Кто-то внутри 2 (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич. Страница 23

— Я скорее умру, чем расскажу тебе об этом хоть слово.

Дабы не тратить впустую время, которого у меня и так осталось слишком мало, я решил миновать стадию угроз и оскорблений и обрисовать ему ситуацию, как я ее видел.

— Вы знаете, что я не отсюда, — сказал я. — И в том месте, из которого я прибыл, к подобному относятся очень серьезно. Если человек заявляет, что он скорее умрет, чем сделает что-то, он заявляет это не для красного словца и на самом деле готов умереть. Ты готов?

Он промолчал, но попытался отползти от меня по земле. К его великому сожалению, прямо позади него был ствол дерева. Не зная, установлено ли в машине прослушивающее оборудование, я решил провести эту беседу на свежем воздухе.

Ночью в лесу было более, чем просто прохладно, но я думаю, что дрожь била его не поэтому.

— Мы в пятнадцати метрах от дороги, и скоро я поеду дальше, оставив тебя здесь, — сообщил я. — И только от тебя зависит, в каком именно виде я тебя здесь оставлю. Понимаешь меня? Кивни, если понимаешь.

Всего через несколько секунд он кивнул.

— Отлично, — сказал я. — Итак, что за эксперимент вы ставили?

— Это спрашиваешь ты или твои хозяева цинты? Как далеко пойдет эта информация?

— Ты не в том положении, чтобы торговаться, — сказал я. — Но допустим, что в первую очередь я интересуюсь для себя.

— Так вы ничего не знали, да? Вы пришли не для того, чтобы нас остановить? Вы просто искали похищенное, да? Но я не понимаю, ты же сам это выкрал и отдал нам…

— Тебе не нужно понимать, — сказал я, теряя терпение. — Тебе нужно отвечать на вопросы.

— Мы просто пытались найти орудие против вас, — сказал он. — Создать человека, способного противостоять цинтам на равных. В перспективе — создать целое войско таких людей.

«Он врет», — сообщил мне Сэм. Как будто я сам этого не понимал.

Я выстрелил мужчине в мясистую часть бедра, прицелившись так, чтобы не задеть артерию или не перебить кость. Просто чтобы ему стало очень больно, и он пересмотрел свои взгляды на жизнь.

В ночном лесу выстрелы разносятся далеко, но я посчитал, что места здесь безлюдные, и вряд ли кто-то придет выяснять, что тут происходит.

— Наказание за ложь, — пояснил я. — Когда ты солжешь в следующий раз, я прострелю тебе колено, и ты в лучшем случае будешь хромать весь остаток своей никчемной жизни. А теперь давай сделаем вид, что я снова задал вопрос, и ты размышляешь над ответом.

Его лицо искривилось от боли и страха. Он хранил молчание, лихорадочно соображая, что делать дальше. Его проблема заключалась в том, что он не знал, как далеко простираются мои знания, а значит, ему было сложно выдумать правдоподобную ложь.

А может быть, он подумал, что я блефую и был готов рискнуть еще раз.

Вопреки моим ожиданиям, он оказался крепким орешком.

Я вздохнул и прицелился ему в колено.

— Наказание за молчание будет таким же, как и наказание за ложь.

— Постой, — сказал он. — Мы всего лишь проверяли одну теорию…

— Вы искали способы воздействовать на прошлое в целях изменения настоящего, — сказал я, и его глаза округлились от изумления.

— Откуда ты знаешь?

Поскольку ему ничего не было известно о Сэме и истории его цивилизации, объяснение у него могло возникнуть только одно, и оно было весьма неприятным. Где-то в их рядах завелся предатель, который сливал информацию другой стороне. Иначе объяснить мою осведомленность он просто не мог.

— Сам подумай, — сказал я. — Как глубоко вы пытались забраться?

— У нас не было задачи забраться в какой-то конкретный временной период, — сказал он. — Мы проверяли само наличие такой возможности.

«Хе-хе. Спроси, как они собирались вернуть своего человека».

Но я спросил о другом.

— Сколько еще таких установок у вас есть, помимо этой?

— Это был единственный экземпляр.

