Перерождение Том 2 (СИ) - Романов Вик. Страница 40

— Погодите… — изумилась Мария. Её глаза широко распахнулись. — Я вспомнила!

Реликтов жестом прервал её и произнёс:

— Я расскажу.

Мария кивнула. Человек перед ней исповедовался, и ему это было необходимо.

— Гришка предлагал моему отцу всякие авантюры, и сперва они даже заканчивались успехом. У нашей семьи появились деньги. В то лето мне вылечили все зубы, — Реликтов с ностальгией улыбнулся. — Но вскоре Гришка вляпался в дерьмо. Возможно, если бы я был рядом… — он ударил кулаком по столу. — Но я был обидчивым юнцом и отстранился от семьи. Держался подальше от отца и старательно притворялся, что мне никто не нужен. А тем временем Гришка уничтожал нашу семью изнутри. Отец считал, что тот просто оступился, и продолжал ему безоговорочно верить. Гришка наглел. И в один непрекрасный день к нам постучалась полиция. Гришка обокрал Род и свалил вину на моего отца.

— Что стало с вашей семьёй?

— Правильнее спросить: что осталось от нашей семьи, — поправил Реликтов. — Ноль. Зеро. Отца посадили, и он умер в тюрьме. У мамы случился инфаркт из-за переживаний. Она слегла и тоже умерла через пару лет. Сестра сбежала за границу. Остальные родственники отдалились и притворились, что нас вообще не знают. Некоторые даже изменили фамилию, чтобы их с нами никак не связали.

— Мои соболезнования, — вздохнула Мария. — В духе Григория. Я встречалась с ним, когда это произошло. Его рассказы были диаметрально противоположными. Он говорил, что ваша семья втёрлась к нему в доверие и нагло надурила. Я безоговорочно ему поверила и лишь потом поняла, что все его слова надо делить на тысячу.

— Я наблюдал за Гришкой издалека. Представлял, как отомщу ему в самый неожиданный момент. И видел, как вы отчаянно его защищали. Как выплачивали его долги и прикрывали спину. Я посчитал, что вы — либо глупышка с синдромом жертвы, либо такая же хитрая тварь, как и он. Но вы не похожи на дуру, так что я выбрал второй вариант, — Реликтов пожал плечами.

— Да уж, вы правильно меня охарактеризовали, — Мария прижалась затылком к холодной стене, надеясь унять головную боль.

— Что вы собираетесь делать?

— Постараюсь уйти от Артемьевых с минимальными потерями. От директора ждать помощи не приходится, а могущественных покровителей у меня нет. Мне бы сына вытащить из их мерзких лап… Иначе действительно придётся бежать в Сибирь.

— Предлагаю объединиться.

— Для чего?

— Куда мы денемся с подводной лодки? Завтра здесь будут Артемьевы, и нам придётся им прислуживать. Принеси, подай, иди нахер, не мешай, — Реликтов горько улыбнулся. — Прям как в старые-добрые времена. Но ведь выполнять приказы тоже можно… кхм, с подвохом.

— Если я что-то испорчу, они не побрезгуют уволить меня по статье. Испортить репутацию паршивой записью в трудовой книжке? Я не могу так рисковать. Мне скоро искать новую работу. Нет, они, конечно, в любом случае меня выживут, но…

— Не оправдывайтесь, я понимаю, — вставил Реликтов. — И я говорил о другом. Не портить, а напротив — выполнять всё чересчур ретиво. Точь-в-точь как велит устав Академии и сотня-другая административных правил. В наших силах устроить бюрократический ад. А с важными документами мы разберёмся с особой жестокостью…

Мария слушала, затаив дыхание.

Ого, такого поворота я не ожидал. А Реликтов, оказывается, неплохой парень! Мне понравился его план. Сам по себе он не принесёт практической пользы — так, выбесит директора и Артемьевых. Однако он выгадает мне время, чтобы найти полную версию видео. Существует вероятность, что герцоги подстраховались и уничтожили оригинал, но я сомневаюсь. От Академии я сразу же побежал домой. Мама не дед, она проверит, точно ли я сплю, когда вернётся. Я забрался в окно, скинул одежду и залез под одеяло. Мама добралась домой через полчаса. И точно — зашла ко мне в комнату, невесомо погладила по волосам и поцеловала в лоб. Вздохнув, она ушла на кухню. Тихо-тихо зазвенело стекло.

— Маруся, ты что делаешь? Женский алкоголизм не излечим! — возмущённо прокряхтел дед. — Это у меня сила воли — во! Захотел и бросил! А ты ж сопьёшься, кто Руслана воспитывать будет?

