Искусство лежать. Руководство по горизонтальному образу жизни - Бруннер Бернд. Страница 13

Помощник сенешаля [21] Симон, которого Жан-Жак Руссо подробно описывает в своей «Исповеди», хитроумно использовал обычай принимать гостей лежа в постели для маскировки личных недостатков и таким образом сохранял авторитет, который наверняка потерял бы в другой ситуации. В Симоне не было и двух футов, а говорил он высоким и пронзительным голосом, голосом своего тела, «похожим на свист в ключ», и басом, так сказать, голосом своей головы. «Его ноги, прямые, тонкие и даже довольно длинные, значительно увеличили бы его рост, если бы были вертикальны; но дело в том, что они были расставлены вкось, как ножки широко раздвинутого циркуля. Туловище у него было не только короткое, но и тощее и во всех отношениях невероятно малых размеров. Голый, он, наверно, был похож на кузнечика. Черты лица были у него правильные, благородные, глаза довольно красивые, голова нормальной величины. И казалась чужой, словно ее насадили на обрубок». Симон, «стараясь показаться людям в выгодном для себя положении», обычно проводил аудиенции по судебным делам утром в постели, скрывая тело под одеялом, «так как никто, видя на подушке прекрасную голову, не подумал бы, что, кроме головы, больше ничего нет» [22]. В конечном счете постели как месту приема гостей было отведено лишь короткое время, уже очень скоро подобные мероприятия переместились в салоны. А люди вспомнили о непосредственной функции спален, о сне – с этим и было связано появление выражения chambre à coucher (спальня).

Роскошные постели и вычурные храмы для сна, когда-то бывшие столь популярными в определенных кругах, ни в коей мере не являлись общепринятыми для большинства людей, проводивших в то время ночи в гораздо более скромных условиях. Романтические представления о крестьянской жизни возможны только при полном незнании истории. Бедняки спали обычно на голом полу и лишь изредка, если им везло, могли устроиться на нем поудобнее, постелив немного соломы. Иногда для сна использовали деревянную скамью или сундук, например рядом с печкой. Вероятно, они даже не воспринимали это как «неудобство», потому что не знали ничего другого или потому что так уставали от тяжелого физического труда, что все остальное не имело значения.

В средневековых крестьянских домах жилую часть дома не отделяли от хлева с домашними животными – зимой тепло тел животных согревало все помещение. Особенно плохо обстояло дело с размещением прислуги и батраков, которые вплоть до индустриализации сельского хозяйства выполняли самую тяжелую часть сельского труда. Кроме заработной платы деньгами и натурпродуктами, хозяин предоставлял им стол и ночлег. При всех отличиях, свойственных разным областям, речь шла, как правило, о месте для сна вне жилой части хозяйского дома, например на полу между хлевом и скосом крыши, рядом с коровником или конюшней или с помещением для хранения молока, иногда прямо в хлеву. Зачастую не было даже кроватей, спящему отводилась твердая скамья или просто какое-то место на полу. Некто Франц Ребайн из крестьянского хозяйства в западной части Шлезвиг-Гольштейна неподалеку от Кронпринценкога [23] в Дитмаршене, живший в конце XIX века, оставил нам описание особенно неуютного места для сна: «Туда едва ли поместилась бы хоть одна кровать, туда не заглядывали ни солнце, ни луна. Это был закуток позади кухни, без удобств, темный, низкий, с тонкими стенами, грязный. Собачья конура, могила, настоящий ящик для китайских пыток, зимой холодный, как ледник!» Иногда такие места для сна называли «спальным помостом», но и красиво звучащее название не делало лежание на нем приятнее.

Существовали и существуют кровати любых мыслимых форм, с любыми украшениями, которые только можно себе представить. Глядя на некоторые из них, невольно задаешься вопросом, как вообще можно сомкнуть глаза, лежа в такой постели, среди такого избытка дурного вкуса. К счастью, чаще всего люди спят в темноте. Удивительный пример являет собой помпезная постель, которую индийский магараджа Садик Мухаммад Хан Аббаси IV из Бахавалпура заказал у парижского производителя предметов роскоши Кристофля. К гордости хозяина, она весила свыше тонны (из них, правда, 290 килограммов серебра), а по ее углам стояли женские скульптуры. Как только магараджа ложился в постель, включалась музыка, а руки дам приходили в движение – чтобы навевать свежий воздух в изголовье и прогонять мух в ногах.

