Реальность Тардис - Ершова Алёна. Страница 58

Перед началом ЕГЭ, получила порцию шуток от одноклассников на тему того, что я поседела, уча математику, и вопросов на тему того, где я в таком платье прячу шпоры.

Сам экзамен прошел штатно. Уровень «А» я решила устно, ставя галочки напротив правильного ответа, «В» то же не вызвал особых затруднений, но уже пришлось использовать черновик, в «С» был пример, который состоял из формул и красиво свернулся в конце. Мне такие очень нравились. В них больше логики, чем алгебры. Остальное я решать не стала. Где-то прописала порядок действий, где-то теорему, в основе которой заложен верный ответ. Сдала листы, и под удивленными взглядами одноклассников вышла из кабинета. Выдаивать из времени крохи знаний, не стала. Меня ждал аэропорт.

Прибыв на место, я поняла, что приехала сильно заранее. Еще даже регистрация на злополучные рейсы не началась. Поэтому неспеша направилась за небольшую стойку, где находился представитель фирмы, продававший путёвки и билеты. Сидела я у нее минут тридцать, честно расспрашивая про возможные туры. Слушала в пол уха, мысли были далеко. Но вопросы задавала разные и много. В результате, нагруженная стопкой рекламных буклетов и распечаток направилась в местное кафе. Есть хотелось настолько, что уже начало подташнивать, а перед глазами плясали огоньки. Когда я последний раз принимала нормально пищу? Вчера утром? Совсем не хорошо. Я взяла стакан сока и бутерброд, и села так, чтобы хорошо было видно стойки регистрации.

Сначала, я заметила, как женщина в длиннополой юбке и платке подходит к малоприметному низкому черноволосому мужчине, они о чем-то беседуют и идут к регистрационной стойке. Потом, там она получила посадочный билет и поднялась на эскалаторе на верх.

Вот оно началось. Я не произвольно сжалась. Если бы я не знала подробности произошедшего, то и не обратила бы на всё это действо внимание. Как же страшно.

Но за шахидкой следила не только я. Стоило женщине скрыться из виду, как два милиционера тихо и профессионально скрутили и увели представителя авиакомпании и черноволосого мужика. Меньше десяти секунд. Никто даже понять ничего не успел. Аэропорт продолжал жить своей жизнью.

Через пару минут в здание вошли родители Николая и свидетель со свадьбы. Кажется, я от удивления даже привстала со своего места. До меня только сейчас дошло, что вот этот здоровенный светловолосый медведь и есть Константин. Но что он тут, черт возьми делает, и где Коля? От напряжения я вцепилась в стакан, он не выдержал такого к себе отношения и лопнул. Я в ужасе перевела взгляд со стойки регистрации, где Костя достаточно громко что-то пытался донести до родителей, на свою руку.

Стакан осколками осыпался на стол, пол и колени. Из руки резво бежала струйка крови.

– Сколько я вам должна за бой? – Ошалело спросила у официантки, убиравшей соседний столик.

– Какой бой!? У тебя вся рука в крови! Тебе в медпункт надо! – всплеснула руками женщина.

Я как во сне, поднялась, и пошла в сторону медпункта. Руку, из которой капала кровь сжала в кулак, это причиняло боль и позволяло думать. На пути были стойки регистрации. Шаг. Еще один. Я остановилась возле семьи Коли, вслушиваясь в заходящий на третий круг конфликт. Вдруг меня заметили. Внимательные голубые глаза впились мне в лицо.

– Ты не должен сегодня лететь! – глухо произнесла я.

Мужчина ошарашено отступил на шаг назад. У него сделался такой вид, словно он призрака увидел. Но все же совладав с собой сглотнул и произнес:

– Я не лечу.

Кивнула, посмотрела по сторонам. Коли так и не где не было. Голова неимоверно кружилась. Вот будет весело, если я прям здесь в обморок завалюсь.

– Где брат?

– Дома. Он не летит.

Снова кивнула. Хорошо, только не понятно.

– А кто летит?

– Родители, – обреченно выдохнул мужчина.

Я повернулась в сторону свёкров. Те смотрели на меня глазами – блюдцами.

– Вы летите? Зачем?

