Толстой и Достоевский. Братья по совести (СИ) - Ремизов Виталий Борисович. Страница 92

^{А. В. Жиркевич. 1890}

«Пользуясь тем, что не все время в Ясной Поляне я был с Толстым и его семьей, я делал наедине карандашом заметки в мою дорожную записную книжку и теперь, вернувшись в Москву, по этим записям и по памяти восстанавливаю мои беседы с Толстым. Вот разговоры с ним об искусстве и литературе.

Толстой. Во всяком произведении должны быть три условия для того, чтобы оно было полезно людям: а) новизна содержания, б) форма, или, как принято у нас называть, талант, и в) серьезное, горячее отношение автора к предмету произведения. Первое и последнее условия необходимы, а второго может и не быть. Я не признаю таланта, а нахожу, что всякий человек, если он грамотен, при соблюдении двух других указанных мною условий может написать хорошую вещь. Я собирался вам на эту тему писать огромное письмо, но я знал, что оно разрастется в целую статью, и очень рад, что могу теперь переговорить с вами лично. Для примера я укажу на известных наших писателей. Достоевский — богатое содержание, серьезное отношение к делу и дурная форма. Тургенев — прекрасная форма, никакого дельного содержания и несерьезное отношение к делу. Некрасов — красивая форма, фальшивое содержание, несерьезное отношение к предмету и т. д.» (ТВ С. Т. I. С. 474).

^{Л. П. Никифоров}

«Очень, очень был рад получить ваше доброе письмо, дорогой Лев Павлович. Я последнее время не избалован выражениями ласки и любви и потому особенно ценю их, тем более от людей, которыми дорожишь. […]

Как вы мне не сказали о книжке о Достоевском — это очень интересует меня; и я уверен, книжка будет прекрасная (Никифоров составлял книжку: «Ф. М. Достоевский. Задачи русского народа».) Хоть одно его изречение о том, что всякое дело добра, как волна, всколыхивает всё море и отражается на том берегу («Из бесед и поучении старца Зосимы»; «Братья Карамазовы», часть вторая, книга шестая, гл. III. — В. Р.)

[…] Ну, пока прощайте. Привет всем вашим. Может, и приведет Бог свидеться. — Любящий вас Л. Т.» (65, 281).

«Дорогой Владимир Васильевич […]

Колебался я отвечать, потому что мне не ясен ваш вопрос. Вы как-то связываете сознание того, что вы пользуетесь насилием, с состраданием к мучающимся и мученным людям. Я связи этой не вижу. Это первое, а второе не согласен с тем, что вы живете насилием. Я сужу по себе; я живу в условиях гораздо худших, чем вы, и все-таки не считаю, что я живу насилием. Да и вообще не понимаю хорошенько, что разуметь под этими словами. Я не живу насилием в том смысле, что знаю, что всякий раз, как мне представится вопрос, употребить ли насилие, или нет, я не пожелаю насилия и не употреблю его сознательно. […] — Но сказать, что я никогда не употреблю насилия или незаметно для себя не воспользуюсь им — не могу, потому что сказать это значит сказать, что я свят. И колебаться и сомневаться о том, действительно ли я не участвую в насилии, я не могу, потому что знаю очень хорошо, что было, когда я участвовал в нем, знаю, что всё мое миросозерцание и вся жизнь моя другие и что я не обманываю себя, когда думаю, что ненавижу насилие и всеми силами души стремлюсь жить без него, т. е. жить по закону Бога — любовью. […]

Скажите Льву Павловичу, что я благодарю его за книги, я не успел еще прочесть их, но просмотрел, и Достоевского. Как я и ждал, мне нравится, хотя жалко, что из одного «Дневника Писателя» (Никифоров Л. П. «Ф. М. Достоевский. Задачи русского народа»: «Составлено по «Дневнику писателя» (СПб., 1891). — В. Р.), a Enfantin (книга Бартелеми-Проспера Анфантена «La vie éternelle passée — présente — future». Paris, 1861 («Вечная жизнь прошлая — настоящая — будущая»). — В. Р.) менее нравится — неясностью, поднятостью выражений, хотя мысль о вечной жизни я вполне разделяю. […]

Пишите, я буду отвечать. Что делаете и собираетесь делать? Л. Т.

Не взыщите за нескладность письма, я 2-й день в сильнейшем гриппе — кашель и жар» (65, 295–296).

«[13 июня] Писал хорошо последнюю главу (VIII главу о непротивлении для трактата «Царство Божие внутри вас». — В. Р.) и решил идти с Олехиным и Хохловым (идти с А. Алехиным и П. Хохловым к М. Булыгину, жившему в Хатанке, в 16 км От Ясной Поляны — В. Р.). И пошли, и дошли весело до Булыгина. Булыгин (Михаил Васильевич. — В. Р.) читал сон смешного человека Достоевского. Хорошо задумано, дурно исполнено» (52, 40).

«Помнится мне, Лев Николаевич, что несколько лет тому назад вы мне говорили, что не читали еще «Братьев Карамазовых». Не знаю, прочли ли вы с тех пор эту книгу; но на всякий случай мне хотелось бы поделиться с вами содержанием одной книжечки, составленной нами для «Посредника» из этой книги. Нашу книжечку тогда цензура не разрешила на том основании, что она «проникнута социалистически-мистическим духом, нежелательным для распространения в народе», и потому книжечка эта лежит в нашем архиве в числе прекрасных вещей, появление которых в печати возможно будет со временем, при иных цензурных условиях, т. е. вероятно после нашей плотской смерти.

А между тем я от времени до времени читаю эту книжечку своим друзьям, и она всегда производит самое хорошее впечатление на слушателей, а во мне каждый раз вызывает тот давно знакомый нам всем и вместе с тем вечно новый подъем духовного сознания, на котором одном и держится истинная жизнь. Так было и на этих днях, когда я прочел эту вещь Галиной сестре, которая была умилена как раз тогда, когда временно находилась в прямо противоположном настроении.

Читая тогда эту статью и потом перечитывая ее для того, чтобы разбить ее на параграфы, я почему-то всё вспоминал вас, и так захотелось послать ее вам на прочтение. И я не решился сдержать этой своей потребности и посылаю книжечку этою же почтою заказной бандеролью…» (87, 134).

Получил ваше письмо 17 марта, дорогой Владимир Григорьевич, и отвечаю по пунктам. Карамазовых (роман Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы». — В. Р.) я читал и в особенности все, что касается Зосимы, но прочту еще раз, и благодарю за книжку» [141] (87, 131).

[Продолжение работы над «Царством Божием внутри вас»

2–5 ноября. Чтение «Братьев Карамазовых» Достоевского (см. письма к С. А. Толстой от 2 и 5 ноября).

7 ноября. Чтение статьи Вл. Соловьева «Смысл любви» (см. письмо к H. Н. Ге-сыну от 8 ноября)]