Зверь на Юге пробудился (СИ) - Яр Елена. Страница 1

Начало

Шагая по пустынным в этот час коридорам академии, Эррин Притор недоумевала. И чем она заслужила вызов к директору?

До окончания последнего курса девушке остались лишь последний экзамен, торжественный приём и студенческая попойка. Её крепкий балл выше среднего не давал усомниться в аттестате. О светлом магическом будущем ещё можно было погоревать — учитывая специфику её бесполезного дара и практическую невозможность найти применение пять лет вдалбливаемым знаниям. Но в целом жить было можно.

Нет, училась Эррин прилежно и охотно, хотя звёзд с неба никогда не хватала и в держатели Оси не метила. А это была самая распространённая и самая уважаемая магическая специализация. Их мир рисковал каждый день. Ось, что держала его на месте, не была устойчивой и нуждалась в постоянной подпитке. Лучшие маги ежедневно насыщали её своей силой и удерживали жизнь на краю небытия. Ведь если Ось сойдёт с места, все Слои реальности пойдут трещинами. А из трещин в мир полезут тени. Сами по себе тени не особо опасны, но, вселяясь в живых существ, они провоцируют мутации, и обычные с виду зверюшки становятся очень опасны для людей и магов. Магическое сообщество уже более двухсот лет удерживало Ось на месте, и мир находился в состоянии условного покоя. Правда, в последнее время этот покой давался с большим трудом.

Эррин Притор не могла стать магом созидания, ведь такого таланта боги ей не отмеряли. А жаль, в волшебную элиту войти было бы не плохо. Держи себе Ось и в ус не дуй. Получай денежки, живи в особняке и не думай, что есть на следующей неделе.

Конечно, были и другие нужные магические специальности: бытовики, целители и визуализаторы чьи способности помогали в обычной жизни. Они зарабатывали чуть меньше и ими восхищались не так активно.

А вот Эррин была парализатором. Экзотическое («эксклюзивное», как говорила подруга) умение насылать обездвижение на любое живое и немёртвое существо можно было применить в некоторых областях. Но магия девушки награждала парализованного ещё и сильнейшей болью. Стать орудием пыток (если такое ещё происходит в мирное время) она бы ни за что не смогла.

Так что идей на будущее у выпускницы было очень немного. А идей, зачем её позвали так поздно в кабинет директора — так вообще ни одной.

Перед дверью она в нерешительности замерла. Створка была стрельчатой, высокой, словно сюда время от времени захаживали мифические великаны. Свечи в трёхчастных канделябрах освещали лишь самый вход, а потолок терялся в мрачных тенях. Днём, когда сюда проникало чуть больше света, можно было увидеть сидящих на консолях под потолком каменных горгулий. Эти скульптурные стражи несли свою вахту без сна и отдыха. Но сейчас, когда их было почти не различить в сумраке, Эррин казалось, что они оживают и пристально смотрят на неё из тьмы.

Девушка поёжилась и решительно взялась за колотушку в виде морды грифона. Стук вышел громким.

— Эррин, заходи!

Хоть директор и улыбался, девушку посетило нехорошее предчувствие.

В большом кабинете было непривычно людно. Почти все сидячие места были заняты: два длинных диванчика слева и справа, пара кресел вокруг миниатюрного столика на кривых ножках, стулья вдоль длинного директорского стола. Хозяин кабинета прошёл за своё законное место во главе собрания, устроившись в кресло спиной к огромному арочному окну. Стоял лишь Бертам Ролли, пожилой невысокий и довольно упитанный маг, преподаватель и куратор курса, на котором училась Эррин.

Остальных магов если она и не знала, то уж точно когда-либо видела. Их портреты висели в Большом академическом зале. Их имена были на обложках учебников. Совет Магистров в полном составе. И даже главный имперский маг собственной персоной.

Девушку посетило желание сбежать прочь. И в то же время руки и ноги заледенели и отказались двигаться, словно кто-то приморозил её к месту.

Эррин поняла, что ничего из того, что она сегодня услышит, знать ей определённо не хочется. И то, к чему её станут склонять, делать она точно не возжелает.

Но есть ли шанс отказаться?

