Лучший иронический детектив - Белова Марина. Страница 119

— Ну, что я могу о нём сказать… — вздохнул Киря. — Нормальный он мужик, женился только по-глупому. Жена шалопутная попалась…

— Зато, кажется, красивая. И с большим творческим потенциалом. По крайней мере, сама она уверена в своём обалденном успехе в самое ближайшее время.

— Это она сама тебе сказала?

— Откуда сама-то? Я и не видела её ни разу. Маша рассказывала.

— Ох, это ваше сарафанное радио… Всё-то вы про всех знаете…

— Ну, не всё, да и не про всех… Но так хочется — именно всё, именно про всех! Может, тогда бы перестали нас взрывать каждый божий день…

— Да, кстати, расскажи, что ночью было-то? А то я спросонья ничего толком и не понял…

— Потому что выпивши был крепко. А пьянству — бой! — наставительно подняла я палец. — Если бы не мы с Олимпиадой, вас бы, пьяниц, сегодня бы опознавали для протокола! Так что сестре своей спасибо скажи. Ну, и мне заодно…

Легка на помине, в кухню вошла Липочка.

— Слышь, Ёлка, расскажи, что ночью-то было, — попросил любящий братец.

— Ой, Кира, было такое, что и не рассказать! — защебетала она. — Если бы не Аня, мы бы все сгорели в огромном пожаре! Тот гадкий мальчишка — ну, которого ты видел, — обложил дровами дом по периметру и намеревался поджечь! А чего ты у меня спрашиваешь, это же всё при тебе было…

— При мне был финал, а сама драма разворачивалась, когда я мирно спал. То есть я пропустил самое интересное. Как вы догадались на улицу выйти и поймать бомжонка?

— Это всё — Аня. Говорю же тебе, она нас всех спасла!

Тут я гордо подбоченилась, а Липа продолжила:

— Ей послышалось, будто внизу шуршит что-то. И шаги она услышала. Она меня спросила, слышу ли я тоже. Шуршание я слышала, а шаги — нет. Ну, мы сначала решили, что на улице либо мыши в темноте разбегались, либо трава от ветра шуршит. Честно тебе скажу, я бы так и заснула, потому что какое мне дело до тех мышей, они же не у меня в комнате… Но Аня решила на всякий случай пойти вниз и посмотреть ещё из окон первого этажа.

Дальше Липа обстоятельно, не щадя себя, рассказала о том, как она сначала просто боялась, а потом от страха сомлела, то есть по-настоящему потеряла сознание, и очнулась уже тогда, когда в комнате были мальчишка-поджигатель и мужик из службы наружного наблюдения.

Выглядела она бледненькой. Заново переживая ужасы необычной ночи, становилась, как мне показалось, ещё белее. Но аппетит у неё не пропал. Навернула две порции каши, выпила две чашки кофе. Подкладывая ей псевдокускус и подливая кофе, я решила, что самое страшное осталось позади. Если уж ночью она не скончалась от испуга, то теперь точно жить будет!

Кирилл, откушав, стал собираться домой, поторапливая Липочку:

— Скорее, скорее, у меня сегодня дел по горло!

Но Липочка проявила неслыханную храбрость и твёрдость характера:

— Я с тобой не поеду. Я здесь останусь.

— Где — здесь? — опешил братец. — У Игната?!

— Да при чём здесь Игнат, — всплеснула она изящными ручками. — Я с Аней останусь, мне с ней интересно!

— Ну, тогда и я здесь останусь! — психанул старший брат, у которого младшая сестрёнка прямо на глазах от рук отбилась.

— Оставайтесь оба, — примирительно сказала я. — Сейчас посуду вымою, и пойдём все вместе в гости к моей подружке Мане, узнаем, как у них там дела. Ой, Липа, она такая чудесная девушка! Познакомлю вас. Вы должны понравиться друг другу.

После этих слов Кирилл молча встал и тихо ретировался из дома.

То-то же!

К Маше мы всё-таки пошли. Мне не терпелось узнать, чем закончилась эпопея с коляской. Но для начала мне пришлось выдать Кирилла. Я больше не стала себя сдерживать и наябедничала на него от души, в красках расписывая, как он поехал по тротуару, нарушая правила дорожного движения и подвергая опасности жизнь мирных обывателей, и как потом бампером зацепил детскую коляску и тащил её за собой какое-то время. И это ещё счастье, что коляска оказалась пустой!