Знойные фантазии: кровать магараджи Бахавалпура Садика Мухаммада Хана Аббаси IV

Понять конструкцию, рекомендованную Шарлем де Лормом, врачом Людовика XIII, можно, только представив себе, как трудно было хорошо протопить комнату. А еще страх короля умереть от холода, носивший, безусловно, болезненный характер. Сама постель находилась в похожей на печь камере, сложенной из кирпича, из которой наружу торчало только изголовье, прикрытое пологом. Стены были утеплены несколькими слоями шкур. Когда король собирался отойти ко сну, внутри строения по бокам и в ногах раскладывали горячие кирпичи, обернутые льняным полотном. По оставленным нам сведениям Лоуренса Райта, несравненного историка кровати, де Лорма охватило прямо-таки миссионерское рвение, с которым он рекламировал свое изобретение как наилучшую конструкцию кровати. Но кажется, всего этого королю было недостаточно. Чтобы как следует согреться, он, прежде чем лечь в «кровать», надевал шесть пар чулок и сапоги с подкладкой из хлопка.

А слышен ли храп на улице? Сон в потоке свежего воздуха

Фред Копперсмит, Й.Й. Линкс. «Заявка на патент: век фантастических изобретений». Лондон, 1949.

Еще одно курьезное изобретение, упоминаемое Райтом, – огромная воронка, установленная над кроватью. Ее задача – обеспечивать спящего свежим воздухом, если он предпочитал спать с закрытыми окнами. В этой модели использовался принцип вентиляционной установки, только обратного действия.

К широко распространенным приспособлениям для сна относится также альков. Это слово происходит от арабского «al-qobbah», что может означать примерно «палатка», «свод» или «покои», в Испании оно превратилось в «alcoba», а во Франции – в «alcôve». Такую кровать и кроватью не назовешь, потому что она выглядела как стенной шкаф. Если не учитывать различия в исполнении, речь идет о нише для сна без окон, которая отгораживалась дверью или завешивалась гардиной, а воздух и свет в нее поступали из комнаты. Альков напоминает нам о том времени, когда в квартирах и домах еще не было привычного сегодня разделения на несколько помещений различного назначения. Альковы восходят к XIV столетию, предположительно, их создателя вдохновили тяжелые, похожие на ящики постели времен Ренессанса, сделанные из древесины каштана или дуба, а может быть, и встроенные кровати в корабельных каютах. Они были популярны в XVIII и XIX веках, особенно в Северной и Западной Европе, а под названием cupboard beds и в Северной Америке. Альков часто делали на двух человек, попасть в него можно было с помощью специально установленной перед ним скамьи, он защищал от сквозняка и холода, а кроме того, создавал одновременно и некоторую интимность, и возможность следить за слугами и скотом, если они находились в том же помещении. Он не давал уединенности спальни, правда, еще и не было такой потребности в ней, как сегодня. По свидетельству очевидцев, сон в таком шкафу не очень-то освежал. Зимой, чтобы поддерживать там тепло, приходилось закрывать дверь или задергивать штору, из-за чего кислород в маленьком помещении (всего несколько кубических метров) быстро заканчивался. Без сомнения, альков – затхлое место и настоящий рассадник мышей и паразитов. К тому же он был так мал, что спящие не могли даже лежать полностью вытянувшись и им приходилось спать полусидя или полулежа. Если верить одной французской легенде, альковы строились, чтобы защитить людей от волков, которые могли ночью проникнуть в дом. Критика обрушилась на альковы в конце XVIII века, когда стала известна польза свежего воздуха для здоровья, особенно при борьбе с туберкулезом. Еще один вариант «шкафа-кровати» (ее называют также «бретонской кроватью»), передвижной спальный шкаф с колесами, использовали пастухи в Оверни и Пиренеях. В нем они могли находиться рядом со стадом даже ночью и в случае необходимости прогнать волков или медведей.