Искусство лежать. Руководство по горизонтальному образу жизни - Бруннер Бернд. Страница 7

Сон может быть приятным и желанным, полным сновидений, открывающих новые горизонты и возможности, иногда даже подсказывающих решения, исполняющих желания; а может преподносить и ночные кошмары. Возможно, раньше люди, чьи ритмы жизни не были монотонны и определены раз и навсегда, как это часто бывает сегодня, могли при всех их делах и обязанностях спокойнее относиться ко сну и к выбору подходящего для него времени. К тому же им не приходилось страдать от шума, который сегодня многим мешает заснуть.

Спит человек или нет, наблюдатель может понять, только приблизившись к нему и прислушавшись к его дыханию. Настоящая бездна разделяет внутренний мир просто лежащего человека и спящего. Дыхание во сне равномернее и медленнее. Тело продолжает работать: сохраняются перистальтика кишечника и другие жизненно важные функции организма. Заснув, человек не испытывает больше ни жажды, ни голода.

Пробуждение может сопровождаться чрезвычайно неприятными ощущениями, причем для этого вовсе не обязательно проснуться, подобно Грегору Замзе из рассказа Кафки, насекомым. Это звучит парадоксально, но при пробуждении можно чувствовать себя более разбитым, чем накануне вечером, а многие люди начинают новый день с сильными болями в спине. Писательница А.Л. Кеннеди идет еще дальше: «Говорят, сон – маленькая смерть, но скорее как раз пробуждение ограничивает наши возможности двигаться, причиняет нам боль, убивает нас». Как писал Роберт Бёртон [4], нужно «при всех обстоятельствах избегать пробуждения, связанного с болью», если не хочешь впасть в меланхолию. Но как проснуться без боли, что надо сделать для этого? Стал легендой ритуал пробуждения – lever du Roi – короля Людовика XIV, который заставлял представителей не меньше шести дворянских родов всячески помогать ему и тем самым облегчать процесс пробуждения и вставания. Некоторые, прямо скажем, обломали себе зубы об эту проблему. Шотландский писатель Джеймс Босуэлл (1740–1795) просыпался, мучимый сильным чувством тяжести, неприветливый и сбитый с толку или «мрачный, как верблюд». Он изо всех сил пытался найти средство, которое помогло бы ему вставать с постели без сильной боли, избавило бы от чувства скованности и вернуло подвижность мышцам. Но это получалось, только если, проснувшись, он еще долго лежал. Босуэлл придумал специальную систему подъемных блоков, которая должна была помочь ему постепенно подняться, но предполагал, что это только усилит боль, потому что создаст дополнительное напряжение для его искривленного позвоночника. Так как иногда ему удавалось встать с приятными ощущениями, он не терял надежды найти выход из положения: «Мы можем согреть тело, можем охладить его. Мы можем напрячь или расслабить его. Наверняка можно привести его в такое состояние, которое позволяет встать с постели без боли». С физиологической точки зрения во время сна некоторые мышцы заметно расслабляются, даже слегка укорачиваются – в этом случае говорят о так называемом мышечном дисбалансе, который должен проходить, когда человек встает. При этом полезно потянуться и прогнуться, распрямить руки и все туловище, например сидя на краю постели, – эти движения помогают исправить возникший за ночь дисбаланс.

