Проект «Парадокс» - Каменков-Павлов Сергей. Страница 12

Кейтсби приладил свое ружье возле подоконника, тщательно прицелился и выстрелил. Облачко порохового дыма расцвело возле дула, но никто не упал. «Господь все-таки отвернулся от меня», – подумал он, перезаряжая ружье. Еще выстрел. Снова мимо. Особняк тем временем постепенно превращался в решето. Двести ружейных залпов в минуту – серьезный аргумент. Защитники падали один за другим.

Кейтсби подошел к входной двери со шпагой в руке, намереваясь демонстративно сломать ее и прекратить бойню, но шальная пуля, пробив дверь, угодила ему в грудную клетку. Упав навзничь, Кейтсби пополз в комнату, оставляя за собой кровавый след. Затуманившееся сознание отметило, что стрельба затихла. Значит, либо кто-то успел сдаться, либо… Кейтсби достал из нагрудного кармана образок Девы Марии и начал читать молитву.

В дверь вломились трое – шериф, его помощник и мужчина с удивительно знакомым Роберту лицом.

– Ты? – сумел вымолвить Кейтсби. – Предатель…

– Нет, дорогой мой, – съязвил Поттер, – предатель здесь вовсе не я…

– Что ты здесь… делаешь?..

– Довожу работу до конца, – ответил Поттер.

– Будь ты… проклят! – собрав последние силы, Кейтсби выкинул руку со шпагой вверх. Лезвие вошло Поттеру в нижнюю часть щеки и пропороло ее почти до уха. Отпрянув, Поттер достал пистоль и выстрелил Кейтсби в шею.

– Зачем? – спросил шериф, явно недовольный действиями своего попутчика. – Нам бы заплатили больше, если бы мы взяли его живым.

– Вы взяли живыми достаточно людей, шериф, – невозмутимо ответил Поттер, приложив к щеке платок, который тут же пропитался кровью, – а этот все равно был не жилец. У него было пробито легкое.

– Если бы он дотянул до тюрьмы, мы бы составили акт о том, что его взяли живым, и тогда…

– Прекратите, шериф, не все в этом мире стоит мерить золотом, – усмехнулся Поттер, но понял, что зря сказал эту фразу. Шериф набычился. Нужно было менять тактику. – А впрочем, возможно, вы и правы. Вот, держите, это вам за труды.

Отсчитав десять серебряных монет, Поттер вышел из комнаты. Машинально сунув деньги в карман, представитель власти опустил взгляд на мертвого Кейтсби. До конца своих дней тот оставался фанатичным католиком, он лежал в окровавленной рубахе, одной рукой зажав простреленное горло, а другой – укрывая образок Девы Марии.

31 января 1606 г.

Англия, г. Лондон, Вестминстер

Казнь участников Порохового заговора

Измена родине в Англии каралась очень жестоко. Даже если оставить за скобками пытки, которым подвергались подозреваемые. Совершенно жуткий способ казни назывался «Hanged, drawn and quartered» [16] и состоял из пяти частей. Первая часть – осужденного привязывали к лошади и волокли от места заключения (в Лондоне это был печально известный Тауэр) до места казни (в данном случае – Площадь старого дворца, выложенное брусчаткой пространство между Вестминстерским дворцом и Вестминстерским аббатством). Вторая часть – повешение, но не такое, каким все заканчивается. Вешали аккуратно, так, чтобы не сломать позвонки, потому что повешением в этой казни все только начиналось…

Сняв практически отошедшего в мир иной преступника (кстати, довольно часто преступниками, обвиненными в измене, оказывались католические священники), палач его раздевал. После этого обнаженное тело привязывалось к деревянной лестнице (так, чтобы все видели), и осужденному отрубали половые органы. Затем, к вящему удовольствию толпы, которая высоко котировала подобные развлечения, нужно было действовать в спешке, потому что при насильственной ампутации мужского достоинства топором, жертва быстро истекала кровью. Наступало время четвертого этапа – потрошения.

