Обещание грешника (ЛП) - Кент Кайли. Страница 47

— Элли, никто не украдет меня у тебя. Я твой, — напоминаю я ей.

— Правда? — Она ахает и, похоже, в целом удивлена этой информацией. — Мой? И я могу оставить тебя себе? — спрашивает она самым очаровательным голосом, который я когда-либо слышал из ее уст. — Когда я была маленькой, я нашла щенка и взяла его домой. Он был таким милым, Джио, но мама не разрешила мне его оставить.

— Мило, брат, тебя сравнивают с потерявшейся собакой. — Смеется Марсель.

— О, нет, Джио намного лучше щенка… особенно, когда он вытворяет эту штуку языком, когда он…

Я наклоняюсь и беру ее на руки.

— Ладно, теперь мы идем спать, — говорю я, выходя из комнаты с Элли на руках.

— Ой, да ладно, мы как раз подошли к самому интересному, — кричит Гейб мне вслед, пока остальные смеются надо мной. Звук заставляет меня оглянуться через плечо, потому что впервые за несколько месяцев я вижу улыбку Санто. Не думаю, что Элли когда-нибудь поймет, как я ей за это благодарен.

Зайдя в спальню, я, наконец, ставлю ее на ноги.

— Ты проделаешь это пальцами? Или языком? Или… ну, знаешь, другой частью? — спрашивает она меня.

— Другой частью? — Ухмыляюсь я.

— Да, той частью твоего тела, которую ты любишь больше всего, — говорит она.

— Часть моего тела, которую я люблю больше всего, — это мое сердце.

— Твое сердце? Почему? — Ее брови в замешательстве сходятся на переносице. Она гораздо оживленнее, когда пьяна.

— Потому что оно принадлежит тебе, а я люблю все, что связано с тобой, — честно говорю я ей.

— О, черт, Джио, ты такой милый. Ты заставишь меня плакать, — говорит она.

— Не плачь. Меня разрывает на части, когда я вижу, как ты плачешь, Элли.

— Ты никогда не видел меня плачущей. — Хмурится она.

— Ты все время плачешь, когда смотришь фильмы.

— Ну, да, потому что они грустные. Но это киношные слезы, а не настоящие. Это не считается. Ты не видел, чтобы я плакала, потому что мне грустно, больно или что-то в этом роде, — говорит она.

— И я планирую прожить остаток своей жизни, не видя этого, потому что я не переживу, если увижу, как тебе больно или грустно. Я хочу, чтобы ты была счастлива, в безопасности и довольна. Всегда. — Я наклоняюсь и прижимаюсь губами к центру ее лба.

— Это мило, но в то же время нереально. В любом случае, может, теперь займемся сексом?

— Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя, Элли? — Спрашиваю я ее.

— Так сильно. — Она нетерпеливо кивает.

Я снимаю с ее плеч пиджак, спускаю его по рукам, прежде чем он падает на пол.

— Ммм, ты очень сексуальна, — напеваю я, поднимая подол ее блузки.

— Да, — говорит она.

Я улыбаюсь, пытаясь сдержать смех. Мне не следовало делать этого сейчас. Она должна быть трезвой, когда я ее трахаю.

— Элли, ты пьяна, — говорю я ей вслух.

— А ты — ходячий секс, так что давай, раздевайся уже. — Она тянется к моему ремню и дергает за него, а затем опускает руку дальше и нащупывает выпуклость в моих брюках. — Я люблю твой член. Он самый лучший из всех, что я когда-либо видела. Пожалуйста, дай мне его, Джио.

— Он твой, Элли, — признаю я. Затем наклоняюсь вперед и провожу губами по ее шее, когда тянусь сзади и расстегиваю молнию на ее юбке. Ткань падает на пол и растекается у ее ног. Я расстегиваю ее лифчик и делаю шаг назад. Элли сбрасывает кружево, ее груди свободно выпрыгивают. Я провожу рукой по ее упругим соскам, дразня, после пощипываю их, перекатывая между кончиками пальцев.

— О боже! — У Элли подкашиваются ноги.

Я поднимаю ее и кладу на середину кровати.

— Блять, ты самое красивое создание, что я когда-либо видел, — говорю я, стягивая трусики с ее бедер.

— Спасибо. — Улыбается она.

Я быстро раздеваюсь и забираюсь на кровать, а затем устраиваюсь между ее ног. Мои глаза остаются прикованными к ее глазам.

— Я чертовски люблю тебя, Элли.

