешей и думаю, думаю, думаю. Кажется, у меня скоро взорвется мозг. Поэтому в выходной я собираю экстренный Женсовет, чтобы обсудить сложившуюся нестандартную ситуацию и возможные пути выхода из нее.

Встречаемся в кафе на завтрак, так как потом у каждой мамочки день расписан по минутам. Кризисы случались у каждой и доходило до полной пятой точки, но девочки умудрились все преодолеть и выйти из нее с наименьшими потерями. Теперь же я зажата как пятак между булками и ищу поддержки или совета.

— Давай немного отмотаем назад, — просит Айлин с серьезным видом. — Ты сказала, что у вас было. Один раз?

— Ну-у-у, — тяну я последнюю букву, как моя коллега Динка. — Не совсем.

— Ах ты ж шалунья, — подруга бьет по столу ладонью.

— И все-таки она сдалась, — мечтательно вздыхает Диана.

— Я на гормонах! — оправдываюсь я. — Это они виноваты!

— Ага, на гормонах она. Ты уже год на них и что-то я не слышала от тебя вот такого.

Я так и думала, что Ай будет настроена скептически, а Ди все же мягче.

— Значит, что мы имеем, — Диана показывает пятерню и начинает загибать пальцы. — Машину починил. Раз. От наркоманов спас. Два. Хотел поменять тебе пробки. Три.

— С пробками все было нормально, — вставляю я.

— Не важно. Продолжим. Засыпал тебя цветами. Четыре. И спас кота. Пять, — Ди размахивает нами растопыренной ладонью. — Пять! Он набирает очки в моих глазах.

— Но брать его материал слишком рискованно, — считает Айлин. — Это опасное дежа-вю, те же грабли и что там еще говорят в таких случаях?

— Вообще не факт, что он еще подойдет. Донорами могут быть мужчины до 34. Старше — только если это муж, друг, знакомый, с которым ты договорилась. И то, все зависит от его здоровья и качества его живчиков, — объясняю я.

— Как все-таки интересно устроен человек, — философствует Диана. — А если ваша встреча не случайна?

— В каком смысле? — хмурится другая подруга.

— Если Вселенная вас соединила для какой-то цели? Может, чтобы все исправить? Чтобы привести в этот мир нового человека? Или двух? — рассуждает наша нежная, милая, бесхитростная маленькая женщина. — Ну вот смотри, мы с Айлин вышли замуж очень рано и по большой любви. В этих браках родились дети, и мы были счастливы до определенного момента. А потом в системе произошел сбой. И в самые ужасные моменты она, — Диана показывает на Айлин, — встречает своего замечательного врача, а я — своего Великого и ужасного. Судьба!

Это правда. Я еще сокрушалась, как у них получилось отпустить и забыть, и почему не получается у меня? Теперь они дружат семьями, а бывшие мужья давно отправлены в отставку.

— Хорошо, — киваю я. — По твоей логике я тоже должна была кого-то встретить в момент лютейшего звездеца. Где мой доктор?

— Видимо, у тебя другая судьба. У вас со Львом изначально был сбой в системе. А теперь пришло время ее чинить и перезапускать. Я не говорю, что надо соглашаться на его предложение. Это только тебе решать, потому что тело твое и матка твоя. Но ребенок у тебя обязательно будет.

— Кто-то в декрете пересмотрел блогерш инстаграма, — посмеивается Айлин.

— Ты погляди на нее, — Диана указывает на меня рукой. — Она же все еще его любит. Любишь?

Девочки пристально смотрят на меня и ждут ответа. Все эти дни я искала ответы в себе, находила, перечеркивала, пыталась отменить, закопать, утопить. И вроде бы я должна ненавидеть за прошлое, но не могу. Я скучаю по Льву. Я жду его смс утром и вечером, хоть и сухо на них отвечаю. И чего греха таить, Диана права.

— Да, я все еще его люблю, — отвечаю тихо.

— Ой. Соня. Не знаю даже что тебе сказать, — Айлин прикусывает губу и серьезно смотрит на меня. — Здесь палка о двух концах. С одной стороны, и человек знакомый и гены вправду хорошие. А с другой…не будет ли тебе самой сложно проходить через все это снова? С тем же человеком, в тех же декорациях? Правда, без жены.

Хороший вопрос. Но у меня пока нет на него ответа. Встреча безусловно прошла плодотворно, раз я призналась не только себе, но и подругам, что Лев мне небезразличен. Бросаться в омут с головой как в прошлый раз я не собираюсь. Да, у меня сердце замирает, когда он рядом, а тело мгновенно откликается на его прикосновения. Но я уже не та, что раньше. И он уже не тот.

После обеда приезжаю к родителям. Вечером приедет мой брат Рауль с семьей. Вот уж у кого все хорошо и без проблем: 30 лет, а уже при хорошей должности, красавице-жене и детях. Он, как и все метисы, красавчик: высокий, поджарый, волосы черные, глаза узкие и зеленые. Пока папа ковыряется во дворе в машине мы с мамой лепим его любимые манты с тыквой и мясом. Между делом болтаем о том о сём. О Льве она уже в курсе, ведь папа уже доложил ей, кто починил мою машин. Но пока я не спешу ей говорить о его предложении, потому то сначала надо определиться самой.

— Не забудь, что в следующую субботу мы готовимся к “назиру” в большом доме, — предупреждает мама.

Назир — это поминки и мы их делаем по ушедшему год назад папиному брату. Большим домом семья называет родовое гнездо, где мы все росли. После смерти дедушки его по всем традициям унаследовал младший дядя. Он и его жена ухаживали за дедом до самой смерти. На поминки приглашают очень много народу — до двухсот человек. За день до мероприятия мы будем усиленно готовится: мужчины зарежут барана, женщины подготовят сладости, выпечку, приготовят все для плова, который традиционно подают гостям.