Развод. Неверный муж (СИ) - Черно Адалин. Страница 16

Расплатившись с таксистом, решительно иду к зданию центра, а зайдя внутрь, сразу же попадаю под шквал нападок со стороны невесть откуда взявшихся журналистов.

— Майя Михайловна, прокомментируйте ваш развод!

— Майя Михайловна, вы знали об изменах вашего мужа?

— Майя Михайловна, на развод подаете вы или Высоцкий вас бросает?

Я с трудом продираюсь сквозь толпу к лифту. Уже готова сдаться, но на полпути журналистов оттесняет охрана, и я беспрепятственно захожу в кабину лифта. Нажав кнопку нужного мне этажа, медленно поднимаюсь навстречу тому, кто без колебаний вывалил прессе всю нашу подноготную, выставив меня посмешищем не только перед своими партнерами, но и перед всеми, кого я знала. После его заявления я уже не смогу избавиться от сочувствующих взглядов и клейма пустоцвета, как назвала меня “любимая” свекровь.

Глава 21

— Майя Михайловна?

Секретарша Демьяна вскакивает со своего места и едва успевает встать перед дверью в кабинет, становясь живым препятствием на моем пути к важном разговору.

— Вам назначено?

— Я все еще жена Демьяна, Марина, — отвечаю холодно. — Или он изменил правила и я теперь должна записываться?

— Нет, но…

Она нехотя отходит в сторону, и я захожу в кабинет, в котором сразу же вижу своего мужа и ее. Его любовницу. Она стоит рядом с ним, наклонившись так, что ее грудь оказывается почти рядом с его лицом. Они оба что-то смотрят на экране, когда я бесцеремонно нарушаю их идиллию. Растерянность на лице мужа и недовольство Даяны зачем-то отпечатывается в моей памяти.

Когда я шла сюда, то готовилась к тому, что Демьяна, возможно, не будет на рабочем месте. Но к тому, что он будет здесь с ней подготовиться не успела. Ее присутствие раздражает. Удушающий запах духов, на этот раз тех самых, которые я почувствовала, когда нашла вещи в багажнике, не позволяет вдохнуть полной грудью. Кажется, что если сделаю это, он навсегда во мне отпечатается.

— Выйди, — говорю тоном, не терпящим возражений. Так, как она того и заслуживает.

Даяна возмущенно вскидывается, расправляет плечи, расширяет от удивления глаза и безропотно шепчет:

— Демьян…

— Иди, — кивает на дверь, высылая любовницу.

Не сказала бы, что меня это радует, но что-то внутри определенно торжествует. Хочется растоптать это чувство, уничтожить. Отныне меня и Демьяна связывает только предстоящий развод. Нет больше никаких нас, не семьи, которая у нас была, хоть на его столе по-прежнему стоят наши снимки.

— Не ожидал, что ты приедешь.

— Ты не оставил мне выбора. Я видела интервью. Вот, значит, как ты оправдываешь свою измену перед людьми?

— Я не оправдываю.

— Разве? Мне так показалось, когда посмотрела новости, правда, как-то сухо, Демьян. Я знаю, ты умеешь лучше. Искренности не хватило.

— Майя…

— Стоило сказать, как сильно ты устал от бесчисленных попыток, от обследований, которые показали, что дело не в тебе. И обязательно сказал бы, что брак наш давно разваливался, а теперь ты решил, что хватит. Мы оба решили, так было бы правильно.

— Что ты несешь? — с недовольством говорит Демьян.

— То, что тебе стоило сказать. Ты же знаешь, что я не даю плохих советов. У тебя наверняка еще будут брать интервью, скажешь. Найми спичрайтера, в конце концов, чтобы написал, как надо.

— Майя, перестань. Не говори того, о чем потом будешь жалеть. Мы с тобой, даже несмотря на развод, будем вместе. Не сейчас, но позже. И дети у нас будут, обещаю.

Я смотрю на Демьяна и не узнаю его. Он вроде бы все тот же: идеально одет, гладко выбрит, все так же смотрит пробирающим до костей взглядом, но что-то в нем необратимо изменилось. Прибавилось самоуверенности и дерзости, граничащих с безумием. Я искренне не понимаю, как можно считать, что после всего между нами еще возможно что-то вернуть.

— У тебя уже будет ребенок, Демьян. Сын или дочка. Наверняка и жена другая будет.

— Мне не нужна другая.

