Обратный отсчет (СИ) - Барчук Павел. Страница 33

Родительница тяжело вздохнула, потом наклонилась вперёд и оперлась о колени. Пару минут она просто сидела молча. В этот раз я не перебивал. Очевидно, ей все это достаточно сложно даётся. Пока не понимаю, почему, но на лицо явные моральные терзания. Для столь сильного существа из другой реальности несколько странно, между прочим.

— В общем… Это началось где-то через год. У меня появились к тебе чувства. Я стала переживать за тебя, волноваться. Когда ты первый раз заболел, я чуть не сошла с ума. Испугалась за твою жизнь. Странные ощущения.– Мать выпрямилась, посмотрела мне в глаза. — Судя по всему, я… ну наверное полюбила тебя. Приняла за своего ребенка. У нас, видишь ли, с этим есть проблема. Размножение присутствует, но дети появляются очень редко. Мы сами живем долго. Очень. Сейчас я, наверное, понимаю, почему так. Вы даете жизнь. Это не просто красивое выражение. Это буквально, Борис. Отдаете свою жизнь тому, кто будет продолжением. Потому и живёте мало. А мы… У нас по-другому. Но не в этом суть. В общем, все как-то изменилось. Я изменилась. Меня больше волновал ты, а не та цель, ради которой я здесь нахожусь. Поэтому я решила кое-что предпринять. Изначально было несколько вариантов действий. Мы не знали, получится ли подобрать подходящий сосуд для Разрушителя. А вот Романовский, он уже был. Это такой, запасной путь. Им занялись раньше твоего рождения. И пересечься вы не должны. Его основная роль заключалась в другом, на самом деле. Он исследовал псиоников и вся информация была нам доступна через его сознание, которое, как ты понимаешь, находилось под некоторым контролем. Так мы хотели чтоб у нас было много потенциальных сосудов. На момент твоего совершеннолетия ты просто явился бы к настоящему отцу с претензией на трон. Проверка в любом случае показала бы, что ты — настоящий Наследник. Ну а дальше, все предельно понятно. Власть переходит к тебе в связи с каким-нибудь несчастным случаем, ты открываешь границу и все. Однако… Я решила иначе. Дело в том, что, когда включится настоящая память Разрушителя, тебя больше не будет. Тебя настоящего. Бориса больше не будет. И эта мысль отчего-то начала приносит мне ужасную боль. Я не знала, что такое вообще бывает. Что мысль может причинять физическую боль. В любом случае, я изменила сценарий. Я разыскала того мальчика. Жиртреста. Помнишь? Естественно, не физически. Мне не нужно куда-то ехать, чтоб добраться до человека. Потом Жиртрест «случайно» попал в руки Ликвидатора и не менее «случайно» вспомнил эпизод из детства. Так я привела Романовского к тебе. Чтоб потом ты пришел к нему. Полковник должен был прозреть. Ты силен. Очень. Сильнее любого псионика когда-либо жившего в этом мире. И только рядом с тобой тот контроль, под которым находится Ликвидатор мог ослабнуть. Ну а дальше ты сам все знаешь. Именно благодаря череде событий, которые произошли, мы сейчас сидим здесь и разговариваем. Не будь этого всего, я не могла бы сказать тебе правду. Не «не хотела бы», а «не могла». Сейчас я не выдаю тайны своего мира. Я лишь подтверждаю то, что ты без меня знаешь. Ну… По крайней мере, о чем догадался. Начни я говорить год назад, к примеру, сработал бы мой блок. Я тоже на поводке.

Мать замолчала, а потом вдруг улыбнулась очень искренне, развела руками и сказала:

— Вот так вот обстоят дела, если вкратце.

— Класс… — Я откинулся на спинку дивана, переваривая все услышанное. Говорю же, что ни день, то новости. Одна хлеще другой. — И что дальше?

— А дальше, Боря, нам надо поставить точку. И чем быстрее, тем лучше. В моем мире уже поняли, что весь грандиозный план трещит по вам, что собыиия свернули не в ту сторону. Здесь теперь есть еще разведчики кроме меня. Ранее этого не делали, дабы не вмешиваться в твое развитие, и потому что переместить сознание не очень легко на самом деле. Ваш мир этому сильно сопротивляется. Но сейчас это правило больше не работает. Прислали еще двоих. Мы должны убрать их. Они появился, чтоб помешать.

