Теневой Перевал (СИ) - Осадчук Алексей. Страница 19

Все присутствовавшие прекрасно понимали, что все произошедшее только что — всего лишь обязательная формальность, но в то же самое время появление нового вассала, да еще из местных, сразу же после перехода через границу, было хорошим знаком для моих людей. Во время посиделок вокруг своих костров многие этой ночью скажут, что древние боги благоволят их лидеру. А это в свою очередь еще один повод похвалить самих себя за правильно принятое решение отправиться вместе с маркграфом на новые земли.

— Надеюсь, мессир, — произнес я с улыбкой. — Вы не откажете мне в удовольствии разделить со мной ужин и заодно развлечь меня беседой? О ваших людях и лошадях не беспокойтесь. О них позаботятся.

— Благодарю вас, ваше сиятельство, — снова поклонился шевалье Дюваль. — С огромным удовольствием приму ваше приглашение.

Все то время, пока мы шагали по лагерю, шевалье Дюваль с интересом вертел головой. Периодически он негромко одобрительно цокал языком и покачивал головой. Похоже, наш быт и порядки пришлись ему по душе.

Еще бы ему не понравилось. Не ошибусь, если скажу, что такой подготовкой и дисциплиной, как у моего войска, ни одна армия в этом мире похвастать пока не могла. А об экипировке, транспорте и обеспечении я вообще молчу.

Когда мы наконец добрались до моего шатра, и я переступил порог, то первое, что мне бросилось в глаза, это дюжина трофейных клинков, висевших на специальных подставках.

Главными экспонатами в этой коллекции, конечно же, были изогнутые мечи Серого Жнеца, висевшие в центре.

Я бросил вопросительный взгляд в сторону Гуннара. Мой камердинер сделал морду кирпичом, но в его глазах плясали бесенята. Ему явно хотелось поглядеть на реакцию моего гостя. И тот его не разочаровал.

Шевалье Дюваль, зайдя за мной следом, не успев осмотреться, тут же зацепился взглядом за инсталляцию, сооруженную Гуннаром, и мгновенно залип.

Знаменитые изогнутые клинки он явно узнал. Вон как брови поползли вверх, а бородатая физиономия превратилась в маску изумления. А вот веснушчатая рожа моего камердинера сияла сейчас как начищенный до блеска медный таз. Весь его вид в эту минуту как бы говорил, мол, вот, смотри, на что способен мой господин.

Нужно отдать должное моему гостю, он довольно быстро справился со своими эмоциями и все-таки заставил себя оглядеть мое походное жилище. В его глазах снова читалось одобрение. О клинках Серого Жнеца он не проронил ни слова. Хотя, пока мы рассаживались за столом, я замечал его задумчивые взгляды, которые он мельком бросал на подставку с трофеями, а потом на меня.

Под ничего не значащий разговор о погоде мы некоторое время наслаждались кулинарными талантами моего нового повара, которого мне еще зимой представил Гуннар. Тот был его земляком, еще в молодости перебравшимся сперва в Вестонию, а затем и в Бергонию. Отслужив несколько лет поваром в доме у одного барона, он из-за начавшихся военных действий вынужден был бежать в Контерн, где впоследствии и познакомился с Гуннаром.

И вот сейчас старик нас баловал тетеревом с грибами в сметанном соусе, запеченной форелью с пряными травами, тушеной олениной и тремя видами паштетов.

Когда Гуннар начал расставлять блюда на столе, шевалье Дюваль, шумно вдыхая умопомрачительные запахи, на некоторое время позабыл о моих трофеях и полностью сосредоточился на еде. Лишь иногда он нехотя отрывался от своей тарелки, чтобы поддержать со мной разговор.

Когда он, наконец, насытился и, откинувшись на спинку стула, слегка осоловелым взглядом посмотрел на меня, я спросил:

— Судя по вашему выговору, вы не вестонец?

— Вы правы, ваше сиятельство, — ответил он. — Мои предки перебрались в эти края с юго-востока Бергонии.

— Понимаю, — произнес я. — И как сейчас обстоят дела в ваших владениях?

Мой вопрос заметно оживил моего собеседника. Ведь только что представился отличный момент, чтобы пожаловаться на сложную жизнь и скверно идущие дела.

