Назад в СССР: демон бокса 2 (СИ) - Матвиенко Анатолий Евгеньевич. Страница 41

На самом деле, это пригород, незначительно дальше, чем Ждановичи от Минска. Наша учебная база примерно на десятом километре Горьковского шоссе, считая от МКАД. Городок немаленький, больше сотни тысяч населения, довольно легко нашёл трёхкомнатную квартиру, сдавала семья военных, где офицер получил повышение и отправку на Север, куда я не поехал бы и за генеральскими погонами. Запросили дорого — двести пятьдесят, не торговался. Оля заложила, что в августе, пока шла моя акклиматизация в отряде, поганец Гоша начал осаждать Викторию с утроенным энтузиазмом. На выходные приезжал в Ждановичи, не поверить — трезвый! Ни о чём не просил, всего лишь навязывал свою компанию, когда гуляла с коляской за пределами двора нашего дома.

Во дворе Рекс порвал бы говнюка. Но почему Вика не брала собаку на прогулку?

Так что переезд в Подмосковье на время закрыл вопрос.

Не углубляясь в проблему, я пристроил в Балашихе всех троих, пёс квартировал в вольере и, наконец, получил полноценную науку служебных навыков, восполнив то, до чего в Минске у меня руки не доходили.

Меня же самого дрессировали и жучили как последнего бобика. Что имел опыт Афганистана и был единственным, кто реально освободил захваченный самолёт с пассажирами, это, конечно, превосходно. Но поскольку задачи «Вымпела» определялись, мягко говоря, расплывчато, личный состав готовили к любым заданиям, вплоть до вторжения марсиан и засылки опергруппы на их космический корабль с целью ликвидации главного марсианского маршала, точно так же как основатели нашего отряда штурмовали дворец Амина и без колебаний пристрелили упомянутого друга советского народа, причём именно этот друг просил Брежнева отправить войска в Афганистан. С чем сравнить… Вызвали «скорую помощь», а врач вместо сердечных капель дал пациенту цианистый калий. Вот меня и готовили в подобную «скорую помощь».

Полоса препятствий: бег с полной выкладкой десантника, водная преграда, полоса задымления, огонь, канатная дорога, ползание, преодоление самых диких препятствий, какие только могло породить болезненное воображение авторов сего комплекса. Часть маршрута приходилось совершать верхом на напарнике или взвалив его себе на закорки.

Стрельба из автоматов, винтовок, пистолетов, как советских, так и из стран НАТО — из привычных положений как в тире, а также на бегу, в прыжке, в падении, из движущегося транспорта. Снайперское дело, чтоб из М16А1 мог гарантированно попасть в ростовую мишень с полукилометра.

Рукопашный бой и бой с холодным оружием. Здесь, конечно, навыки мастера спорта по боевому самбо весьма пригодились, при схватке в лоб я уверенно заваливал любого инструктора и даже двух. Но почерпнул и массу нового. Дрались в верхней, порой весьма неудобной одежде. Нужно было почувствовать и отразить нападение, когда «злодей» приближался к тебе в толпе. А уж нетрадиционное использование бытовых предметов позволило бы написать целый роман о том, как убивать людей карандашом, угонять автомобиль отвёрткой и раскрывать наручники канцелярской скрепкой.

Яды: их виды, распознавание, применение, защита от ядов. Как из самых простых химикатов, доступных в свободной торговле, изготовить гадость не хуже знаменитого «Новичка», самому не сдохнуть от соседства и правильно угостить этим лакомством нужного человека.

Методы допроса, в том числе — интенсивного допроса. Честное слово, если тридцать третья канцелярия от меня избавится и отправит снова на зону обычным начальником отряда, усвоенное в КГБ применю для пыток самых закоренелых грешников.

Радиосвязь: от приёмов связи голосом до работы на ключе, сборка-разборка и простейший ремонт основных радиостанций.

Фотосъёмка, включая скрытую съёмку фото-, видео- и кинокамерами, установка автоматических видеофиксирующих устройств.

Иностранный язык, в том числе английский с учётом особенностей британского, американского и австралийского.

Парашютная подготовка, во время которой аж свербело нацепить парашют на пилота и его самого вышвырнуть в люк, а самому насладиться управлением самолётом, пусть это всего лишь воздушное корыто системы Ан-2. Сбрасывали на лес, в воду, раза три — в ночное время.