Может быть, он и лгал, но проверить его слова не было никакой возможности.

— Почему вы предполагали, что подопытный может стать агрессивным?

— Подопытный? А, Игорь… Мы знали, что это опасный эксперимент, и не исключали возможности, что в результате его рассудок может быть поврежден…

«Он хочет сказать, они не знали, что это дорога в две стороны», — сказал Сэм. — «И что сознание из прошлого может завладеть сознанием этого парня с весьма высокой долей вероятности. Они не думали, что это будет полноценный обмен разумами, совершенный через пространство и время. Я ухудшаю свой прошлый прогноз. Они бы и за пару десятков лет не разобрались, как это работает, и что им нужно сделать для победы. Не говоря уже о том, что и с выбором эпохи они промазали, как минимум, на несколько столетий. Поступай с ним, как хочешь. Этот человек не опасен для Ван Хенга и совершенно бесполезен для нас».

Наверное, разумнее всего было его пристрелить. Ликвидировать последнего живого свидетеля, по возможности замести все следы. С местным сопротивлением мне все равно не по пути, это было понятно и до сего прискорбного инцидента.

Конечно, я не отказался бы обзавестись союзниками, но эти были, скорее, балластом, чем полезным грузом.

Но я решил рискнуть. Чем черт не шутит, вдруг у них есть еще какой-нибудь проект, который окажется удачнее предыдущего, и они смогут создать новый источник неприятностей для империи цинтов.

Чем больше потенциальных точек напряжения, тем лучше.

Поэтому я просто всадил в него еще один дротик с транквилизатором и оставил лежать на земле. Может быть, он истечет кровью, может быть, просто простудится, а может быть, в конце концов его таки подберут и выходят свои.

Это была уже не моя проблема. Я и без того отставал от графика, а еще мне следовало придумать, что я скажу Ван Хенгу, когда он потребует отчет.

Глава 12

Разумеется, Ван Хенг хотел получить от меня отчет лично, но характер наших рабочих отношений диктовал, чтобы личная встреча произошла подальше от людных мест, и в означенное время в означенном месте меня ждал транспорт.

Это был черный микроавтобус с тонированными стеклами, неотличимый от того, на котором я покидал тайную базу Сопротивления. Внутри, помимо водителя, был только один симб, который сначала открыл для меня дверь, а потом уселся в кресло напротив и принялся сверлить взглядом. Я нашел в чертах его лица фамильное сходство с моим… человеком, которому я временно присягнул. Наверное, это был один из его многочисленных племянников.

В последнее время меня часто перевозили таким образом, чтобы я не мог видеть дорогу, и это уже начинало раздражать, но Ван Хенг был не из тех людей, которым стоит высказывать свое раздражение.

Как только дело запахло Ван Хенгом, Сэм трусливо спрятался в глубинах моего подсознания, или где он там еще прятался, и прикинулся грудой пустопорожних размышлений. Он тщательно скрывал свое присутствие, утверждая, что его тайна является единственным моим преимуществом.

Спустя примерно полчаса микроавтобус остановился, и неизвестный симб покинул меня, а его место в салоне занял Ван Хенг. Мы снова тронулись с места.

— Ты вернул часть того, что украл у меня, — сказал Впан Хенг, не тратя время на приветствия и разговоры о погоде. — Но это лишь малая часть. Остального там не было?

— По крайней мере, в тех помещениях, что я успел обыскать за отведенное мне время, — сказал я. — Но, учитывая, что добытые мной образцы стояли на видном месте, не думаю, что был смысл прятать остальные где-то еще. Думаю, что их там попросту нет.

— Возможно, — сказал он.

Я оставил фургон с транспортировочными контейнерами на окраине Лесного, как он мне и приказал, и отправился на автобусную остановку, не особо переживая относительно судьбы груза. Если какой-то идиот из местных решит поживиться за счет фургона, это уже будет его проблема, а не моя.

В Питер я приехал уже под вечер, и это путешествие прошло без осложнений. Никто даже документы у меня не пытался проверить.

— По дороге ты делал остановку, — сказал Ван Хенг. Значит, он все-таки проверил показания установленного в машине трекера.