Иволга и вольный Ветер - Чередий Галина. Страница 3

Марго до сих пор полностью соответствовала моим представлениям о идеальной партнерше – красива, любит секс, ценит мою щедрость, без стеснения озвучивая свои хотелки, но не откровенно наглея (именно в таком порядке и никак иначе), не пытается даже интересоваться моей личной жизнью вне наших свиданий или подтолкнуть к чему-либо большему, исполнительная и предприимчива в бизнес-вопросах.

Но прямо сейчас она буквально висла у меня на рукаве, закатив какую-то детскую истерику с обвинениями не пойми кого, стоило мне только спросить, как обстоят дела с выкупом старых купеческих домов для моего нового проекта реставрации и создания района элитных восстановленных особняков.

Я этим прямо загорелся несколько месяцев назад, заехав в город по делам и по своей привычке прокатившись по старым районам. Это мое увлечение – где бы ни бывал, всегда старался найти старые районы или отдельные здания и изучить их, представляя как же выглядели эти объекты архитектуры в свои лучшие моменты, и прикидывая возможности по реставрации, ее стоимость и размышляя стоило бы в это вложиться. Обычно на этом все и заканчивалось, но вот здешние купеческие особняки просто очаровали меня и своей самобытностью, и сохранностью изначальных деталей, и будущим потенциалом продаж после восстановления. Но заниматься всякой формальщиной самостоятельно, пока завершаю строительство жилищного комплекса на юге страны, не мог себе позволить. На этой почве и познакомились мы с адвокатессой Маргаритой Бариновой, и в первый же день наши деловые переговоры закончились в номере отеля.

В принципе, другой схемы построения взаимоотношений с женщинами я и не рассматривал. Сексуальный взаимный интерес или есть или его нет, а всякие глупые предварительные танцы – это не ко мне. То есть, я не прямолинейный болван с одной извилиной и примитивным «дай!». Следованием ритуалам в виде приятного общения, походов в ресторан, цветов, милых ювелирных безделушек, совместных выездов на отдых и прочего совсем не пренебрегаю. В конце концов, вкусная еда, хорошая выпивка, новые красивые места и качественный отдых на их фоне это же тоже удовольствия, ради которых и живу. Но я совсем не тот, кому просто дают в результате долгих подкатов или усмотрев во мне финансовую выгоду для себя. Женщин соблазняю, да, но не уламываю и не покупаю. Секс – действо приятное и даже необходимое обоим полам, и единственное что в нем обязательно для меня – удовольствие партнерши, чего желаю и в ответ. А к удовольствию нужно честно и без закидонов стремиться, а не благосклонно позволять себе его доставить или даже ждать стимуляции согласия его получить деньгами.

– Егорушка, ну я же говорю…

– Маргарита! – поморщился я, высвобождая руку из захвата ее ладоней и напоминая, что мы не наедине и обсуждаем вопросы рабочие, так что, всякие там «Егорушки» и «малыши» сейчас не приветствуются, в отличии от моментов интима.

– Прости… – осеклась она. – Но я просто вся на нервах, понимаешь?

– Понимаю, но все же соберись.

– Конечно. У меня все шло прекрасно с выкупом квартир вплоть до того момента, как я не нарвалась на эту ненормальную собственницу Воронову. Эта чокнутая стремная бабища…

– Маргарита, не нужно этого, – снова поморщился я, констатируя безнадежное падение степени ее привлекательности для меня.

Вот просто не выношу, когда женщины начинают себя вести как базарные торговки или ядовитые змеи, отпуская в адрес друг друга мерзкие высказывания, сплетничая или оскорбляя за глаза. Не упоминаю уж об откровенных скандалах.

– Егор, ты просто не видел ее. Она вся жуткая какая-то и неадекватная. Я к ней, как нормальному человеку подошла с предложением о выкупе жилплощади, а она мне сходу нахамила. Ну, думаю, может, день у неё плохой, у самой такое бывает. Пришла снова, так она меня чуть с лестницы не спустила, клянусь! Я уже как-то опасаться за себя стала и взяла охрану. Так она на них в драку кинулась, представляешь!

– Одинокая девушка на охранников? – усомнился я.

Видел я тех ее охранников. Откровенно уголовщиной от них разит, тоже такого на дух не выношу, хотя в бизнесе приходится сталкиваться все чаще, к сожалению.

