Развод. Не бывшие (СИ) - Черно Адалин. Страница 41

— Да.

— И я закрыл тебя от пули?

— Да.

Отлично. Информацию придется доставать клещами. Неожиданно меня это раздражает. Поджимаю губы, сжимаю руки в кулаки, насколько это возможно в моем положении. Интересно, какой я человек? Эмоциональный, спокойный, вспыльчивый или нет? Осознаю, что даже внешность свою не знаю. Не помню и не видел еще, не успел.

— Дашь зеркало?

Она кивает, но вместо зеркала протягивает телефон, сняв с него блокировку. Мельком замечаю на заставке детей, а потом зависаю над тем, как выгляжу. Стреляли не в голову, но хорошего тоже мало. Заросший, бледный, с впадинами под глазами. Отдаю ей телефон.

— У нас есть дети?

Она мнется. Ощущение, будто думает, стоит ли говорить. С одной стороны, я вроде бы понимаю, что я ей изменил и виноват, но с другой… твою мать, смириться сложно.

— Трое. Два мальчика и девочка.

Меня прибивает ее откровением. Сносит, словно большой волной неосторожного пловца.

Трое детей. Два сына и дочь. А я их не помню точно так же, как и ее.

— Они взрослые?

Не могу по себе определить возраст. Ясмин же выглядит так, что я могу только себе позавидовать.

— В этом году мальчики идут в школу, а Наде скоро год.

— Мы… развелись недавно?

— Месяц назад, но расстались, как только родилась дочка.

Она рассказывает это скупо, без подробностей, сухими фактами. И как бы мне ни хотелось узнать детальнее, я понимаю, что ей, возможно, неприятно со мной об этом разговаривать. У меня неожиданно начинает болеть голова. Резкая боль простреливает виски, и я морщусь. А затем практически ничего не вижу и прихожу в себя только тогда, когда передо мной стоит незнакомая женщина в халате.

— Вам лучше? — интересуется.

— Да.

— Врач сказал, в твоем состоянии это нормально и… даже хорошо. Ты вспомнишь все.

Я киваю. Хочу начать расспрашивать дальше, но пока пытаюсь сопоставить в голове те факты, которые мне известны. Я женился, завел троих детей, изменил жене, и мы расстались, как только родилась дочь. Я настолько хотел трахаться, что полез на другую бабу? Неожиданно хочется на нее посмотреть. Кто она? Кто может быть красивее Ясмин, которая даже уставшая выглядит так, что появляется желание ее вернуть, попросить начать все сначала, хоть и права такого у меня нет? Больше нет. Я его просрал, раз мы дошли аж до развода.

— Я думаю, тебе стоит отдохнуть, — неожиданно говорит она. — Я приду завтра, хорошо? Приду и буду тебе рассказывать все.

— А есть… кто-то еще?

— В каком… смысле?

— Родственники, друзья?

— Друзья, конечно. Я позвоню, попрошу, чтобы пришли. Родственников нет, ты из детского дома.

— Хорошо.

Ясмин забирает небольшую сумочку, бросает на меня последний взгляд и покидает палату, а я смотрю ей вслед, не понимая, как мог просрать такую женщину? И где та, с которой я ей изменял? Почему она не здесь? Или я был таким кобелем, что ебал всех подряд, не особо разбираясь, и поэтому сейчас кроме бывший жены мной заинтересовались только врач и менты? Такое себе сочетание.

Глава 53

Ясмин

Я выхожу из палаты, прибитая осознанием, что Динар ничего не помнит. Ничего. Ни меня, ни детей, ни даже своей внешности и имени. Полное обнуление, будто… он боится вспомнить и узнать, что случилось.

В коридоре больницы усаживаюсь на диван и пытаюсь прийти в себя. Возвращаться обратно в палату страшно. Я хочу зайти туда и быть узнанной, а не видеть во взгляде напротив отрешенность и сожаление. Когда я рассказала об измене, в его взгляде столько эмоций промелькнуло, их не описать словами. Там и боль, и сожаление, и страдание.

Просидев некоторое время в коридоре, отправляюсь в палату к Рустаму. Он стремительно идет на поправку, так что его выпишут со дня на день. И он еще не знает, что Динар пришел в себя.

— Не поняла, — спрашиваю, стоит зайти в палату и увидеть, как Рустам собирает сумку. — Ты это куда?