Шевалье Дюваль полностью оправдал мои ожидания. Как и предполагалось, со слов моего гостя, в его владениях все шло очень плохо. Если до прихода Багряных он еще кое-как сводил концы с концами, то после вторжения ему пришлось спешно бежать на север и искать убежища у кланов горцев. Кстати, именно там он и услышал обо мне.

Вернувшись в свои владения осенью, шевалье Дюваль обнаружил свой замок разграбленным. Единственную деревеньку, принадлежавшую ему, Багряные сожгли, а крестьян, похоже, увели с собой.

На мой вопрос о Форте де Грис и об оставшемся в нем гарнизоне Багряных он сообщил, что ему практически ничего не известно. Мол, по дошедшим до него сведениям Красные плащи покинули Форт де Грис практически сразу же после поражения Серого Жнеца. Судя по всему, они ушли на северо-восток горными тропами. А главный город-крепость марки, по-видимому, сейчас предоставлен самому себе. В общем, как я и предполагал, в маркграфстве правит балом хаос и вольница.

В конце шевалье рассказал о том, как, с горем пополам перезимовав, он решил отправиться в Гондервиль, чтобы предстать перед новым маркграфом де Валье и попросить у него поддержки.

Я, внимательно слушая его рассказ, периодически кивал и сочувственно покачивал головой. А когда он, наконец, закончил, я взял со стола свой бокал с вином, задумчиво сделал глоток, а потом после непродолжительной паузы спокойно произнес:

— Мессир, мне кажется, вы упустили один очень важный момент в вашем рассказе. Вернее, этих моментов, скорее всего, множество, но для начала меня интересует только один. Мне бы очень хотелось обсудить его с вами, но только без вранья, которым вы меня только что пытались накормить. И да, прошу вас, избавьте меня от спектаклей вроде того, что вы устроили снаружи. Несомненно, вы обладаете даром перевоплощения, но я бы хотел сэкономить мое и ваше время. Осталось только понять, готовы ли вы на откровенный разговор. Хочу предупредить, от степени вашей откровенности зависит то, как сложатся наши будущие отношения. Что скажете?

Мои слова заставили Жана Дюваля подобраться и преобразиться. Еще недавно напротив меня сидел обычный побитый войной феодал, жалующийся на тяжелую жизнь, а спустя мгновение на меня уже смотрел опасный хищник, готовый в любой момент броситься в атаку.

Некоторое время мы играли в гляделки, а потом, видимо, что-то решив для себя, шевалье Дюваль холодным тоном произнес:

— О чем пойдет разговор?

— Для начала мне бы хотелось узнать о том, что вам удалось добыть в Тени, — в тон ему ответил я, наблюдая как меняется его лицо. — От вас буквально разит магией Барьера…

Глава 10

Несомненно, шевалье Дюваль был хищником. Опасным и опытным. Собственно, другие в Тени не выживают. Но так вышло, что он по собственной воле попал в самое логово другого хищника, находящегося на следующей ступени пищевой цепи. И я видел, что Дюваль это понимал.

Молча взяв свой кубок с вином, он медленно поднес его к губам и сделал неторопливый глоток. Затем, не делая резких движений, достал из-за пазухи кисет с небольшой слегка изогнутой трубкой и вопросительно взглянул на меня.

Дождавшись моего молчаливого благосклонного кивка, Дюваль занялся набиванием трубки. Мой новый вассал таким незамысловатым способом брал паузу на размышления. Видимо, не ожидал, что его игру так быстро раскусят и возьмут в оборот.

Я же, попивая из своего кубка вино, с ленивым любопытством наблюдал за шевалье, великодушно давая ему время, чтобы собраться с мыслями. Кстати, от моего внимания не ускользнуло то, что его трубка, а также кисет и сам табак — все было, так сказать, теневого происхождения.

Тем временем Дюваль, раскурив трубку, затянулся и, задумчиво глядя на меня, выпустил сизый дым из ноздрей. Мой шатер мгновенно наполнился сладко-пряным ароматом с древесными нотками.

Сделав еще одну затяжку, он привстал и, перегнувшись через стол, положил передо мной свой кисет.

— Багровый лист, — произнес он, кивая на открытый мешочек, из недр которого выглядывала коричнево-красноватая волокнистая масса. — Один из лучших местных сортов измененного приливом табака.