Доктор Чистота (СИ) - Врочек Шимун. Страница 43
Пакет лопнул, и ледяные зеленые горошины весело застучали и рассыпались по полу.
Денис ударил себя по щеке. Боли он не почувствовал — действие укола еще не прошло. Он подошел к окну: за стеной дома была непроглядная ночь. На фоне темнеющего неба качались ветки кустов. Свет лампы под потолком отражался и слегка подрагивал. Посмотрев на свое отражение в окне, Денис с новой силой ударил себя. Н-на. Щека горела, как в огне. Но стало легче.
Внезапно в голове мелькнула странная мысль. Денис помедлил. А что? Почему нет? Разбить лбом стекло и под веселый стук горошка насадить свою шею на осколки в раме… И будет хорошо. Покой. Тишина. Ничто.
Он снова себя ударил.
Глава 10
Первый раунд
Два дня назад. Заброшенная больница.
— Теперь твоя очередь, парень, — сказал Кожеед. Степыч дернул головой, но ничего не сказал. Лицо его потемнело. — Ударь ее. Ответный ход — и раунд сыгран.
Оля покачала головой, упрямо вздернула нос.
— Что? — удивился Кожеед. — Нет?
— Я не хочу, чтобы меня били по лицу.
— Что? — медленно повторил Кожеед.
Оля сидела, скрестив руки на груди.
— Почему я? Вон сколько женщин, а по лицу будут бить меня!
Степыч мучительно оглядывался. Он понимал, что шаг за шагом они с Олей приближаются к ловушке, попав в которую, уже не смогут остаться в живых. Неважно, какую игру затеял этот садист, понятно одно — сейчас запалом конфликта стала Оля. «Вот тупая овца», — подумал Денис с ненавистью. «Держись. Сохраняй спокойствие. Мы выберемся», — глазами показал он Степычу. Поймав взгляд Дениса, Степыч помедлил и кивнул.
— Оля, успокойся! — сказал Денис.
— Сам успокойся, я нормально себя…
— А ты вообще молчи, ты не участвуешь в этом раунде! — возмутился Кожеед. Денис замолчал. Злить маньяка он сейчас точно не собирался. Еще не время.
— Оля… — начал Степыч.
— Все из-за тебя! — Оля вдруг завелась. — Зачем я вообще поехала!
Степыч прервал ее, легонько хлопнув по щеке. Оля вздрогнула, длинные ресницы затрепетали. Не верю — было крупно написано на ее красивом лице. Крупная красивая грудь в обтягивающем топике отчаянно вздымалась. В вырезе потекли капли пота.
— Все, ты доволен? — Степыч со злостью посмотрел на Кожееда. Повернулся к девушке: — Оля, прости. Я же не сильно…
И тут Оля сорвалась.
— Ты охренел⁈ — закричала она. — Сначала ты смотришь, как этот мент унижает меня в машине… а теперь… теперь…
Она попыталась вскочить со стула, но Свечников силой усадил ее обратно.
— Оля, остынь! — сказала Женя. — Он же только этого и добивается.
Но Оля уже никого не слушала.
— Потом смотрел, как он швыряет меня на пол!
Аня приподнялась на локте и зло рявкнула на Олю:
— Ты можешь заткнуться⁈
Кожеед отошел в сторону и с удовольствием смотрел со стороны. Как школьник любуется на огромный лесной пожар, который разжег одной-единственной спичкой. Ха-ха, хи-хи.
— Если им бросить топор, они друг друга сами поубивают, — доверительно сообщил он Свечникову, словно старому приятелю. Тот молча отвернулся.
— Тихо-тихо, — Кожеед замахал руками. — Иначе я буду вынужден накинуть вам штрафные очки. А! К черту! Считайте, что уже накинул! Повтор раунда!
Молчание.
— Я больше не буду ее бить, — спокойно сказал Степыч.
— А сейчас и не твой ход! — огрызнулся маньяк. — Ну что, Оля, сама напросилась! Смотрю, в коллективе тебя не очень-то любят. За парня этого держишься? Красивый, смелый, при бабле наверняка.
— Он мне просто друг!
— Для мужской помощи? Чтобы чувствовать себя независимой от других мужиков? Или ты больше по девочкам?
— Что ты несешь, придурок⁈
— Не хами, оштрафую! А что, удобно: мебель подвинет, ужином угостит, телефончик новый купит, и все без обязательств. Красота.