— На выписку, — отвечает с улыбкой. — С Динаром без изменений?

— Он пришел в себя.

Рустам замирает на мгновение, смотрит на меня пристально, словно пытается прочитать, что я чувствую на самом деле.

— Поздравляю.

— Он ничего не помнит.

— В каком смысле?

— В прямом, — присаживаюсь на свободную кушетку. — Ничего. Даже зеркало просил.

— Нехило его приложило, — комментирует, но тут же подбадривает. — Это ничего. У нас в отряде парень тоже амнезию словил. В себя пришел, очнулся, а где он, не помнил. Страшно было, но потом он пришел в норму — и довольно быстро. Вспомнит он все, не волнуйся.

Я киваю, все еще не веря в происходящее. Как мне сказать детям, которые без умолку твердят, что хотят к папе, что он о них не помнит?

— Ты домой? Могу подбросить.

— Нет, мы… в другом месте.

— Могу туда подбросить.

— Ты будешь вести машину?

— Врач не настолько мне доверяет. За мной приедут, и тебя можем подбросить.

— А ты… куда? В смысле… я знаю, зачем ты оставался в моем доме, но теперь… Я даже не знаю, где ты живешь.

Рустам усмехается, мотает головой и садится напротив на свободную кушетку.

— Живу где придется, а жизнь до задания была максимально простой и легкой. Тренировки, еда, развлечения. Ясмин… — зовет тихо, но настойчиво. — Я оставался не только потому, что так надо было. Ты действительно мне нравишься, от своих слов я не отказываюсь, и если есть необходимость, могу поехать с тобой, куда скажешь. Если… если тебе так будет спокойнее.

Отказываюсь, мотая головой. Я не настолько наглая, чтобы пользоваться его добротой и продолжать заставлять охранять нас с детьми. Это делают люди Динара, хотя после всего случившегося сомневаюсь, что он будет это делать, а я ведь… я даже не знаю, кому позвонить. С кем он сейчас сотрудничает, кто его помощница? Неужели все та же Карина? Вот уж кому-кому, а ей я точно звонить не буду.

На самом деле, я бы не хотела слышать того, что сказал Рустам. Меня бы вполне устроило объяснение, что в моем доме он оставался только потому, что так было нужно. И это же одна из причин, по которой я решительно отказываюсь от дальнейшего сотрудничества.

— Я все же настаиваю на том, чтобы подвезти тебя. Идем, это несложно.

Я заторможенно киваю и поднимаюсь с кушетки. Хочу забрать у Рустама сумку, но он лишь удивленно на меня смотрит и перебрасывает ее через плечо. Через то, которое вроде как не пострадало в стычке с пулями, но все же мне не по себе. Он так быстро поправился? Уйдет отсюда спокойно на своих двоих, с полным пониманием, как жить дальше. В то время как Динар не может вспомнить, что делал вчера. И как изменил любимой жене с помощницей.

Сразу после того, как Динара перевезли в палату, я съездила к детям, убедилась, что они в порядке, и вернулась в больницу. Ездила домой только ночевать и несколько часов проводить с ребятами и Надей. Они скучали, но были в безопасности, а еще просились к отцу, но я не могла везти их к Динару, пока он был без сознания. Теперь могу, но не уверена, что сделаю это.

Впрочем… сейчас я не уверена ни в чем.

Как долго я смогу жить в том доме, куда нас привезли люди Динара? Как долго они будут нас охранять? И что делать с наследством, которое неожиданно свалилось на голову? Мне уже несколько раз звонили с предложением купить отцовскую компанию, а мы ведь только с ним попрощались, я даже не вступила в наследство, как полагается. Но коршуны, желающие заполучить отцовский бизнес, объявились без зазрения совести.

— Уверена, что моя помощь не понадобится?

На самом деле — нет.

Мне вообще кажется, что я не справлюсь. Не смогу. Я тщательно игнорирую поступающие звонки от управляющих отца. Все эти люди ждут меня, ждут моих решений, а я, спрятав голову в песок, боюсь что-то решить. Не впервые. Я это понимаю, я стараюсь с этим бороться, но каждый раз, когда я собираюсь с силами, чтобы позвонить им, у меня не хватает духу.

Я не знаю, что должна говорить, как себя вести.