Лягушка в молоке (СИ) - "Silvia_sun". Страница 69

      Том меня уже ждал, он тоже оделся почти по-маггловски, так что удивления своим видом мы вызывать не будем. Рядом с Томом стояли Тони с Абрашей, по их решительным лицам было понятно, что одних они нас не отпустят. Пришлось отправить их переодеваться, чтобы не нарушать конспирации. Аманда дала нам порт-ключ и наказала быть осторожными. Так мы отправились в Литтл-Хэнглтон.

      Мы стояли в переулке деревни, ограниченном высокими, запутанными живыми изгородями, за ними виднелось летнее небо, столь же яркое и синее, как незабудка. Том прочитал деревянный указатель, который был прицеплен к кусту ежевики слева дороги. Реддл махнул рукой: «Кажется, нам туда», и мы отправились вниз по переулку.

      На деревянном знаке было две таблички. Одна — «Грейт-Хэнглтон, пять миль»; стрелка, указывающая направление, в котором пошел Том, гласила: «Литтл-Хэнглтон, одна миля». Мы шли по короткой дороге, смотреть было не на что, только на живые изгороди, широкое синее небо наверху и на хмурую спину Тома впереди. Затем переулок повернул налево и ушел вниз по крутому склону так, что перед моими глазами открылся чудесный вид на долину, раскинувшуюся посреди уютных пригорков. Я смогла увидеть деревню, несомненно, Литтл-Хэнглтон, расположенную между двумя крутыми холмами, с чистенькой церковью и ясно видимым кладбищем. С другой стороны долины, на противоположном склоне, стояло большое поместье, окруженное широким пространством бархатной зеленой лужайки.

      Том неохотно спускался с крутого склона. Вот он пошел быстрей, и я пыталась от него не отставать. Я думала, что мы идем в Литтл-Хэнглтон, но переулок повернул направо, и за поворотом мы увидели дыру в изгороди. Том нерешительно пробормотал: «Джейкоб говорил, что нам нужно лезть в дыру, видимо, в эту». Он пожал плечами и исчез в проеме. Я нырнула за ним, а следом прошли мальчишки.

      Мы попали на узкий трек для мотоциклетных гонок, по краям которого были еще более высокие и более дикие живые изгороди, чем те, которые мы оставили позади. Дорожка извивалась, стала более каменистой и спускалась все дальше вниз. Дошли до небольшой рощи, Том остановился и оглянулся.

      Несмотря на безоблачное небо, старые деревья отбрасывали глубокие, темные, прохладные тени, и через несколько секунд мы различили здание, полускрытое среди стволов. Это место показалось мне очень странным, чтобы выбрать его для дома, или решением оставить деревья, которые задерживали свет и закрывали вид долины внизу. Я задавалась вопросом, жил ли здесь кто-то; стены дома были мшистыми, с крыши отвалилось очень много черепицы, так что местами были видны стропила. Все вокруг заросло крапивой, в высоту она доставала до окон, которые были крошечные и покрытые толстым слоем грязи. Том двигался спокойно, но более осторожно. Темные тени деревьев скользили по нему, и он остановился снова, уставившись на переднюю дверь, к которой кто-то прибил мертвую змею.

      Послышался шелест и треск, и человек в тряпках спрыгнул с самого близкого дерева, и приземлился на ноги прямо перед Томом, который стоял твердо, как скала.

      У человека, оказавшегося перед нами, были густые волосы, настолько грязные, что могли быть любого цвета. Несколько зубов отсутствовало. Его глаза были маленькими и темными и смотрели в разные стороны. Возможно, он мог показаться смешным, но эффект был пугающим, и я чуть было не сделала шаг назад.

      — Ты! — взревел незнакомец и принялся размахивать палочкой под носом у Тома. — Ты!

      Он кинулся было на Тома, но на его пути вырос Долохов и заломил ему руки за спину. Тони держал мужчину с видимым усилием, но отпускать не собирался.

      — Давай вы дома пошипите, — натужно сказал Тони и втолкнул колдуна в дверь.

      Мы прошли следом. Дом Гонта был настолько неописуемо грязный, что я удивилась. Потолок был завешен паутиной, пол покрыт грязью, плесневелая и гниющая еда лежала на столе среди битых горшков. Единственный свет шел от одной оплывшей свечи, стоявшей на заляпанном, грубо сколоченном столе. Тони толкнул мужика к стулу и быстро прикрутил веревкой из кармана мантии.

      — Как знал, что пригодится, — Тони довольно усмехнулся и махнул Тому, — общайтесь.

      Том лучезарно улыбнулся и прошипел:

      — Ты меня с кем-то перепутал. Я знакомиться пришел, все-таки родня.

      Человек на стуле открыл рот и выпучил глаза:

      — Ты знаешь наш язык?

      Том скривился, я решила вступить в разговор:

      — Конечно знает. Он же сын вашей сестры, Меропы.

      Реакция Морфина была самой неожиданной. Он порвал веревки и бросился ко мне. Никто из нас не успел среагировать, как Морфин бухнулся на колени и обнял мои ноги. Он рыдал и обнимал меня, слезы оставляли грязные следы на его лице, но ему было все равно.

      — Сестричка, ты вернулась! Меропа, родная, прости меня! Ты вернулась, спасибо, спасибо Мерлину!

      Я попыталась успокоить его и погладила по сальным спутанным волосам.

      — Мистер Гонт, успокойтесь…

      Морфин меня не слушал, он преданно заглядывал мне в глаза и бубнил:

      — Осиротели мы, сестра. Папка помер уже много лет назад, я совсем один остался, одичал, видишь? Теперь же все хорошо будет, да? Ты совсем пришла? Не бросишь меня больше?

      Мальчишки застыли, а у меня дрогнуло сердце.

      — Не брошу, Морфин. Обещаю.

      Он счастливо улыбнулся, обнажив редкие желтые зубы и начал жаловаться, что в Азкабане было плохо, а дома ненамного лучше. Он сунулся было в деревню, хотел еды купить, но его прогнали камнями. Только одна старуха в деревне наладила с ним обмен, за две кроличьи тушки она оставляла ему в дупле дрянного хлеба и бутылку самодельного пойла. Морфин охотился, жил паршиво, но хотя бы змеи помогали. Из-под стола выглянули две любопытные мордочки гадюк и поздоровались. Я спросила, есть ли у него документы, Морфин полез куда-то в покосившийся старый шкаф и протянул мне бумаги. Документы у него были, нашла даже маггловский паспорт. Морфин объяснил, что выдали при освобождении из Азкабана, на всякий случай.