Лицо Оли исказилось. «До чего она сейчас некрасивая, — подумал Денис. — Вообще жесть».
— Ты охренел⁈ — орала Оля. — Ты хоть его знаешь? По хрен! Штрафуй! Я с ним в кино только могу выйти, да и то, чтобы гопота не приставала.
— Успокойся, пожалуйста! — застонала Аня. — Он же тебя…
Но Олю уже было не остановить.
— А ты вообще молчи, давалка подзаборная! — закричала она. — Еще меня шлюхой называла! Думаешь, я не слышала, как ты это говорила? — Она скинула руку Свечникова и повернулась к Кожееду. — Какой счет оплатить⁈ В каком баре⁈ Да этот бомж не знает, какого цвета пятитысячная купюра! Он на бензин копит, чтобы меня в аэропорт отвезти. Меня вообще сегодня здесь быть не должно, он меня чуть ли не силой со своими идиотскими шуточками сюда затащил.
С каждым словом лицо Степыча мучительно менялось.
Кожеед кивнул. Улыбнулся.
— Переходим к повтору раунда. Ударь его, девочка. Только не как в прошлый раз, а по-настоящему. До крови.
Два раза просить не пришлось. Оля с грудным рычанием набросилась на Степана, словно это он был виновником всех ее бед. Она перевесилась через стол и вцепилась ногтями ему в лицо. Рванула вниз, еще раз. Свечников хотел было ее оттащить, но Кожеед знаком приказал ему не мешать.
— Ненавижу! — закричала она и, выдохнувшись, села обратно на свое место.
Ребята с ужасом посмотрели на Степана. Раны от ногтей были настолько глубокие, что в некоторых местах кровь капала вовсю — на его подбородок, грудь, плечо. Степан сидел, весь в крови и царапинах, не шевелясь, глаза его потухли. Казалось, он не замечал своих ран.
Кожеед обрадовался.
— Вот, другое дело. Ну, теперь переходим к завершающему удару. Степа, ты еще не передумал?
Тот молчал и не реагировал.
— Ужасная участь быть во френдзоне, — с наигранным сочувствием поцокал языком Кожеед. — Вкладываешься, вкладываешься в женщину. Как цветок поливаешь, каждый божий день. Думаешь, она оценит, поймет…
— Давай! Бей! — с вызовом сказала Оля и подставила щеку. — От такого неудачника даже по лицу получить не стыдно.
Лицо Степыча окаменело.
«Вмажь ей, Степыч», — подумал Денис.
— Я не буду этого делать, — внезапно сказал он.
Кожеед поднял брови, покачал головой.
— А ты знаешь, какое будет наказание за отказ от игры? — спросил он. Степыч улыбнулся.
— Насрать.
— Ампутация конечностей. Правда, Свечников? Свечников, не спим!
Свечников побледнел. Пошатнулся. Затем, не раздумывая, подошел к своим пыточным инструментам и вытащил топор. Блеснул металл. Женя и Аня испуганно закричали. Оля смотрела с торжеством.
Свечников подошел к Степычу, топор в его огромной руке казался небольшим. Полицейский посмотрел на Степыча — кажется, даже с сочувствием.
— Не выделывайся, дурачок, — попытался уговорить он Степана. — Делай, что он сказал, она все равно этого не оценит.
«Степыч! — хотел крикнуть Денис, но горло перехватило. — Вмажь ей на хер по роже! Она того не стоит!»
Степан посмотрел на топор. Изуродованное окровавленное лицо его было спокойным — и даже красивым. Он поднял голову и плюнул в лицо полицейскому.
— Пошел ты на хрен, фашист, — сказал он. Кровавая слюна повисла на щеке полицейского.
Свечников не стал вытирать лицо. Он повел головой, затем резко прижал руку Степана к столу и одним движением вскинул топор… Луч солнца блеснул на лезвии…
— Нет! — крикнул Денис. Вскочил на ноги. Аня и Женя завыли, как в страшном сне. Оля вскрикнула.
Топор опустился.
Глава 11
Правда
Настоящее время. Дача Юрьевны.
Громкий окрик вывел Дениса из ступора. Он все еще слышал стук опускающегося топора. Резкий звук, словно разрубили мясо на рынке. Наваждение не уходило. Перед глазами снова и снова мелькал луч солнца, сверкнувший на лезвии… Дуга вниз. Стук. И потом рука Степыча отделилась от остального тела. Так легко и просто.