Выбор сердца (СИ) - Верон Ника. Страница 76

Санкт-Петербург. Лада бежала по переходу, ненавидя это огромное пространство и недобрым словом вспоминая тех, кто проектировал больницу. Для чьего удобства, интересно? Чтобы попасть из терапии в приемный покой, времени потратить приходилось воз и маленькую тележку!

— Когда его привезут? — Лада, запыхавшись, влетела в приемный покой.

На неё обратили внимание все, кто в данный момент находился в помещении. А дежурный травматолог даже слегка изогнул брови. Её такое выражение лица взрослого мужчины всегда немного забавляло. А вот сейчас…

— Кого? — спокойно прозвучал вопрос дежурного врача. Впрочем, он всегда, сколько знала, был спокоен. Наверно, свой отпечаток профессия накладывала. Она же даже в своей терапии умудрялась разнервничаться так, что и успокоительные с трудом помогали.

— Константинова, — выпалила Лада, мысленно ругаясь в собственный адрес, что никак не получается взять себя в руки. — Черт, пострадавшего в ДТП, — а вот чертыхалась крайне редко. Повода не было.

— А ты уже откуда знаешь?

Затихли все. Когда по скорой пришла информация, что в их больницу, как самую ближайшую, везут Алексея Константинова, в движение пришло всё. И, одновременно, пошла команда не распространяться. И уж терапия точно к происходящему отношения не имела. Если только проговорился кто-то из персонала, голова определенно полетит…

— Мне только что позвонили, — выпалила она, стараясь хоть немного успокоиться.

— Тебе? — переспросил дежурный с неуместной сейчас усмешкой. — Ладочка, а ты у нас на столько значимая фигура в больнице, что… — строго посмотрев на молоденькую сотрудницу, с жесткими нотками в голосе закончил, — Лада, ему сейчас не до фотосессии будет, и не до автографов, уж поверь мне. Тем более, по имеющейся информации, без сознания.

— Не поверите, в курсе, — дыхание, наконец-то, пришло в норму. Теперь осталось дождаться скорую с пациентом и…

— Тогда отправляйся в свое отделение, — нарушая ход её размышлений, закончил светила медицины. Вот все они, хирурги, травматологи с высока своей значимости посматривали на мало кому интересных терапевтов. По крайней мере — в их больнице.

— Аркадий Сергеевич, это мой свекор! — Лада вдруг разозлилась. И почему с ней постоянно, как с ребенком. Что не спроси.

— Подожди, так ты, что… — тон доктора мгновенно изменился со снисходительно-всепрощающего на вполне серьезный. — Лада Константинова… — медленно продолжал он, внимательно, словно видел впервые, присматриваясь к их молоденькому терапевту. — Так это… — что-то прикинул в уме, всё же с тенью сомнения поинтересовавшись, — Жена старшего его? А что молчала?

— Не вижу необходимости с транспарантами бегать, — огрызнулась Лада, пряча обиду. Вот сейчас совсем не время и не место. — Так, когда его доставят? Уже известно что-то о состоянии? Сильно тяжелый?

— По данным скорой — без сознания, — повторил Аркадий Сергеевич, с недоверием посматривая на молоденькую докторшу. — Реанимация, хирурги, вспомогательные службы — на готове. Ждём.

… Ожидание растянулось еще минут на 10 — 15, а, кажется — на целую вечность. Несколько раз порывалась позвонить мужу. Димка сегодня был дома и, раз до сих пор не примчался, и ей не отзвонился, значит относительно случившегося был не в курсе. В последний момент решительно убирала телефон в карман халата. Если ему до сих пор ничего неизвестно, то… Как сказать — не представляла…

Какое-то время со стороны наблюдала за царившей в приемном покое рабочей суетой. Весь медперсонал действовал спокойно, быстро, слажено…

— С ума сошла, на место положи, — сделала ей замечание одна из медсестер, когда забрала из вещей доставленного пострадавшего телефон. Какая сила заставила именно этот предмет вытянуть из вещей Константинова, и сама понять не могла.

