Чужое знание (СИ) - Васильев Владимир Николаевич. Страница 41

- А от Светлых?

- Некто Солодовник. Вряд ли вы его знаете, он моего возраста. А от Инквизиции оборотень Хена.

- Сам Хена? Да уж... - Бермас покачал головой и вдруг снова поглядел Шведу прямо в глаза. - Я вам не завидую, Дима. Очень может быть, что вы войдете в историю как главный виновник неисчислимых бедствий. А истинные виновники как обычно останутся в тени.

- Поздно рефлексировать, Аркадий Семенович. У меня выбора нет. Или найду ее, или развоплотят, как у весомых водится.

- Так всегда и бывает, Дима. Так всегда и бывает...

Бермас помолчал, что-то обдумывая, потом негромко спросил:

- Скажи-ка, Дима... Только, пожалуйста, правду. В миссию тебя отрядила упомянутая троица Великих под эгидой европейского Бюро или... еще кто-нибудь?

- Если вы спрашиваете о том, беседовал ли я со Стражем и приняла ли меня Книга, то да, беседовал, и да, приняла, - ответил Швед буднично.

Бермас печально покивал с видом человека, покорно принимающего неизбежное.

- Что ж... - произнес он словно бы через силу. - Тогда противиться и впрямь бессмысленно. Я и все мои знания к вашим услугам, Проводник!

Последнее слово он произнес так, что не возникло ни малейших сомнений: писать его следует с заглавной буквы.

- Проводник? - переспросил Швед машинально.

- Тот, кого избирает Пустая Книга, становится Проводником, - пояснил Бермас. - Правда, до сих пор, по крайней мере в исторически отслеживаемый период времени, она избирала магов посильнее... Простите, Дима, однако так оно и есть.

- Я догадываюсь, - спокойно ответил Швед. - И я это давно принял.

Он помолчал. Потом, наконец, сформулировал то, что хотел:

- Аркадий Семенович, раз уж мы внезапно встретились... Мне бы аналитическую справку о Пустой Книге, а? Как в Дозоре, как всегда от научного отдела. Особенно беспокоят возможные сюрпризы в случае, если с Книгой пытается работать слабый маг. Моего уровня. Чтобы очередной забег по граблям не устраивать.

- Справку - это можно, - почти без эмоций ответил Бермас. - Посижу ночку, изучу вопрос, освежу в памяти. Вам как, обязательно письменно или можно на словах?

- Не стоит письменно. На словах даже лучше. Меньше следов, меньше хвостов.

- Что ж... Вы где остановились в Петербурге?

- А вот в этом доме, - Швед по-простецки указал пальцем. Дом за листвой еле просматривался. - Четвертая квартира.

- Буду честен, в памяти освежать придется довольно много. Из того, что вам наверняка понадобится. Не буду тянуть, пойду штудировать. Телефончик у вас сменился, наверное?

- Московский - прежний. Да и украинские все еще работают...

Аркадий Семенович вынул смартфон - с виду пожилой и заслуженный, и некоторое время копался в нем. Потом вызвал и вопросительно глянул на Шведа.

Трубка в нагрудном кармане завибрировала и разразилась хард-роковыми риффами от Z.Z.Top. Номер, с которого звонил Бермас, в записной книжке отсутствовал, поэтому Швед к нему добросовестно вбил имя и зафиксировал.

- А вы где обитаете?

- У сестры. Это неподалеку. На Московском проспекте.

- А тут как оказались?

- С Пикулем встречался, - спокойно ответил Бермас. - Точнее, должен был встретиться. Только он опять не пришел.

Аркадий Семенович поглядел на наручные часы и добавил:

- И, наверное, сегодня уже не придет.

Швед усмехнулся:

- А Пикуль всегда назначает встречи в садике имени себя?

- Не имени себя, а имени своего сына. Я должен был встретиться с Саввой Михайловичем. Были у нас общие интересы одно время... Он ведь земляк мне, из Киевской губернии родом.

- Не знал, - вздохнул Швед. - Как все в жизни затейливо переплетено... Устанешь удивляться.

- Дожив до определенных лет, перестаешь удивляться, - грустно заметил Аркадий Семенович. - Ладно, пойду я. Буду срочно нужен - звоните, даже если поздно, я все равно долго не сплю.

- А сестру не разбужу?

- Нет, у меня отдельная комната. Сестра тоже Иная, давно обустроилась в смысле жилья. До встречи, Дима.