— Я тоже тебя люблю, — говорит она.

Мои пальцы скользят по ее щели. Она влажная. Я подношу свой член к ее входу и погружаюсь в нее. Наполняю ее. Эта связь, это чувство, которое я испытываю, находясь внутри нее, не похоже ни на что, что я когда-либо ощущал раньше. Я хотел бы остаться похороненным здесь навсегда.

Я медленно двигаюсь, нежно входя и выходя.

— Блять, как же в тебе хорошо.

— Ммм, трахни меня, Джио, сильнее, — говорит она.

Я встаю на колени, поднимаю ее ноги и кладу ее лодыжки себе на плечи, затем наклоняюсь вперед и обхватываю рукой основание ее шеи.

— Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя сильнее? — спрашиваю я ее.

— Да, сильнее, — стонет она, прижимаясь ко мне бедрами.

— Ты знаешь, я всегда дам тебе все, о чем ты попросишь, — говорю я.

Удерживая Элли прижатой под собой, я сжимаю пальцы вокруг ее горла и выхожу из нее, а затем снова вхожу в нее так сильно, как только могу. Я продолжаю трахать ее, как она просила. Она чертовски мокрая, ее соки стекают по нам.

— О да, не останавливайся, — кричит она.

— И. Не. Планировал, — выдавливаю я сквозь стиснутые зубы, не сбавляя темпа.

Мои яйца сжимаются, а по спине пробегают мурашки. Я чувствую приближение оргазма, но ни за что не кончу раньше нее. Я наклоняюсь и нажимаю на ее клитор. Элли кричит, когда ее тело содрогается подо мной. Я продолжаю входить в нее еще четыре раза, а затем изливаю в нее свое семя. Разрисовываю стенки ее киски и отмечаю то, что принадлежит мне.

Глава 30



Я смотрю на Джио. Одна его рука на моей ноге, пальцы постукивают в такт музыке. Другая рука лежит на руле.

— Спасибо за то, что делаешь это, — говорю я ему.

Моя мама уже несколько недель уговаривала меня привести Джио домой на ужин. Я увиливала от нее, как могла, пока у меня не закончились отговорки.

— Элли, ты не должна благодарить меня за то, что я поужинаю с твоей семьей.

— С моей мамой, Джио, не просто семьей. И она точно станет допрашивать тебя, просто чтоб ты знал, — говорю я.

— Все будет хорошо. Женщины любят меня. — Он ухмыляется в мою сторону.

— Ты проходил обучение допросу? Это была типа часть процесса вхождения в должность или что-то в этом роде?

— Я Дон, Элли. Думаю, я смогу ответить на несколько вопросов твоей матери.

Я глубоко вздыхаю.

— Ты прав. Конечно, сможешь. Но если тебе нужно будет уйти, если все станет слишком напряженным, кодовое слово — утконос.

— Утконос? — Смеется Джио. — Мы едем к твоей маме. Зачем нам кодовое слово?

— Увидишь, — говорю я ему. — Итак, какое кодовое слово?

— Утконос. — Он качает головой, а потом спрашивает: — Кстати, почему утконос?

Я пожимаю плечами.

— Они милые, и я всегда хотела такого.

— Они не домашние животные, Элли, — говорит он.

— Мне говорили. Всю мою жизнь. — Я закатываю глаза. — А еще Дженни сказала, что приведет своего парня… не могу поверить, что я с ним еще не знакома.

— Как долго они встречаются? — Спрашивает меня Джио.

— Дольше, чем мы знаем друг друга, — говорю я ему.

— Напомни еще раз, как его зовут?

— Тейлор… как-то там, — говорю я. Я не могу вспомнить его фамилию. Знаю, что моя сестра говорила ее, но не похоже, чтобы он часто становился темой для обсуждения.

Теперь, когда я думаю об этом, то понимаю, что она уже почти никогда не упоминает его.

Я помню, как они впервые встретились. Она говорила о нем при каждом удобном случае, но за последние несколько месяцев это случалось все реже и реже. Может быть, это потому, что я слишком занята, рассказывая ей о Джио… Придется приложить больше усилий, чтобы расспросить ее о жизни.

— Который из них? — Спрашивает Джио, притормаживая, когда сворачивает на улицу моей мамы.

— Дальше. Он в конце, — говорю я. Улица, на которой я выросла, ничуть не изменилась. Она такая же, какой была всегда. — Вон там. — Я указываю на мамин дом. Он небольшой, одноэтажный дом с тремя спальнями и одной ванной комнатой.