Экстремальное вождение автомобиля. И «волгу», и «ниву» я хранил на территории части, выбив Вике пропуск. Оставь она «волгу» около дома, любители автозапчастей моментально бы разули-раздели машину, в этом плане Подмосковье выглядело ещё хуже Минска. Гонял по стадиону, конечно, на служебных тачках с усиленным мотором.

Очень много занятий было по агентурной подготовке — как внедряться, осваиваться в чужой стране, поддерживать связь, жить в условиях, когда ты на девяносто девять процентов — обычный гражданин вражеской державы и только на один процент — агент КГБ, причём эта доля малая должна окупить весь смысл существования разведчика. А также слежка, обнаружение слежки за собой, сброс «хвоста». Психологическая обработка и вербовка в стане противника.

Наверно, я не рассказал и десятой доли программы курсов обучения на Джеймса Бонда. Всего её рассчитывали на четыре-пять лет. В реальности довелось ещё раз месяц побывать в Афганистане, чисто в учебных целях, молодняк, не нюхавший пороху, начальство натаскивало «на кровь», чтоб не робели, когда по тебе стреляет враг, а ты его непременно должен убить, чтобы выжить. «Вышнему», естественно, не стоило знать об этой поездке.

Самое сложное было утаить суперспособность к регенерации: или скрывать раны, или напрягаться, лишь бы не засветить слишком быстрое их лечение. Какие-то травмы получал практически каждый.

Так пронеслось полтора года. Я экстерном сдал выпускные на юрфаке, выгонят из КГБ — устроюсь нотариусом, корочки о верхнем юридическом образовании имеются. Вика перевелась в московский вуз, Маша оставалась с нянькой, в Балашихе полно пенсионерок, не отказывавшихся от дополнительного заработка. Большую часть недели я ночевал дома, в выходные непременно катались в Москву за нехитрыми советскими развлечениями, пересмотрели все культовые спектакли в Ленкоме и в Театре сатиры, поскучали на балете в Большом. Из денег, кроме госоклада, я два раза получил за мандарины из Грузии, словом, не бедствовали и не прибегали к кубышке, спрятанной в Минске. Моя половинка вросла в околостоличную жизнь и неоднократно вопрошала, сможет ли оборотистый супруг пробить квартиру в самой Москве. Каково же было её удивление, а в нём отрицательные эмоции скорее преобладали над положительными, когда в декабре восемьдесят третьего обрадовал: возвращаемся в Минск.

Признаюсь, я был шокирован не меньше, узнав, почему меня отправляют домой. Птицей, принесшей на хвосте эту новость, был тот самый генерал-майор Соколов, одобривший моё назначение в «Вымпел» летом восемьдесят второго. Он как раз инспектировал учебный центр и отозвал меня в один из классов спецподготовки якобы заодно, мимоходом.

— Валерий Евгеньевич! О вас прекрасно отзываются. Все физические и служебные показатели на высоте, кроме одного.

— Удивите, Юрий Иванович.

— Вы — не командный боец. Да, оказываете помощь товарищу, взаимодействуете в группе. Но ни с кем не сблизились, никому не открылись. Волк-одиночка.

— Вы правы. Так и есть. Ринг выковал меня. Всегда едем командой, но на канвасе ты один на один с противником, надеяться можешь только на себя.

— Психолог говорил нечто подобное. Поэтому возвращаемся к давней заготовке. Ей уже четыре года.

Он примолк, испытующе разглядывая. Из вежливости я брякнул:

— Исполню приказ. Но что за заготовка, я о ней не слышал…

— Верно. И не должны были. Вам предстоит вернуться в бокс, поехать на международный турнир и стать невозвращенцем. Мы вас проклянём, пару лет дадим на обжиться и врасти в среду. Уверен, с вашими талантами вы себя обеспечите достойно. Юрий Владимирович лично дал санкцию на операцию. Он — ваш болельщик, Валерий Евгеньевич, и верит в вас.

— Ого… бросить всё? Но турниры этого года окончены. В следующем не будет ни чемпионата мира, ни кубка мира, ни чемпионата Европы. Уверен, наши не пошлют команду на Олимпийские игры после их отказа выступать в Москве.