Давным давно была война ... (СИ) - Колесов Василий. Страница 9
Где-то через час старшина Бекетов, собрав взвод в окопчике, читал:
«Приказ Народного комиссара обороны №227, 28 июля 1942 г.
Враг бросает на фронт все новые силы и, не считаясь с большими для него потерями, лезет вперед, рвется вглубь Советского Союза, захватывает новые районы, опустошает и разоряет наши города и села, насилует, грабит и убивает советское население…
Часть войск Южного фронта, идя за паникерами, оставила Ростов и Новочеркасск без серьезного сопротивления и без приказа из Москвы, покрыв свои знамена позором.
Население нашей страны, с любовью и уважением относящееся к Красной Армии, начинает разочаровываться в ней, теряет веру в Красную Армию, а многие из них проклинают Красную Армию за то, что она отдает наш народ под ярмо немецких угнетателей…
Отступать дальше — значит загубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину…
Из этого следует, что пора кончить отступление.
Ни шагу назад! Таким теперь должен быть наш главный призыв.
Надо упорно, до последней капли крови защищать каждую позицию, каждый метр советской территории, цепляться за каждый клочок советской земли и отстаивать его до последней возможности…
Чего же у нас не хватает?
Не хватает порядка и дисциплины в ротах, батальонах, полках, дивизиях, в танковых частях, в авиаэскадрильях. В этом теперь наш главный недостаток. Мы должны установить в нашей армии строжайший порядок и железную дисциплину, если мы хотим спасти положение и отстоять свою Родину.
Нельзя дальше терпеть командиров, комиссаров, политработников, части и соединения которых самовольно оставляют боевые позиции. Нельзя терпеть дальше, когда командиры, комиссары, политработники допускают, чтобы несколько паникеров определяли положение на поле боя, чтобы они увлекали в отступление других бойцов и открывали фронт врагу.
Паникеры и трусы должны истребляться на месте.
Отныне железным законом дисциплины для каждого командира, красноармейца, политработника должно явиться требование — ни шагу назад без приказа высшего командования.
Командиры роты, батальона, полка, дивизии, соответствующие комиссары и политработники, отступающие с боевой позиции без приказа свыше, являются предателями Родины. С такими командирами и политработниками и поступать надо как с предателями Родины…
Таков призыв нашей Родины.
Верховное Главнокомандование Красной Армии приказывает:
1. Военным советам фронтов и прежде всего командующим фронтами:
а) безусловно ликвидировать отступательные настроения в войсках и железной рукой пресекать пропаганду о том, что мы можем и должны якобы отступать и дальше на восток, что от такого отступления не будет якобы вреда;
б) безусловно снимать с поста и направлять в Ставку для привлечения к военному суду командующих армиями, допустивших самовольный отход войск с занимаемых позиций, без приказа командования фронта;
в) сформировать в пределах фронта от одного до трех (смотря по обстановке) штрафных батальонов (по 800 человек), куда направлять средних и старших командиров и соответствующих политработников всех родов войск, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, и поставить их на более трудные участки фронта, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления против Родины.
2. Военным советам армий и прежде всего командующим армиями:
а) безусловно снимать с постов командиров и комиссаров корпусов и дивизий, допустивших самовольный отход войск с занимаемых позиций без приказа командования армии, и направлять их в военный совет фронта для предания военному суду;
б) сформировать в пределах армии 3-5 хорошо вооруженных заградительных отрядов (по 200 человек в каждом), поставить их в непосредственном тылу неустойчивых дивизий и обязать их в случае паники и беспорядочного отхода частей дивизии расстреливать на месте паникеров и трусов и тем помочь честным бойцам дивизий выполнить свой долг перед Родиной;
в) сформировать в пределах армии от пяти до десяти (смотря по обстановке) штрафных рот (от 150 до 200 человек в каждой), куда направлять рядовых бойцов и младших командиров, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, и поставить их на трудные участки армии, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления перед Родиной.
3. Командирам и комиссарам корпусов и дивизий:
а) безусловно снимать с постов командиров и комиссаров полков и батальонов, допустивших самовольный отход частей без приказа командира корпуса или дивизии, отбирать у них ордена и медали и направлять в военные советы фронта для предания военному суду;
б) оказывать всяческую помощь и поддержку заградительным отрядам армии в деле укрепления порядка и дисциплины в частях.
Приказ прочесть во всех ротах, эскадронах, батареях, эскадрильях, командах, штабах.
Народный комиссар обороны И. СТАЛИН»
-Вот так, бойцы! – продолжил старшина. - Только нам он и не нужен был, мы бы и не отступили, если бы не командование и соседи не посыпались бы… Все! Через полчаса – сбор, выдвигаемся на санобработку, а то уже завшивели…
-Товарищ старшина! А можно мы отдельно помоемся? – поинтересовался Сережка.
-Санобработка и стрижка для всех. Никаких отдельно. Сейчас вас осмотрит фельдшерица, потом стрижка и помывка, получение частого белья и формы, вон, каптер – Михалыч, уже тюки с бойцами тащит… – сухо констатировал старшина.
-Народ! Слыхали, мальки раздеваться бояться, видеть, фельдшерицу стесняются… - засмеялся один из бойцов. С разных скамеек, где морпехи готовились к санобработке послышались подколки и «соленые» шуточки про мальцов…
- Закончили зубоскалить! – громко скомандовал старшина.
-Да нет, мы не стесняемся, просто боимся, что когда разденемся, некоторые «здоровенные» мужики стесняться, глядя на нас станут, поняв, что мы – больше их узнали и повидали… - кривенько улыбнувшись, с легкой издевкой произнес выдал Серый. – Да, Илюха?
-Э, пацанчики, вы это на что намекаете? – начал возмущаться один из сержантов, а дальше понеслось…
- Сереженька, ну-ка, поясни, что за намек? – остановил возмущение старшина, глядя на меньшего из мальчишек.
-Какие намеки… Сейчас сами все увидите. Илюха – раздеваемся… - и стал расстегивать пуговицы на рубахе.
Комбат старший лейтенант Дорофеичев слушал капитана Шарабарина.
-Значит, так Дорфеичев, мальчишек из первого батальона переводишь к моим разведчикам. Там они будут нужнее… Ожидал, что мальчишки не соврали, но не ожидал, что сказали не все. Теперь понятно, почему они так все спокойно воспринимают и выстрелы, и кровь, и смерть… Оба были ранены… И тяжело.
-В смысле - тяжело? Это они рассказали? – поинтересовался Дорофеичев.
-А тебе еще старшина не докладывал?
-Нет, ничего такого…
-А мне фельдшерица рассказала. Она сама видела…
Вот что рассказала фельдшер капитану.
«Я на улице была, там где пострижечную организовали - перед банной палаткой, осматривала на вши, заставляла стричься: морячки, ведь, не любят стричься. Тут как обычно: шутки - подколочки начались, потом форменный ор… Я уже вмешаться хотела и… тишина. За дерюжку заходят два мальчика, лет 14-15… Я сперва на них особо внимания не обратила, ну мальчишки, а как стала осматривать, сама онемела… У того, что поменьше, сперва заметила три ранения: тяжелое в грудь – сквозное, бедро – сквозное, ребра – касательное, а после стрижки еще и касательное головы оказалось. А вот второй, тот что выглядел постарше, крепыш такой… Когда стоял лицом – еще ничего, а когда повернулся спиной… На нем вообще живого места не было – весь в шрамах. Я спросила, мол, откуда такое? А он ответил, что был у фрицев в гостях… Он весь пораненный… Только не пулями, били его смертным боем. Как выжил, даже не представляю…»