Обычная жизнь обычного японца (СИ) - Баковец Михаил. Страница 29

— Это правда? — недоверчиво спросила она.

— Чистая. Уточни у Тошико сама.

Секунд десять она молча, опустив взгляд в бумаги перед собой и редко постукивая авторучкой.

— Кудо, я ничего не могу обещать. Сама нетвёрдо стою на ногах в корпорации, — наконец, произнесла Мизуки. — Но я скажу знакомым про тебя. Здесь есть иностранный отдел, где трудятся переводчики. Если всё удачно сложится, то ты переедешь на несколько этажей вверх. Но повторюсь — это будет зависеть не от меня.

— Мне достаточно и этого, — сказал я.

— Насчёт бара предложение в силе, — вновь улыбнулась собеседница.

— Принимается, — вернул я ей улыбку и подтянул поближе документы. — Сегодня переведу. После рабочего дня увидимся и передам работу. Только будет нужен телефон для созвона. Устраивает?

— Устраивает. Только телефон у меня сегодня разрядился. Давай просто дождёмся друг друга на выходе.

— Можно и так, — кивнул я и про себя поморщился. — «Ц-ц, не прокатило. Ладно, бог любит троицу».

Глава 18

ГЛАВА 18

Возле дома меня поджидал неприятный сюрприз в виде знакомого тонированного джипа. Стоило оказаться рядом, как стекло на одной из дверей опустилось вниз, явив лицо Ножа.

— Кудо, отлично, что мы встретились. Залезай в машину, — улыбнулся он мне словно бы натянутой резиновой улыбкой.

— Привет, — коротко бросил я, а про себя отметил слегка изменившееся поведение знакомого. Он уже не интересовался даже номинально моим желанием. Свою фразу озвучил как приказ.

«Кудо, если там, в моей башке сидишь, то сиди там и дальше. А иначе я тебя порву как тузик грелку за то, на что меня обрёк, душонка ты тотализаторная», — невольно со злостью подумал я в адрес прежнего владельца своего тела.

— Привет, привет. Забирайся давай уже, — нетерпеливо откликнулся тот и вернул стекло на место, отгородившись от всего мира.

Внутри кроме моего знакомого находился ещё водитель. Какой-то мордастый крепкий японец. По телосложению и росту он не уступит высокому и тренированному моему земляку по рождению. Бритый до блеска и с сине-красной непонятной татуировкой, обвивавшей его шею. От рисунка мне был виден только верхний край, который не полностью скрывал расстёгнутый воротник рубашки.

«А может мне его убить? — от внезапно пришедшей мысли у меня даже сердце чаще забилось и появился холодок в груди. — Шарахнуть ему в горло, потом накинуть ремень-безопаску на шею водиле».

Невольно в памяти всплыл один старый эпизод из моей предыдущей жизни. Однажды ещё перед армией в секции по рукопашке я случайно из-за своей и партнёра неопытности попал тому в горло кулаком. Как же он захрипел, а потом дёргался в судорогах, скрючившись на коленях, пока к нему на помощь не бросился тренер. Всё это время я стоял над ним как столб, окаменев от страха за него и себя. К счастью, у партнёра по спаррингу даже отёка не случилось, не то что перелома трахеи. А я потом ещё долго не мог удержаться от комментариев вслух при просмотре боевиков, где бойцы почём зря лупят друг друга по болевым и опасным точкам, в первую очередь по шее и горлу.

Сейчас с моей возросшей силой и реакцией я мог рискнуть избавиться от навязчивого знакомца и его спутника. Но, блин, от одной этой мысли, что хочу убить просто потому, что Нож мне надоел, становилось намного не по себе, чем от мысли от убийства.

— Ты сейчас на меня так смотришь, словно убить желаешь, — вырвал меня из задумчивости Орочи.

— Что? — спохватился я. — Убить? Орочи, вряд ли я на такое способен. За свою жизнь от моей руки пало десять мух и несколько тараканов. Я даже рыбу живую не покупаю, так как не могу её дёргающуюся разделывать.

— А хочешь научу? — неожиданно предложил тот.

— Убивать? — удивлённо взглянул я на него и тут же резко замотал головой. — Нет! Ни за что!

— Рыбу потрошить, Кудо, — покачал тот головой, не сводя с меня пристального взгляда.

— Рыбу тоже не надо. Я уже привык к мороженной, — опять помотал я головой. — Лучше говори, что от меня нужно. До выплаты ещё есть время. Или сроки поменялись?