— Кого убрать?– Начал было я, но тут же ответ пришел сам собой. — Ангелина. Романовская ведь умерла. Реально умерла. И тот парень псионик. Только смерть позволяет занять сосуд. Твою ж мать…Я привел их сюда сам.

Глава 17

— Что происходит? — спросил Толик шепотом и толкнул меня локтем в бок. Будто без этого толчка я бы его не услышал. Сидим едва ли не плечо к плечу.

Мы мчали на тачке Ликвидатора в сторону дома Романовских. Причем «мчали» — это самое подходящее определение. Машина неслась на такой скорости, что я непроизвольно сжимал пальцами ручку двери автомобиля.

Каждые пять минут в моей голове появлялась мысль, сейчас точно не избежим столкновения. Поэтому я, честно говоря, находился в постоянном напряжении, чтоб не проворонить момент опасности. Чтоб запустить тот же телекинез, к примеру. Не хотелось бы бездарно погибнуть в дурацкой аварии.

Конечно, выйдет очень смешно, если мы разобьёмся. Если автомобиль, в котором сидят три псионика, и двое из них по критериям обычных людей едва ли не боги, вхреначится либо в ограждение, стоящее вдоль дороги, либо еще куда-нибудь. Я прямо представляю эту новость на экране телевизора. И самый прикол — присутствие Ликвидатора. О подобном случае империя не скоро забудет.

Но фишка в том, что нам на самом деле нужно было торопиться. Романовская осталась дома и черт его знает, что она там могла сотворить за время нашего отсутствия. А я ведь сразу в момент, когда мы уезжали в лабораторию, подумал, чего это она даже не взбрыкнула ни разу. Папочка не взял ее с собой, а девчонке хоть бы хны. Меня покоробил этот момент, но я списал его на странность поведения Ангелины.

Для странностей, кстати, тоже нашёл оправдание. Типа, стресс, шок, все дела. Узнала про свои изменения, выяснила про мать. Ясное дело девчонку переклинило. Ан нет. Дело вовсе не в этом.

Теперь-то я понимаю все. Понимаю каждую деталь, случившуюся за последние дни. Конечно, Ангелина вела себя как ребенок. Она и была в некотором роде ребенком. Ее новое сознание проходило этап слияния. Ну а остальное… Это была игра. С самого начала после того, как я типа сделал ее псиоником, то, что в ней теперь сидит, все прекрасно знало и понимало.

А я вовсе не создатель псиоников. Возомнил о себе черт знает что. Идиот.

Я просто послужил проводником. Притащил из параллельной реальности какое-то могущественное существо. Впихнул его в погибшую Романовскую. И все. Псиоником это существо было изначально. Получается, способности переходят к новому сосуду вместе с сознанием. А я — идиот. Напридумывал себе, блин, херни всякой. Сделал псионика. Ага. Обоссаться можно, честно слово.

Надо отдать должное, Ликвидатор не впал в истерику после того, как я выскочил из комнаты и сообщил ему крайне волнительную новость. Нет, истерики, конечно, вообще не свойственны этому человеку. Однако правда должна была встряхнуть его.

Так-то для Сергея Сергеевича это — удар. Даже если откинуть тот факт, что Ангелина — его единственная дочь. Великого, Ужасного Ликвидатора и в данном случае использовали по полной программе. Для Романовского такой поворот означает полное крушение всего.

— Убью… — Зашипел Полковник, а потом шагнул нам с матерью навстречу, сжимая кулаки.

Его скулы заострились, желваки ходили с такой силой, что сдается мне, зубы Ликвидатора вот-вот могли превратиться в крошево.

Просто когда родительница разблокировала и открыла дверь, я потащил ее за собой. Вовсе не из сыновьих чувств, конечно. Мной руководили исключительно рассчет и здравый смысл.

Эта женщина сейчас нам нужна. Очень. В отличие от всех остальных, она знает, как управляться с подобными ей. Имеет опыт. А мы — нет. Мы ни черта не знаем и не имеем.

Если судить по матери, вернее, по тому, что она способна исполнять, Ангелина при желании нас в бараний рог скрутит. Меня, наверное, будет сложнее, и то не факт, а вот остальных прихлопнет, как мух. Тем более, сейчас нет у девчонки вообще никаких стопов, типа родственных связей с Полковником. И ты посмотри, как красиво она нас разыграла. Кричала, устроила истерику, когда якобы узнала о матери. Талантливая актриса. Сделала именно то, что и должна была сделать настоящая Ангелина. Но вот пустота внутри нее… Не зря я это чувствовал. Не зря меня коробило ощущение неестественности.