Какие физиологические процессы происходят в организме человека во время пробуждения? В первое мгновение комната часто кажется чужой, и нужно несколько секунд, чтобы восстановить в памяти ситуацию и снова обрести себя в пространстве и времени. Это – так называемое просоночное состояние сознания, вид потери ориентации, которая не должна вызывать ни малейшего беспокойства. Ее можно воспринимать даже с удовольствием. Такое состояние свидетельствует о том, что сознание «еще не проснулось». Внутренняя «карта» в голове восстанавливается постепенно, собственно сознание «просыпается» через несколько мгновений. Вначале нет ощущения верха и низа, горизонтального или вертикального положения. Человек воспринимает только поверхность, на которой лежит, потом начинает осознавать положение постели в комнате, окружающую мебель и окна. Вероятно, Марсель Пруст, как никто другой, обладал даром понимания ощущений в эти переходные моменты: «Проснувшись ночью, я не мог понять, где я, в первую секунду я даже не мог сообразить, кто я такой; меня не покидало лишь первобытно простое ощущение того, что я существую, – подобное ощущение может биться и в груди у животного; я был беднее пещерного человека; но тут… приходило воспоминание… и вытаскивало меня из небытия, из которого я не мог бы выбраться своими силами» [5]. Возможно, действительно существует, как считал Пруст, связь между ситуацией при засыпании и пробуждении и тем обстоятельством, что непривычное воспринимается особенно остро, если мы заснули в непривычное время и в непривычной позе. Для понимания возможных ассоциаций в лежачем положении Пруст является главной фигурой; при его повышенной чувствительности даже кажущиеся на первый взгляд обычными действия в постели становились ключом к воспоминаниям об утраченном времени: «Я слегка прикасался щеками к ласковым щекам подушки, таким же свежим и пухлым, как щеки нашего детства».

Перед тем как заснуть или сразу после пробуждения, у некоторых людей случаются своеобразные нарушения восприятия: хотя фактически они находятся в горизонтальном положении, им кажется, что они стоят. Говорят, пользуясь термином Роберта Монро [6], о «внетелесном переживании», при котором сознание и тело как бы отделяются друг от друга, вызванном, вероятно, тем, что сознание не может увязать воедино многочисленные чувственные впечатления – как это бывает, например, во время эпилептического припадка или при травмах.

Потом, когда человек встает, все вещи снова занимают свои места, как того и требует повседневная нормальная жизнь. Последуем ненадолго за философом Хансом Блюменбергом [7] в его книгу «Теория жизненного мира»: «Приведение тела в вертикальное положение увеличивает не только количество воспринимаемых предметов и дальность восприятия до тех пределов, внутри которых мы еще не видим или уже не видим; вертикальное положение помогает также соотнести себя с воспринимаемым миром благодаря тому, что снова ставший человеком организм сравнивает себя с себе подобными. Более высокий, то есть выпрямившийся, человек видит и слышит больше еще и потому, что зрение и слух начинают функционировать независимо от его воли». Но хотелось бы добавить: кое-что он при этом теряет.

Бодрствование, короткий отдых, сон

Ежедневная смена света и темноты задает основной ритм нашего сна, однако есть множество других факторов, влияющих на время засыпания и продолжительность сна. То есть не существует какого-то одного, заданного природой времени. В историческом аспекте ночь не была естественным периодом покоя, она грозила всяческими огромными опасностями, требовала особой охраны от врагов и диких зверей. И до того как машины и твердо установленное рабочее время начали навязывать нам свой ритм жизни, сутки делились на несколько фаз покоя и сна, и даже ночью бывали периоды бодрствования. Так называемый «моноблок», при котором сон протекает одной сплошной фазой и не прерывается бодрствованием, – привычка, появившаяся в нынешнее время и связанная с ритмом нашего современного общества с его разделением труда. Организация сна у некоторых африканских и азиатских народов, чей образ жизни не подчиняется суровому диктату распределения времени, свойственному нашему миру, помогает понять, как это происходило, вероятно, и у нас когда-то, когда сон подчинялся совсем другим правилам. Одни люди встают по ночам, болтают друг с другом или следят за тем, чтобы не погас огонь, другие спят. Японцев часто можно видеть спящими днем – на работе и даже в метро, – потому что они мало спят ночью. У них другой ритм сна. Кроме того, у них сон на людях не кажется таким предосудительным, как у нас. И наоборот, эти сравнительные исследования вовсе не означают, что мы должны сразу же отказаться от наших привычек организации сна.