— Вот почему, подружка, твой замечательный братец оказался вечером буквально рядом с нашим домом. И машину ты видела именно его, тебе не показалось.

— А зачем он поехал по тротуару? — задала Липочка резонный вопрос, оправившись от первого шока.

— Ну, говорит, что хотел объехать затор. Все люди как люди, в пробке стояли, послушно дожидались, когда рассосётся, а вот некоторые депутаты, как выяснилось, считают это ниже своего достоинства…

— Слушай, а если папа девочки — такой крутой, так не он ли решил ночью нас поджечь? Ну, чтобы отомстить…

Я задумалась. Такой пассаж мне в голову не приходил.

— Нет, Липа, это глупость. Ведь его ребёнок остался жив-здоров, пострадала только коляска, а при его доходах это и убытком-то не назовёшь. К тому же братец твой купил им новую коляску, папаше вообще тратиться не пришлось. Так зачем бы он стал лишать жизни четырёх людей, из которых трое вообще ни в чём не виноваты, и обрекать себя на пожизненное сидение в тюрьме? Нет, не такой он дурак!

— А если он сделал это в состоянии аффекта?

— Ты знаешь, из той скупой информации, которую я получила от Мани, я сделала вывод, что Сашурка не нужна особо ни отцу, ни матери.

— Так зачем они её родили? — удивилась Липа.

— Думаю — просто, чтобы была. Типа — у всех есть дети, ну, и у нас пусть будет. А о девочке заботится Мария. Мне кажется, только она и любит её по-настоящему.

— Да-а, история, — покачала головой Липа. — Слушай, а не могла ли ночной пожар устроить эта самая Маша? Я, конечно, не хочу сказать о ней ничего плохого, но вдруг она подумала, что так сможет защитить девочку?

— Кто — Машка?! Ты с ума сошла… Во-первых, она вовсе не такая кровожадная. Во-вторых, она от Сашки — ни ногой. В-третьих, бомжик говорил, что ему за это дело сто долларов полагалось, а откуда у Сашки такие деньжищи? Не у хозяина же просить… К тому же бомжик сказал, что его нанимал дяденька, а не тётенька.

— Так ведь соврать мог, — пожала она плечами. — Специально, чтобы следствие запутать.

Я снова подумала, рассматривая это предположение с разных сторон.

— Нет, всё равно не получается. Вряд ли Маша знала, что Кирилл заночует здесь. Он и сам решил это только в конце ужина, ты же помнишь! А даже если бы знала… И даже если предположить, что в глубине души она — чокнутая. Но я-то в подружках у неё числюсь. Меня-то за что со свету сживать? Нет, не получается.

Теперь уже Липе и самой стало интересно посмотреть, что же это за Маша такая необыкновенная: кормящая няня, которая одна только так любит девочку, что — по предположениям — готова ради неё на любое преступление.

Я нашла магазинный чек с записанным Машей номером телефона, позвонила. Она схватила трубку и скороговоркой произнесла:

— Квартира Ярошенко, добрый день. Павла Александровича нет дома.

— Да на фига мне твой Павел Александрович? — удивилась я. — Мне бы с тобой увидеться!

— Ой, Анечка, это ты, — обрадовалась Марья. — Как хорошо, что ты позвонила! Я так по тебе соскучилась! Приходи к нам в гости!

— Так ведь я за этим и звоню! Хочу прямо сейчас прийти. Можно?

— Можно, можно! Я сейчас как раз свободна.

Липе я сказала:

— Собирайся, прямо сейчас и пойдём к ней. Сказала, что свободна. Видимо, Сашурку спать уложила.

Мы пришли в особняк, где вчера я пережила столько неприятных минут.

Маша радушно встретила нас на пороге, повела в дом. Честно сказать, она совсем не была похожа на человека, который ночью хотел кого-то убить.

Я познакомила их с Липой, сказав, что они обе — мои подруги, и я мечтаю, чтобы между собой они тоже подружились. Машка тут же выразила готовность дружить, потому что до меня и Липки её единственной подругой была бессловесная Сашенька, которой, в общем, и дружить-то было некогда, поскольку она в основном спала.

Мы с Липой решили на первых порах не говорить Маше, кто является старшим братом её новой подруги. Ну, чтобы не портить человеку первое впечатление.

— Ой, Липа, что у нас вчера случилось! — сразу же затараторила Маша. — Сашурка-то моя чуть не погибла! Идиот какой-то нашу коляску бампером зацепил, перевернул, протащил…