– Может, она и одинокая девушка, но совсем не робкая, да еще и какая-то спецназовка! Юрию плечо повредила. Их этому оказывается в «Орионе» и учат.

– Любопытно.

– Да еще как. В общем, не мучая тебя подробностями скажу – эта Воронова отказалась продавать свои комнаты меньше, чем за сумму в три раза больше предложенной.

– Погоди, но ведь в договоре предложена цена на пятнадцать процентов превышающая текущую рыночную стоимость данной жилплощади?

– Ну конечно, Егор. Вот и представь степень их наглости!

– Их? Воронова не одна?

– Ну я же тебе это и пытаюсь объяснить! Я, уже в присутствии милиции, к ней подошла, потому что бог знает, чего ждать от подобной личности, так она ещё и заявление им попыталась на меня накатать, вроде как принуждаю её к продаже. Я, представляешь! А потом ко мне ее дружок подошёл, пошлить и домогаться стал, а потом заявил нагло так, что мы все равно или им заплатим, сколько они просят, или же они будут препятствия реставрации чинить всякие и мне неприятности устроят ещё. Я сначала подумала – глупость какая, вымогательство, а на меня внезапно куча проверок посыпались, и в прокуратуру таскать стали на допросы.

– Погоди, Марго, ты же юрист, почему на этого хама сама заявление не накатала за домогательства и попытку вымогательства с шантажом?

– Егор, ну ты как ребенок! Это с твоими зарубежными партнерами все можно в правовом поле, а это Россия. У «Ориона» этого, оказывается, масса старых связей в органах, и на взятки они не скупятся. По факту все они – и менты, и это охранное агентство – одна мафия, местные в курсе, это просто я с ними до сих пор не пересекалась. А теперь вот пересеклась и проблем сразу отхватила – лопатой не разгребешь.

– Марго, не драматизируй, я разберусь. Поехали.

– Куда?

– На Володарского беседовать с этой Вороновой. Не поможет – поеду к ним в этот их гадюшник и поговорю с руководством по-мужски.

Приехали, хоть всю дорогу Марго и продолжала убеждать меня, что идти в «бандитское гнездо» без охраны – чистое безумие. Поднялись, долго звонили и стучали, нам не открывали, хоть и слышны были голоса. А потом тяжелая дверь резко распахнулась и…

– Вам кого? Мужчина! Я к вам обращаюсь! Вы к кому?

Слова и их смысл достигли разума с явным опозданием, а все потому, что первые секунды я бестолково таращился в требовательно взирающие на меня поразительные глаза. В прямом смысле поразительные, такими мужиков можно на лету сшибать и ронять на колени. Прозрачно-зеленые радужки с золотисто-ореховыми искрами в щедром обрамлении густых ресниц. Не черных и искусственно длинных, а серебристо-графитовых.

– М… мне нужна Евгения Воронова и все те мерзавцы, которые помогли ей устроить натуральную травлю и даже напали на моего адвоката – Маргариту Баринову. – Мозг все же перезагрузился, вспомнив о цели визита, однако, не без труда, чего за мной как-то не водилось. Почему-то потребовались немалые усилия над собой для элементарного разграничивания восприятия между обычными для меня плоскостями. Работа отдельно, удовольствия потом. Первым иррациональным и реально животным импульсом было шагнуть вперёд, схватить незнакомку, поцеловать и прижать к ближайшей твердой поверхности, а перевести дыхание только тогда, когда кончим. Черт, я её ещё и не рассмотрел-то толком, а уже ширинку расперло. Даже головой чуть тряхнул, чтобы продолжить вменяемый диалог. – Я хочу потребовать у них ответа, по какому праву они третируют женщину, которая просто выполняет свои рабочие обязанности, и вымогают какие-то безумные деньги за свою недвижимость.

– Жене плохо сейчас и не до посетителей, ясно! – девушка уперлась руками в дверную раму, как если бы собиралась стоять насмерть, невзирая на нашу разницу в росте и живой массе.

Серая мешковатая футболка, явно с чужого плеча, коварно обрисовала приподнявшуюся в таком положении роскошную полную грудь, и результат был закономерным в принципе – намертво встал у меня. Закономерным это, конечно, было, но ни черта не типично для меня. Я не мальчишка и давно уже от каждого чиха не завожусь, а пока деловые вопросы решаю, нижний мозг вообще дееспособности лишается путем жесткого контроля. Обычно.