Оливия Джоулз, или пылкое воображение - Филдинг Хелен. Страница 50

– Мне нужно подумать, – тихо сказала она. Уиджетт и Скотт переглянулись. Она чувствовала разочарование одного и презрение другого.

– Ну что, пройдемся еще чуть-чуть? – предложил Уиджетт.

Двое мужчин, столь непохожих друг на друга, двинулись вперед, погрузившись в серьезную беседу. Один карикатурно высокий, концы шарфа развеваются за спиной, полы пальто хлопают на ветру, театральная жестикуляция, – и другой: сильный, сдержанный, погруженный в себя. Оливия с несчастным видом плелась позади. Она чувствовала себя как какое-нибудь молодое музыкальное дарование, которое вышло на сцену, взяло несколько визгливых нот на скрипке, и слушатели поспешно стали покидать зал. Стресс, накопившийся после феерического опыта последних двух дней, сейчас навалился на нее всей своей тяжестью. Она чувствовала себя измотанной, опустошенной, бесполезной девчонкой. «Дыши глубже. Глубже. Не паникуй».– Как там в «Правилах Оливии Джоулз»?

Только без паники. Остановись, подыши, подумай.

Не бывает так, чтобы было настолько хреново или настолько замечательно, как кажется на первый взгляд.

Если кажется, что произошла катастрофа, проверь – а катастрофа ли это? Скажи себе: ну и хрен с ним!

Ключ к победе – в умении пережить поражение и двигаться дальше.

– Эй! – воскликнула она, нагоняя мужчин. – Я знаю, как они доставляют взрывчатку!

– Ну, так не томите, – буркнул Уиджетт. – Рассказывайте!

– Они везут ее на машинах до побережья Гондураса, а дальше – морем.

– Знаешь, Оливия... Об этом мы уже сами как-то догадались, – пожал плечами Скотт. – Вопрос в другом: как они ухитряются провезти взрывчатку в США?

– Думаю, они перегружают ее на роскошные яхты, а там начиняют ею серфборды. Или, может, они делают это у Феррамо на Каталине... Так или иначе, серфборды становятся контейнерами для взрывчатки.

Скотт Рич и Уиджетт резко остановились и с интересом взглянули на Оливию.

– Затем серфборды на яхте приплывают в Калифорнию. К ним подвешивают груз, сбрасывают за борт, и – буль-буль – серфы идут на дно. Дальше: приплывают серфингисты, ныряют, отвязывают груз, достают эти чертовы доски с начинкой, встают на них... и спокойненько вылазят с серфом под мышкой где-нибудь на пляже в Малибу, грузят доску в машину и уезжают.

Уиджетт и Рич переглянулись, но не проронили ни слова.

– Н-да... – нарушил, наконец, Уиджетт уже изрядно затянувшуюся паузу. – Прекрасный образчик нестандартного мышления. И на чем основаны ваши выводы?

– В Гондурасе я видела что-то вроде таких тренировок. На Попайяне я заплыла за мыс и видела, как с катера сбрасывают серфы, а серфингисты в воде лозят их и плывут к берегу.

– Рич, тебе не кажется, что тебя засылали в Гондурас именно за такого рода информацией? Или ты был там слишком занят просушкой своих жучков, после того, как эта юная леди полила их бургундским? «Пулиньи-Монтраше», если не ошибаюсь?

– Может, не надо, сэр? – насупился Рич.

– Так это ты сунул жучка в кадку с фиговым деревом в комнате Феррамо? – спросила Оливия.

– И в его кактус. И в твой, – кивнул Скотт Рич.

– И обрати внимание, Скотт: один жучок она нейтрализовала, бросив на кадку свитер, в горшок с кактусом вылила бокал «Кристалла», а третье растение полила белым бургундским, – усмехнулся Уиджетт. – Если не ошибаюсь, это было «Луи Жадо» урожая девяносто шестого года?

– Девяносто пятого, – поправила Оливия.

– Просто жалко выливать такое вино...

– Не без того, – согласилась она.

– Привет, Карл, – с сосредоточенным видом говорил Скотт, поднеся к уху трубку мобильника. – Пусть отдел «Н» проверит все серфы на Южном побережье Калифорнии. Слышишь? Особое внимание уделите Малибу. Проверьте все доски на наличие пластида внутри. И отправьте людей на Каталину, под какой-нибудь легендой проверить все доки на острове! Где ты это видела, Оливия? Эй, Оливия! Где именно вилла Феррамо на Каталине?

– Э-э-э... Справа от Авалона.

– Справа?

