Пленница кракена - Роберт Кэти. Страница 5

– И все же.

Он со вздохом пододвигает ко мне контракт.

Требуется несколько долгих минут, чтобы перечитать его, все это время отчетливо ощущая присутствие человека. Она переминается с ноги на ногу, размахивает руками, а потом и вовсе начинает мычать себе под нос.

– Перестань ерзать, – срываюсь я. – Ты хуже ребенка.

Она замирает. А во мне снова вспыхивает что-то сродни чувству вины. Я не знаю, как находиться рядом с незнакомцами, как учиться справляться с их эмоциями. Утрата Бранты лишила меня мягкости. Брат привык к моей резкости и холодности, но эта девушка – нет. Не знаю, что побудило ее заключить сделку с Азазелем, но, разумеется, смогу приложить хоть каплю усилий, чтобы проявить доброту.

Семь лет под одной крышей – долгий срок, хотя не намерен проводить с ней больше времени, чем необходимо.

Но когда смотрю на девушку, она снова безумно улыбается. Эта улыбка служит единственным предупреждением, когда девушка заговаривает льстивым голоском.

– Если тебя заводят игры с разницей в возрасте, стоило сказать об этом. Мне называть тебя «папочкой»?

– Нет. – Произношу это слово слишком резко, но она снова меня огорошила, и я не знаю, как с этим быть. – Ни при каких обстоятельствах так меня не называй.

Она открывает рот, но Азазель перебивает.

– Это четкая граница, Каталина. Отнесись с уважением.

Каталина.

Красивое имя для красивой девушки. Она даже нос морщит красиво.

– Ты точно папочка.

– Каталина. – В голосе демона слышится предостережение. – Не испытывай мое терпение.

– Да я живу ради этого. – Ее улыбка становится ласковой. – Но буду хорошо себя вести. Обещаю.

– Я в это не верю. – Он обращается ко мне. – Не думаю, что вы удачная пара. Дай мне несколько дней, найду подходящую замену.

– Нет.

Не знаю, почему так отвечаю. За то недолгое время, что провел с этой девушкой, она сполна доказала, что может стать настоящей катастрофой. Она создаст волны в тщательно сбалансированной жизни, а этого хочу меньше всего.

Но от внимания не ускользает, как ее плечи слегка опускаются в ответ на его предложение. Отверженность. Вот что это за эмоция. Будто слова Азазеля подтвердили то, что она и так уже знала. Такая реакция идет вразрез с прежней оживленностью на грани агрессии.

– Ты уверен? – Азазель внимательно наблюдает за мной. – Если ей причинят вред, ты лишишься территории.

– Я в курсе, ведь выбрал ее.

Кладу контракт на стол и подписываю, пока демон не выступил с очередным предложением.

Контракт именно такой, как я ожидал. Азазель изложил все условия в приглашении. Девушке не должны причинять вред, и хотя предводители могут попытаться соблазнить выбранных девушек, они не могут силой (ни в каком смысле слова) принуждать лечь в постель ни с ними, ни с кем-то еще. В наказание за нарушение контракта отнимут земли – высокая плата, которой другие готовы рискнуть за возможность оздоровить территории с помощью потомков полулюдей.

Согласиться не так и сложно.

Я не намерен прикасаться к этой девушке и уж точно не стану с ней спариваться. У меня есть наследник. Я не поставлю под удар будущее правление Эмбри. Если он захочет сойтись с человеком, как только взойдет на трон, то это будет его выбор.

Азазель хмуро смотрит на мою подпись, а затем переводит недовольный взгляд на Каталину.

– У меня есть сомнения насчет такой пары.

– Кто бы сомневался.

Она оказывается необычайно проворной и, выхватив у меня ручку, ставит подпись под именем, написанном на английском.

Дело сделано.

Азазель вздыхает.

– Не заставляй меня пожалеть об этом.

– Ничего не обещаю, – отвечает нараспев Каталина.

Внезапно осознаю, что сам пожалею об этом.

Глава 4

Каталина

Не знаю, почему удивлена, что король Кракен ведет меня к каналу, возле которого впервые встретилась с ним. Останавливаюсь у подножья лестницы.