Палач делал поперечный разрез на животе и начинал вытаскивать кишечник. В принципе, человек может продержаться без кишечника и медицинской помощи около шести часов, страдая от агонизирующей боли. Но по совокупности травм сломленные пытками люди долго не выдерживали. Мало кто оставался в сознании до пятого этапа – финального штриха этого пиршества человеколюбия – четвертования. Тут все было просто – жертву отвязывали от лестницы и клали на огромную колоду, после чего могучий палач разрубал туловище на четыре части и затем отрубал голову. Голова обычно выставлялась на всеобщее обозрение в том же городе, где проводили казнь, на глазах максимального количества народа, например, на Тауэрском мосту. Четыре части тела направлялись «в отдаленные уголки зеленой Англии» в назидание будущим предателям родины. Женщин из соображений «гуманизма» сжигали заживо.

Все осужденные знали, что их ждет. Их нарочно мариновали в клетке, чтобы они прочувствовали весь ужас своего положения. Этой дорогой прошел и Гай Фокс, немилосердно вытолканный на эшафот. Пока палач надевал ему на шею петлю, а чернь кровожадно требовала продолжения экзекуции, Фокса волновали только две вещи: кто предатель и как избежать мучительной смерти. И если насчет второго пункта у него была идея, то с первым выходили сложности. Перси, Райт и Кейтсби были убиты еще в ноябре, во время штурма поместья Холбич, а Уинтур стоял на эшафоте возле него и ждал своей очереди. Маловероятно, что король так «отблагодарил» бы спасшего его жизнь. Значит, в организации заговора участвовал кто-то еще, но этот человек был неизвестен Фоксу. «Что ж, – подумал он про себя, – значит, эту тайну мне раскроет апостол Петр возле дверей Рая». В том, что он попадет в рай, сомнений у него не было. Настала пора приступить к последней части финального плана его жизни. Воспользовавшись тем, что палач отвернулся, и собрав все свои силы, Фокс с петлей на шее резко прыгнул с эшафота.

– Эй! – воскликнул опешивший палач.

– Режь веревку, дубина! – прошипел прокурор, который зачитывал приговор.

– Но…

– Режь! – после этих слов палач схватил топор и с одного удара перерубил натянутую веревку. Несколько человек подбежали к телу Фокса. В их числе был доктор, который ощупал шею заговорщика.

– Он мертв, – сообщил всем эскулап, – сломаны позвонки.

– Вот ублюдок! – сплюнул на мостовую прокурор.

Возглас разочарования прокатился по толпе. Впрочем, расходиться им было рано. Своей участи ждали еще трое обвиняемых.

02 февраля 1606 г.

Англия, г. Лондон, Дворец Сент-Джеймс

Возле камина сидели двое. Один зябко кутался в дорогущие меха, второй попивал вино из дорогого кубка, вальяжно положив ногу на ногу.

– В этом замке ужасно, ужасно холодно, – сказал Яков I Английский, поправляя накидку из соболиного меха.

– Да, Ваше Величество. Зима выдалась холодная, – подтвердил человек, на левой щеке которого был виден шрам. Удар в поместье Холбич оставил свой след навсегда.

– После такой «горячей» осени холодную зиму считаю благом, – усмехнулся монарх.

– Совершенно согласен, – отхлебнув вина сказал Поттер.

– И не думай, что я забыл о том, что сильно тебе обязан.

– Ну что Вы, я служу Англии и Вам. Помогать Вам – честь для меня, – с достоинством наклонил голову Поттер, не вставая со стула.

– Тем не менее, верных слуг следует награждать. Я помню, где-то год назад ты обращался ко мне с просьбой относительно Ост-Индской компании.

– У Вашего Величества безупречная память.

– Принеси мне эти документы. Я их подпишу.

– Как прикажете, Ваше Величество.

– И еще – мне нужен наместник в Ост-Индии. Я поручаю тебе найти такого человека.

– У меня есть кое-кто на примете.

– Хорошо. И все-таки… Объясни мне, зачем они хотели меня взорвать?

– Они считали, что их Бог лучше Вашего Бога.

– Но я готов был дать им определенную свободу, а теперь они ее не получат!

– Некоторые люди просто неспособны думать на несколько шагов вперед, Ваше Величество.

– Хорошо, что мы к таким не относимся, Поттер.