— Ты говорил, что хорошо знаешь русский. Мне нужно, чтобы ты кое-что перевёл, — мгновенно сменил он тему.

— Э-э, побыть переводчиком в каком смысле? — решил я немного закосить под дурачка.

— Есть переписка из закрытого чата. На русском. Я хочу, чтобы ты перевел её дословно. От и до, без своих поправок.

«Уже он хочет», — мысленно скривился я. — Текст? Я не очень хорошо читаю. Смысл понять смогу. И быстро. Но чтобы слово в слово… нет, не уверен.

— Десять тысяч йен, — сказал Нож, посчитав, что такой стимул должен помочь мне принять правильное решение.

— Я переведу, — не стал огорчать я японца. Во всех смыслах. И тем, что откажусь браться за работу, и тем, что взбрыкнул не ко времени. Ничего, пока я ещё не увяз в его делах, есть все шансы бескровно разойтись параллельными курсами, когда решу вопрос с долгом.

— Вот, — он протянул мне телефон, где уже был открыт чат переписки. И следом дал небольшой планшет с экраном дюймов на восемь, восемь с половиной. — А здесь пиши на нашем.

— На каком?

Он посмотрел на меня, как на душевнобольного. А я дал себе мысленную оплеуху. Блин. никогда ещё Штирлиц не был так близок к провалу.

— Извини, Орочи. Хотел пошутить. Но видать после работы в офисе юмор у меня устал, — изобразил я улыбку.

— Всё, работай. Постарайся управиться как можно быстрее.

— Угу, — угукнул я и перестал обращать на него внимание.

Записей в скопированном чате оказалось ого-го сколько! И мало того, они ещё оказались крайне недвусмысленного содержания. Некто Иван-доно кадрил некую Мияку-кун. При этом та отлично писала на русском, правильно используя слова и фразы. Иногда темы поднимались невинные, вроде погоды, работы её, её семьи, самого Ивана или каких-то левых личностей. Такие были в самом начале беседы дня четыре или пять. А вот потом посыпались такие словечки и фразы, от которых я постоянно чувствовал испанский стыд. Были тут и фотографии категории 18+. Причём, не только выложенные «доно», но и его собеседницей. Чувство неловкости и досады было ещё сильнее от присутствия рядом посторонних людей. Нож и вовсе впился взглядом в планшет, на который я переносил перевод. Часто задавал вопросы недовольным тоном.

— Это что за НИС такой?

— Непереводимая игра слов, вот тут я сделал расшифровку в скобках, — сообщил я ему. — Я даже примерно не знаю, что эти слова и фразы означают на русском, — не смотря ему в глаза отвечал я в такие моменты. — Орочи, я же сказал, что письменность русских плохо разбираю. Не уверен, правда, что эти слова я бы и на слух перевёл. Какой-то сленг, может… Или сокращения.

— Ладно, продолжай.

Я делал вид, что очень стараюсь заработать обещанные десять тысяч. В реальности косячил и вилял так, насколько только мог. Меньше всего мне хотелось видеть Ножа вот с такими заданиями. Пусть поищет себе нормального переводчика. Из своих бандитов или того, кто согласится рискнуть шкурой ради эфемерной власти, вроде как даваемой принадлежностью к якудза, и шальных денег. Мне приятнее и безопаснее работать с клиентами с сайтов. Платят они меньше, но зато мне спокойнее. На десять правильных слов я вписывал пару НИСов и три-четыре таких, которые могли рассматриваться двояко.

К окончанию перевода у меня сложились в голове две версии того зачем он, перевод, понадобился моему неприятному знакомому. Первая — неизвестного «доно» хотят шантажировать на тему сексуальных домогательств или совращений, если его собеседница несовершеннолетняя. Либо есть какой-то закон, сурово карающий за такую переписку. Вон тут узнал о проституции. Ей считается только исследование яшмовой пещерки нефритовым жезлом. А вот всё прочее уже выпадает из юрисдикции. Вдруг в сетевом варианте всё наоборот? Всё жестче?

И второй — мужика возьмут за яйки из-за того, что он окрутил не ту девушку и совсем не за тем, о чём можно подумать со всеми этими фотографиями и откровенными предложениями. Ряд его вопросов и часть ответов собеседницы наводят на то, что глупышка сдала некие секреты своих родных и их знакомых. Мне они ничего не говорят. Но знающий человек может распорядиться с умом.