— Мне можно, — обронила она, рассматривая сильно треснувший экран. Во время аварии был в руках? Не припоминала, чтобы Алексей Петрович имел привычку разговаривать во время нахождения за рулем. Нет, разговаривать-то разговаривал, но, обычно, ставил на громкую (наушники не любил), а телефон на панели крепился… Или с магнитного держателя слетел…

— Лад, главный узнает… — вновь начала дама в медицинском костюме.

— Нормально все будет, — отмахнулась Лада, делая попытку запустить мобильный. Сама не могла понять, что именно, но какая-то неведомая сила тянула к этому предмету. Самое время мужу позвонить бы, а она… Она, словно нарочно, оттягивает время. Впрочем, да, представления не имела, как преподнести Димке новость сегодняшнего дня.

— Лад, не дури, — её снова резко одернули, попытавшись забрать телефон. Это уже не шло ни в какие рамки. — Тебя Константинов по судам затаскает. Он свою личную жизнь, знаешь, как охраняет…

— Не поверишь — в курсе, — обронила она, убирая телефон и, наконец, направляясь из приемного покоя. — Разберусь сама, не беспокойтесь, — Лада постаралась выдержать ровный тон. — Никто мне ничего не сделает.

— Ин, оставь, ничего ей не будет, — к ним вернулась одна из сестричек, что сопровождала каталку с пострадавшим в смотровую. — Невестка это нашего звездного пациента. И, по самым точным данным — любимая.

А она на протяжении всего пути от приемного покоя до своего кабинета прокручивала в голове предстоящий разговор с мужем…

Лада просила приехать. К ней на работу. На его вопрос: что случилось, ответила уклончиво: «Давай не по телефону». И это не могло не насторожить. Отказавшись от планов на собственный выходной, Димка сорвался к жене. Совершенно не понравился её голос.

— Надеюсь, мы снова не разводимся? — поинтересовался он, приближаясь к молодой женщине, ожидавшей его, еще одна странность, у входа в больницу. Уж поговорить они могли, если и не в её кабинете, так точно внутри здания. По крайней мере там — теплее.

— Нет, мы снова не разводимся, — заверила она, позволяя обнять себя и даже поцеловать. — Мы вообще — не разводимся. — Лада, а вот тут ошибиться не мог, нервничала. — Проблема в другом, Дим. Твой отец у нас, — закончила она на одном дыхании.

— В каком смысле — у вас? — не понял Димка, — Снова — сердце? Или неудачный трюк на съемках?

Впрочем, до сих пор Константинов выполнял киношные трюки без серьезных последствий. Если и случалась какая царапина, до больницы дело не доходило.

— Дима, он в ДТП попал. По скорой привезли.

— То есть — в ДТП? — а вот это с Константиновым-старшим никак не вязалось. Да, ездил быстро, но, в то же время, аккуратно, с соблюдением всех, ну, или почти всех, правил. — В реанимации? В каком состоянии?

— Дим, вы, хирурги, сразу всех в реанимацию отправляете, — заметила она, удерживая мужа за руку и успокаивающе продолжая, — Нет, отделался легким испугом. Ушиб ребер и подозрения на сотрясение. Несколько дней требуется полный покой и стационарное наблюдение. И то лишь для того, чтобы исключить возможные скрытые повреждения и само сотрясение. Так что, в больнице где-то с неделю, всё равно придется полежать. Посещение для тебя разрешено, — добавила она, предугадывая следующий вопрос мужа. — Только сначала хочу кое-что показать. Может, конечно, ошибаюсь, но мне кажется, я знаю, что отвлекло внимание Алексея Петровича от дороги и он во́время не среагировал на выскочившую на встречную машину, — с этими словами Лада протянула мужу телефон… Телефон Алексея Константинова. — Экран разбит, но сенсор работает и пароля нет, извини, проверила, — добавила она, предложив, — Посмотри, в вайбере, последнее сообщение. И скажи: ничего не напоминает?

Фотография отличалась от той, что получила чуть менее полугода назад Лада. Здесь объятий не было. Всё, вроде, выглядело чинно. Но Рита уж слишком тепло, смотрела на кавалера, сидящего, к снимавшему, в пол оборота. Тот, кто прислал её, наверняка отлично знал и характер Константинова-старшего и, самое главное, его прошлое, где красной линией проходил неудачный, во всех отношениях, брак с Ольгой Петровой. И краеугольным камнем значился вопрос верности второй половинки.