– Ну, к востоку. Или к северу. Ну, в общем, если смотреть на Каталину со стороны Лос-Анджелеса, то – справа. Почти на углу острова, ближе к Гавайям...

Скотт Рич только вздохнул:

– В общем, проверьте все причалы, – сказал он в трубку.

– Хорошо. Итак, дело пошло, – удовлетворенно кивнул Уиджетт. – Теперь, что касается объекта... У кого-нибудь есть соображения?

Оливия поделилась своими теориями насчет крема для лица, в который добавлен яд, ацетилена, закачанного в контуры охлаждения реакторов, ракетного удара по киностудиям.

– Разброс получается довольно большой, – продолжила девушка. – Мне нужно ближе пообщаться с Феррамо, чтобы все это конкретизировать.

– Хорошо бы все-таки вытащить его в Судан... Он ведь сам предлагал к нему туда приехать, – рассуждал вслух Уиджетт. – Это пошло бы нам на пользу при любых обстоятельствах.

– Он должен быть сумасшедшим, чтобы позволить тебе так близко к нему подобраться, – скептически заметил Скотт.

– Так он и естьсумасшедший, – пожала плечами Оливия.

– Да. Надо быть сумасшедшим, чтобы позволить тебе уехать, – эхом отозвался Скотт.

– Спасибо за комплимент, – улыбнулась Оливия: возможно, Скотт Рич был не так уж и плох в глубине души.

– Я хотел сказать – ежу понятно, что ты сдашь его при первой же возможности...

– Он доверяет мне. Говорит, что я его ловчий сокол...

Скотт только странно хмыкнул.

– Доверие – не последняя вещь, Скотт, Рич, Мортон или как там тебя... – передернула плечами Оливия.

– Да-да, Рейчел, Оливия или Пиксли, – какое у тебя сегодня имя, черт побери?!

– Боже, опять! – Уиджетт картинно закатил глаза, доставая из кармана платок и вытирая им лысину. – В конце концов, жить под чужим именем – что может быть естественней для шпиона? Если мне память не изменяет, кое-кто из присутствующих два года прожил в отеле «Асуанская Плотина», кося под наркодилершу?

– Что естественно для шпиона... – начал было Скотт Рич.

– Знаешь, в чем очарование мисс Джоулз? – прервал его Уиджетт. – Она прирожденная шпионка! А теперь к делу. Вся проблема в Пьере Феррамо, – фамилию « Феррамо » он произнес с карикатурным французским грассированием. – Вопрос: если он позвонит Вам, как обещал, и готов будет везти Вас к бедуинам на Красное море – Вы поедете?

– Угу, – в тоне Оливии проскользнула какая-то официальная торжественность. Как на присяге.

– Точно? – пробормотал Скотт Рич. Во взгляде его читался не только вопрос, но и что-то вроде беспокойства. – Поедешь, даже если им движет единственное желание: прикончить тебя без лишних свидетелей?

– Если бы он хотел избавиться от меня, он бы сделал это еще в Гондурасе.

– Святые слова! – кивнул Уиджетт. – У любого мужчины найдется масса других оснований пригласить агента Джоулз провести с ним несколько незабываемых дней в пустыне. Тебе доводилось читать «Тысячу и одну ночь», Рич? Очень эротичная книжка. Клянусь, девушка, похищенная бедуином, твердо может рассчитывать на то, что в его шатре скучать ей не придется!

– И что же? – буркнул Скотт Рич, сердито глядя в пространство прямо перед собой.

44

С тех пор, как Оливия уехала от Феррамо, прошло пять дней, а он все не звонил. Группа, к которой, к неудовольствию Оливии, теперь считалась приписанной и Тайная Потаскуха Сурайя, каждый день, сразу после завтрака, собиралась в комнате на первом этаже. После ряда сложных манипуляций с компьютерами, базами операторов сотовой связи и чем-то там еще, Скотт Рич добился, чтобы номер, который Оливия дала Феррамо, выходил прямиком на пульт в комнате Технического обеспечения. Оставалось дождаться звонка...

Часы в комнате Технического обеспечения были точь-в-точь, как в школе, где училась Оливия. Та же функциональная модель, в пластиковом корпусе: белый циферблат, черные цифры, красная секундная стрелка. В школе она привыкла торопить время, предвкушая, когда же часы покажут четыре пополудни, возвещая конец школьной рутине. И вот, дернувшись, красная секундная стрелка замерла наверху: четыре по Гринвичу, в Гондурасе девять утра, пятый день томительного ожидания, нервно обкусанные пальцы...