Совет магистров и нежная овечка

Все взгляды острыми мечами скрестились на ней. Эррин хотелось посмотреть, не появилось ли в её теле настоящих дыр, но она не рисковала опустить глаза.

Какой трещины они здесь забыли? Большая половина мужчин в академии не преподавала даже факультативно. Даже разово. Даже на День стабильности не приезжали. Зачем? Им что, больше не надо поддерживать и питать Ось мира? Почему они припёрлись сюда да ещё и вызывают на аудиенцию не самую выдающуюся выпускницу?

Один из академиков, худой маг с орлиным носом и тёмными злыми глазами, сидевший за столом, уронил голову на руки и громко простонал:

— Вы издеваетесь? Вот эта нежная рыжая овечка?

Девушка нахмурилась. Она не была уверена, что готова позволить даже самому уважаемому волшебнику называть себя овцой. Резкие слова вертелись на языке, но она, конечно, сдержалась. При этом уйти ей захотелось ещё больше, чем раньше.

Бертрам Ролли, её куратор, предостерегающе приподнял руку:

— Господа, я прошу вас без лишнего драматизма. Тем более что вариантов у нас с вами тролль наплакал.

Всем известно, что тролли не плачут, значит, ситуация у них просто критическая. И иметь ничего общего с этой ситуацией девушка не хотела.

Ролли повернулся к ней и сказал с некоторым пафосом:

— Мисс Притор, ваша помощь нужна всему нашему миру.

Эррин мысленно усомнилась, что кто-то в Слоях знает о её существовании, не говоря уже о потребности в её помощи. Вряд ли жители Полуночного сидят и ждут, когда же Эррин Притор придёт и разберётся с их легализованной проституцией. Или пофигисты из Равноденствия мечтают повесить её портрет на главной улице.

Весь известный мир состоял из пяти Слоев, которые последовательно сменяли друг друга с севера на юг. Граница представляла собой плотную пелену высотой до неба, пересекать которую было не проблематично, но неприятно. Люди, как правило, предпочитали жить в своём Слое и без особой надобности границ не пересекали. Дело, которое касалось бы всех пяти и одновременно которое могла бы решить маленькая рыжая выпускница с бесполезным даром, придумать не получалось. Ну разве что какое-то жертвоприношение. Других версий девушке в голову не пришло.

«Да трещина вас забери! — мысленно выругалась Эррин. — Вы опоздали. Кровь девственницы у меня брать поздновато!».

Её пригласили присесть. Удобный стул с деревянными подлокотниками, что стоял напротив стола директора, почему-то ощущался как дыба. Эррин подняла глаза на куратора, ожидая продолжения.

— Какое главное чудовище ты знаешь, Эррин? — спросил Ролли.

— Я знаю больше одного, я прошла полный курс твареведения, — осторожно ответила девушка.

— Хорошо. Спрошу иначе: самое главное чудовище всех времён и народов?

— Хммм… «Зверь на юге пробудился»? — процитировала она.

— Верно. Ты совершенно точно воспроизводишь Книгу Книг, чувствуется, что профессор истории магии не зря получает жалование. А теперь давай представим, что это не просто цитата, а наша реальность.

— Представим гипотетически?

— Реалистически.

Эррин обвела присутствующих подозрительным взглядом, но ни на одном лице не заметила даже тени улыбки. Они же не могут серьёзно говорить о таких вещах?

— Зверь… пробудился? Так может быть? Это разве не легенда?

— Ещё не пробудился. Но первые тревожащие признаки уже появились. Похоже, это наша будущая реальность.

Зверь — чудище из чудищ, тот, кем бабки пугают расшалившихся внуков. Когда-то давно, когда Ось накренилась впервые, образовалась большая трещина. Из неё вышла громадная тень, вселилась в какое-то крупное животное и превратило того в жуткое чудище, которое уничтожает всё, до чего смогло добраться. А добраться оно может до всего. Самое ужасное было то, что убить зверя нельзя, его можно лишь усыпить. Последнее явление зверя мало кто помнил лично. Даже самые старые маги, живущие дольше людей, его застали сопливыми юнцами, то есть около сотни лет назад. Зверя тогда утихомирили самые сильные колдуны, и все считали, что навсегда.