Пропускать его слова мимо ушей и не реагировать спустя десять лет брака сложно. Воспоминания с головой погружают в прошлое. В те дни, когда между нами все еще было хорошо, когда Демьян шептал мне, что любит, что сделает все, чтобы я ни в чем не нуждалась. В то время, когда он носил меня на руках, как принцессу, а я пряталась за его широкой спиной, когда было трудно.

Демьян стал для меня защитой и опорой, первым мужчиной в моей жизни, который несмотря ни на что всегда принимал мою сторону. В любой ситуации он верил в первую очередь мне. Это, наверное, и определило его как единственно возможного партнера рядом. Того, кто ни за что не предаст, не отвернется, не скажет, что я глупая и мне показалось. Воспоминания из юношества, которые я отчаянно пытаюсь прогнать с той самой злополучной ночи, все еще продолжают меня мучить. Иногда я просыпаюсь по ночам, потому что вспоминаю, как лишилась своей семьи. Мои родители живы, у отца процветает бизнес, мама уважаемая в городе женщина, но для меня они умерли тринадцать лет назад в день моего совершеннолетия.

— Майя…

Я осознаю, что за воспоминаниями не заметила, как подошла к столу и прислонилась к нему, как едва ли не согнулась пополам от боли, которую испытываю всегда, вспоминая родителей.

— Отойди, — шиплю и делаю шаг назад, едва не сваливаясь на пол из-за резкого головокружения.

Демьян, конечно, меня удерживает. Несмотря на протест, усаживает в свое кресло.

— Какого черта?! — возмущаюсь, на что он не реагирует, протягивает мне стакан воды.

Я отшвыриваю его в сторону. Вода разливается, стакан разлетается вдребезги, прямо как наша с ним семейная жизнь. В кабинет забегает Марина, обеспокоенно спрашивает, все ли в порядке и скрывается за дверью после грозного рыка начальника “Вышла!”.

— Как ты с персоналом разговариваешь. С ней тоже так? Или это она тебя научила так говорить. Со всеми, кроме нее.

— Мы не будем о ней говорить.

— А что так? Защитить хочешь?

— Майя.

— Что Майя, Демьян, что Майя? Если ты рассчитываешь, что у тебя получится на два фронта, то заверяю тебя, ты ошибаешься. Я никогда не приму тебя с чужим ребенком. Никогда, Демьян. Я хотела своих. Пока ты заявлял мне, что еще не время, что ты должен встать на ноги, что мы еще не готовы. Я хотела своих. Чужих мне не надо. Тем более от шлюх, которые раздвигают ноги перед женатыми мужчинами.

Я резко встаю с кресла. Хватаю брошенную на стол сумочку.

— Я подаю на развод и нанимаю адвоката.

— Я отдам тебе все, что попросишь.

— Так уж и все? — прищурившись, поворачиваюсь к нему лицом. — И на что же ты будешь деточку растить? Или заработаешь? Я, знаешь ли, алчная, я хочу все. Дом, автомобили. Отдашь?

— Отдам.

— Браво! Вот это чувство вины!

— Это не чувство вины, Майя. Я отдам тебе все, потому что ты ко мне вернешься. Со всем имуществом, которое у меня заберешь.

— Я все продам. Или подарю молодому любовнику.

Его взгляд вспыхивает огнем ярости. Демьян шумно выдыхает, протягивает ко мне руку, но тут же ее одергивает, сжимает в кулак, прячет в карман.

— Ты не сможешь.

— Проверим?

— Я не буду с тобой спорить на мужиков, Майя. Ты все еще моя жена.

— Бывшая, Демьян. Совсем скоро я буду бывшей. И я не собираюсь ронять по тебе слезы, ясно?

Он выплескивает ярость на свой рабочий стол. Ухватив край дубовой столешницы, переворачивает стол, как пушинку. Все сыпется на пол, звенит, рассыпается, открытый ноутбук торчит ребром вверх, валяясь на полу.

Я делаю несколько шагов назад, переступаю через исписанный лист и останавливаюсь перед чистым. Кажется символичным, так что я решительно перешагиваю и его, открывая дверь в новую главу.

Глава 22

На оплакивание собственного брака я дала себе неделю, спустя которую, словно это не я ревела в подушку и съедала на ночь ведерко мороженного, выхожу на работу. Наш офис находится в самом центре. Неподалеку от здания, в котором работает мой, пока еще не бывший муж. Проезжая мимо я еще не могу избавиться от желания посмотреть и каждый раз поворачиваю голову, жадно всматриваясь в знакомую высотку.