Молчание. Недоумение. Страх.

– Путевки же, – наконец произнесла женщина.

– По двадцать две тысячи за штуку, – усмехнулась я, – Это цена вашей жизни?

Меня начало вести в сторону, разжала руку, ладонь тут же наполнилась кровью. Надо уходить. Не хочу привлекать внимание, и так уже столпились любопытствующие и смотрят на нас. Развернулась и пошла к выходу.

– Вас проводить? – Константин, совладал с собой, и сделал шаг ко мне.

– Меня нет. – Ответила я не останавливаясь.

Кратко описать то, что творилось в доме Литвиновых в последнюю неделю, можно фразой «Нашла коса на камень». Немецкая педантичность умножилась на русское упрямство и вылилась в оппозиционное противостояние. После того ка Николай с супругой заявили, что в Сочи не летят, мать молоды Литвиновых, поджала губы, собрала в кучу все документы и билеты, и отправилась в туристическую компанию. Но не для того, чтобы сдать злополучные путевки, как надеялся Константин, а для того, чтобы поменять на более дорогой отель на двоих. Раз дети выросли, то они с супругом устроят себе выходной на полную катушку. В результате манипуляций с побережьем, отелем, прилетом, отлетом и прочими нюансами, ей обменяли путевки и билеты. И теперь выходило, что летят они с мужем двадцать второго числа, первым классом.

Когда об этом узнал Константин, он сломал стол, просто ударив по нему кулаком. Мужчина физически ощущал, как судьба, которую он собирался изменить, ужом выворачивается, чтобы поймать свой хвост, и замкнуть кольцо вероятности. И эта беспомощность его злила. Время уходило, решения не было. В один из вечеров он позвонил Артёмову. Разговор оказался коротким, сумбурным, и сводился к тому, что дело Артёмова предотвратить теракт, а дело Константина, не путаться под ногами. При любом, малейшем подозрении, будет запрет на вылеты и вообще никто из этого треклятого аэропорта не улетит. Другими словами, опер и сам был на взводе.

Мужчина еще несколько раз пытался отговорить родителей от поездки. Но матушка, закусившая удила обиды слушать ничего не желала. Помочь им могло только чудо.

Утром двадцать второго Костя вызвался отвезти родителей в аэропорт. Всю дорогу он просил, умолял, запугивал. Он надоел им своими страхами и предсказаниями до пелены в глазах.

В здании аэровокзала семья проходила контроль под его увещевания, оформлялась под его уговоры. В какой-то момент немецкая выдержка его матери дала сбой, и она сорвалась. Женщина, кричала, ругалась, плакала, выплескивая обиду, накопившуюся за все дни.

А потом Константин увидел Смерть.

Явилась она в образе девочки с седыми волосами и с бесцветными глазами на заострившемся бледном лице. Черное платье и алая кровь на руках. Костя отшатнулся. Его мать перекрестилась, отец побледнел. Смерть знала про них всё, и ясно дала понять, что еще рано. Она пришла не брать, но предупредить. Было жутко до дрожи в коленях.

«Меня нет», произнесла она под конец. И до мужчины с опозданием дошло, что перед ним Тардис – девушка Алиса из будущего.

– Может мы все же никуда не полетим? – хрипло спросил отец, и мать только кивнула.

Поняв, что его родителям ничего не угрожает, мужчина сорвался догонять незнакомку. Вылетел из аэропорта, но её и след простыл. Только люди: серые, однообразные, спешащие по своим делам. Ища глазами ту единственную, что владела его мыслями больше года, он бежал, не разбирая дороги. Одно неловкое движение в толпе, и он кубарем летит, споткнувшись о чужой чемодан. Лишь волей случая он при падении ничего не сломал. Чемодану повезло меньше. Оба колесика отлетели от жертвы китайской промышленности. Девушка, волочащая это чудо, сделала по инерции еще пару шагов, и остановилась:

– Да что за день такой неудачный! – в сердцах воскликнула она.

Так Константин познакомился со своей будущей женой красавицей и хохотушкой Аней.

«Давно эти камни не получали человеческой крови, тем более в день летнего солнцестояния. Гордись. Они приняли твой дар.»