– Почти уверена, что утопление считается причинением вреда.

Он бросает на меня сердитый взгляд. По крайней мере, мне так кажется. На его лице все та же холодная маска, что и в тот миг, когда впервые увидела его в зале, где нас выставили на аукцион. Если это вообще можно так назвать. Не было ни торгов, ни повышения ставок. Участники просто называли цвет и забирали девушку в соответствующем платье.

Не знаю, почему кракен выбрал меня. Я ему не нравлюсь. Это очевидно по насмешливой манере общения и вопиющей дистанции, которую он сохраняет между нами. Я прочла контракт. Знаю, что он может меня соблазнить, но, похоже, не собирается это делать.

Это должно принести облегчение. Не стану делать вид, будто щупальца не вызывают у меня любопытства – признаться, в свое время видела немало вдохновляющих иллюстраций, и возможность испытать подобное в реальной жизни оказывается неожиданно заманчивой. Но это не значит, что я хочу трахаться с рыбиной. Погодите. Кракены – это ведь кальмары? Почти уверена, что кальмары, по сути, к рыбам не относятся. Хмурюсь, а потом пожимаю плечами. Плевать. Явным отвращением ко мне он напоминает многих людей из прошлой жизни.

Даже это чудовище меня не хочет.

Продолжаю пробивать дно, зарываясь все глубже и глубже. Можно было подумать, что хуже сделки с демоном ничего быть не может, но, видимо, мне не хватило воображения во всем, что касается способности разочаровывать окружающих.

– Я не стану тебя топить.

Никогда не признаюсь в этом, но у него приятный голос. Такой низкий, что меня бы потянуло к нему, если не источаемая им холодность. Он протягивает руку, но этот жест выражает не приглашение, а ясную команду взять его ладонь.

Сейчас не время ругаться из принципа. Азазель обещал обеспечить безопасность, и, пускай не думаю, что ему нравлюсь, он крайне серьезно относится к сделке. Он не позволит королю Кракену причинить мне вред, а тем более в своем замке.

– Как тебя зовут?

Он моргает.

– Что, прости?

– Назови мне свое имя. Полагаю, оно у тебя есть.

Я пыталась разобрать его на контракте, но там были начертаны непонятные каракули, какими бы гордился любой врач.

– Если, конечно, не хочешь, чтобы я так и называла тебя «король Кракен».

Мгновение кажется, что он не ответит, но, в конце концов, издает вздох.

– Тэйн.

Красивое имя. Впрочем, неважно. Я знаю как свои сильные стороны, коих немного, так и слабости, которых предостаточно. Если и есть на свете что-то, что точно готова сделать, так это разбиться о стену неприятия того, кто будет всегда считать меня неполноценной.

Мне удается смолчать, когда вкладываю ладонь в его и иду за кракеном в воду. От меня не ускользает, что он старается не прикасаться ко мне щупальцами, хотя шагаю совсем рядом, а они окутывают нас плотной массой. Но с чего он захочет прикасаться ко мне больше, чем необходимо? Ведь я ему не нравлюсь.

Вода доходит до моих бедер и подола короткого платья. Мы продолжаем идти. Канал оказывается глубже, чем предполагалось, и вскоре погружаюсь по грудь.

– Хм.

Тэйн останавливается.

– Да? – цедит он.

– Думаю, сейчас самое время сказать, что я не умею плавать.

На его лице впервые отражаются эмоции. Полное неверие.

– Ты не умеешь плавать, – вторит он. – Как это возможно?

Мама считала, что общественные бассейны грязные, и не разрешала в них плавать. То же самое можно сказать об озерах, реках и самом океане, хотя у меня не было особых причин проводить время в водоемах.

– Видимо, просто повезло.

Он по-прежнему смотрит так, будто у меня выросла вторая голова, что просто уморительно, учитывая, что именно торчит из его собственной. Тэйн смотрит на воду, а затем переводит взгляд на меня.

– Это создает некоторые трудности.

Да что ты говоришь.

– Правда? – любезно спрашиваю я. – Ты точно не собирался меня топить? Ведь даже если бы умела плавать, то точно не могу дышать под водой.

Наступает очередная красноречивая пауза. Тэйн медленно качает головой.