— Папа, успокойся.

— Что, всё совсем плохо?

— Хуже некуда. Артемьевы захватили Академию.

Под их негромкую беседу я задремал и проснулся только утром. Сегодня учиться я был не намерен и, воспользовавшись магией крови, поднял температуру тела до тридцати восьми. В этот раз дед не спорил со мной и не обвинял в обмане, а мама даже обрадовалась, хоть и быстро скрыла эмоции. Ну да, как говорится — баба с возу, кобыле легче. Если я сижу дома, то маме нет нужды присматривать за мной в Академии, где завелись злобные пираньи-Артемьевы. Дед обложил меня таблетками и слинял до Антонины Палны, но я не спешил удирать из дома.

Передо мной встал вопрос: как незаметно пробраться в особняк Артемьевых? Там наверняка понапихана куча камер, а на каждом углу стоит охранник. Вопрос, однако… Пораскинув мозгами, я решил первым делом навестить владельца ларька. Вечером, подслушивая разговор мамы и полицейского, я увидел через окно не только видео с «убийством» Олега Артемьева, но и прочитал пару страниц дела — оно лежало открытым на столе. Там было указано имя хозяина ларька и его адрес — Вадим Ржавин, Береговая, десятый дом.

Я доехал до места на метро. Ржавин проживал в частном доме с высокими воротами, наверху которых «сидел» сваренный из железок дракон. Я подошёл и нажал на звонок. Тишина. Я нажал ещё раз. Никто не ответил. Я уселся на лавочку — если понадобится, буду ждать до самого вечера. Но мне не пришлось. Ржавин зарулил ко двору через полтора часа. Он водил ярко-красную «Волгу». В салоне на полную мощность гремела музыка. Ржавин выключил проигрыватель и вылез наружу, насвистывая «Пусть бегут неуклюже пешеходы по лужам», но свист моментально оборвался, когда он заметил меня.

— Здравствуйте, — протянул я жалобно, будто вот-вот расплачусь. — Вы — Вадим Ржавин? Я — Руслан Звягинцев, и вчера…

— Да знаю я, кто ты такой, — он воровато оглянулся и спешно открыл калитку. — Заходи быстрее, пацан, — Ржавин провёл меня в глубь двора и упёр руки в бока. — Как ты меня нашёл?

— Подслушал, где вы живёте, — я всхлипнул. — А ещё подслушал, что меня обвиняют в убийстве. Но я же ничего не делал!

— Верю, верю, — сказал Ржавин. — Собственными глазами видел. А ты шустрый малый, а? Подслушал, приехал… Зачем, кстати, приехал?

— А зачем вы меня впустили? — вздохнул я. — Могли бы просто прогнать.

Ржавин пристально на меня взглянул:

— Совесть мучает. Но под роспись ничего никому не скажу. А с тобой легче. Родаки твои душу всю вынут, давить начнут. А тебя вытурить проще простого. Передашь им всё, но больше с вами говорить не буду. И вообще, ты ко мне не приезжал и я тебя не видел, ферштейн? — он зашёл в гараж, залез в холодильник и достал бутылку пива. — Тебе не предлагаю, мал ещё, — отхлебнув, он продолжил: — Я вчера на нервах чуть в больницу не загремел. Артемьевы меня из приёмного покоя часов в семь забрали. Мол, срочное дело, надо запись с камеры посмотреть. С ними ещё парень был. Вот он видео и подрезал, когда Артемьевы его посмотрели. Рожи у них были — я думал, что меня, не отходя от прилавка, пристрелят.

— А можете, пожалуйста, дать настоящую запись? — заканючил я, сложив руки напротив сердца, будто в молитве.

— Забрали, на флешке зелёной такой, в виде лягушки. Оставили только обрезанную версию. И меня притащили в полицию, чтобы состряпать типа официальное изъятие видео. Потом — привезли в свой особняк. Втюхнули деньги… Погоди, погоди, малой, — Ржавин засуетился, спрыгнул в смотровую яму и выкинул оттуда свёрток. — Держи. Мамке передай. На два года безбедной жизни хватит. Частенько я мечтал о халявных деньгах, а как свалились на мою голову… Тьфу! Не могу. По ночам снится, что из гаража голос демонический зовёт. И морда стрёмная из ямы пялится и хохочет: «Душу продал, душу продал!» Нет, не по мне вся эта мерзость. Я привык зарабатывать честно.