- Всего доброго, Аркадий Семенович!

Бермас встал на ноги, подобрал с лавки газету и направился прочь из садика.

- Аркадий Семенович! - окликнул его Швед. - Вы не туда! Московский проспект там!

И указал - где.

- Я знаю, не беспокойтесь! Я сейчас не сразу домой, сначала в архив. А туда на метро, с Балтийской.

"И действительно, чего это я? - сконфузился Швед. - Кого учить взялся?"

Едва Бермас скрылся из виду на горизонте появился Пашка с пакетом в руках. Пакет выразительно позвякивал.

Подошел, уселся, вынул из пакета бутылку пива и подал Шведу.

- На детской площадке? - с сомнением протянул Швед.

- А кто нас тут арестует? - изумился Пашка. - Отбреем!

- Да все равно неудобно как-то... Мы, конечно, с краешку, но все равно... Ладно, пусть дети и мамашки нас почти не видят, зато студенты! Какой пример молодняку подаем?

- Слабый пример! - заверил Пашка. - Студенты водку пьют, я видел, когда мимо проходил. Бери, не кочевряжься!

Швед вздохнул и принял. Но "сферу невнимания" все-таки поставил.

- С кем это ты тут? Что за старичок? - поинтересовался Пашка.

- Эпический старичок, из киевского Дозора. Начальник научного отдела. Бывший, понятно, К сестре откочевал после легко догадаться каких событий. Ходячая энциклопедия.

- Из киевского? - Пашка недобро прищурился. - А ты ему зачем?

- Скорее, он мне зачем. Вопросов у меня много. Понять бы еще какие из них по-настоящему важные...

- Поймешь, - беспечно напророчил Пашка. - Ты упертый, я уже убедился.

*** *** ***

В садике они просидели около часа, пока естественная реакция человеческого организма на пиво не заставила вернуться в квартиру. Тут Пашка вскорости полег и захрапел. Швед некоторое время сидел на кухне, но потом и его начало клонить в сон. Сопротивляться этому не было никакого смысла, поэтому он последовал примеру Пашки и практически моментально отключался.

Просыпался Швед только однажды, когда в квартиру этажом ниже вернулась Ниночка и дала знать об этом. Швед принял к сведению и опять уснул.

Вторично его разбудил уже Шагрон, который доставил Марту в ту же квартиру этажом ниже, а сам поднимался к ним с Пашкой и просил пропустить внутрь защитного периметра. Ко всему прочему, Шагрон был не один, с ним шел еще кто-то.

Швед неплохо отдохнул, дальше спать не хотелось. Он впустил гостей внутрь периметра, встал с койки, где почивал не раздеваясь, и побрел их встречать.

Те уже прошли сквозь дверь и дожидались в прихожей.

Когда Швед разглядел, кого привел Шагрон, он всплеснул руками и риторически вопросил:

- Сегодня что, день встречи с украинскими евреями, у которых фамилии на букву "бэ"?

- Таки здгаствуйте, Дмитгий Александгович! - подыграл ему гость, который в жизни если и картавил, то только в шутку.

Фамилия гостя была Брумель, и звали его тоже Брумель. Возможно, у него имелось и какое-нибудь имя, но именем этим никто и никогда не пользовался, включая самого обладателя. Для всех он был просто Брумель, старший по Херсону от Темных, точно так же, как Швед был старшим по Николаеву. Оба подчинялись старшему по Причерноморью, который обыкновенно пребывал в Одессе, а через него - шефу Дневного Дозора Киева и Украины. В конце двадцатого века шефом Темных Украины был Лайк, и это было лучшее время на памяти Шведа.

Что касается памяти Брумеля, не исключались иные варианты, поскольку Брумель был старше Шведа, правда неизвестно на сколько. Но по возрасту он вполне годился Шведу в отцы, потому что хорошо помнил войну с гитлеровской Германией, пережитую подростком. В условиях оккупации Брумель уцелел только благодаря способностям Иного. Тогда он был диким и к Дозорам отношения не имел, но при Хрущеве начал сотрудничать и уже при Брежневе стал старшим по Херсону.

Кажется, с Брумелем они не виделись лет пятнадцать, в последний раз - еще до памятной двухгодичной кругосветки Шведа, а это было раньше его назначения на место Лайка и стычек с фиолетовыми магами в Киеве.