Золочёные горы - Маннинг Кейт. Страница 10

Кто такая эта Черная Королева? И что такое копер? Зачем Бедфорд стрелял в Прингла? И получила ли редактор письмо от социалиста Лонагана, которое я доставила? Мне по-прежнему было любопытно его содержание, но я боялась спрашивать: вдруг она решит, что я связана с агитаторами. Впрочем, мне не стоило волноваться.

Как-то вечером я была настолько поглощена процессом печати, что опоздала на последний грузовик и пришлось шагать пешком. Дома Генри сидел на ступеньках вместе с Кусакой. Увидев его лицо, я резко остановилась.

– Случилась беда, – сказал он. – Несчастный случай.

– Папа? – Холодная лапа страха сжала сердце.

– Пит Конбой, – ответил Генри. – Они поднимали каменный блок, а домкрат треснул, и бах! – Он с силой хлопнул в ладони. – Камень упал ему на ногу.

– Он умер?

– Нет, но сильно ранен. Им пришлось поднимать камень рычагом. Кровь была повсюду. Хоки повез его к доктору в Рэббит-Таун. Ее отрежут. Всю ногу целиком.

Мы услышали, как мать причитает в доме.

– Каждый день я боюсь, Жак, что ты следующий!

– Шери, я в порядке! – успокаивал отец.

Мы остались на улице и наблюдали, как Кусака складывает из камешков башню.

– Как они отрежут ногу? – полюбопытствовал брат. – Пилой?

Я вздрогнула и, подхватив младшего братишку на руки, пошла в дом отчитаться о своей работе в газете. Обещание жалованья наличными вызвало улыбку на лице матери, но мысль о том, что ее дочь будет работать в городе, усиливала ее страхи. Она боялась, что я попаду под влияние методистов. По дороге в Каменоломни на меня могут напасть пьянчуги или дикие звери.

– Будь осторожна, – предупредила она. – Возле общежития рабочих видели горного льва. Миссис Квирк споткнулась о булыжник и сломала запястье. А за миссис Брюнер подсматривал у водопроводной колонки какой-то мужчина.

– Не забывай молиться, – сказала она и наутро отправила меня вниз, снабдив благословением.

Я выучила все клавиши пишущей машинки и натренировалась работать с прессом. К пяти часам пятницы голова моя кружилась от учебы, новостей и легкого голода. Опять я опоздала на последний грузовик, отправлявшийся вверх, и мне предстояло карабкаться пешком до Каменоломен. В кармане лежала лишь горстка изюма, а на дороге меня поджидали дикие звери и сластолюбивые бродяги.

– Закругляйся, – велела мисс Р. – Сходим поужинать в «Ласточкин хвост».

– Спасибо, но я не смогу, – отказалась я. (Блюда там стоили по пятьдесят центов.) – Никак не получится.

– Хватит мямлить и надевай жакет. Я угощаю. Потом отправлю тебя домой в дилижансе.

Маман придет в неистовство и будет теребить свои четки, но я приберегу вину и разъяснения на потом. Не могу же я отказаться от ужина в ресторане. Мы вышли на вечернюю июньскую улицу, воздух был бархатный и бодрящий. Две девчушки в клетчатых платьях катили по дорожке хулахуп. За ними с лаем несся пес. Дотти Викс вышла из своей пекарни возле редакции «Мунстоун рекорд» и подметала деревянный тротуар. Она помахала К. Т.:

– Привет, Трина!

Несколько женщин в платках прошли мимо, болтая на итальянском. Они несли мешки с мукой, и руки их были мускулистые и загорелые, как и у меня. В своем пыльном школьном платье я буду в «Ласточкином хвосте» оскорблением для глаз посетителей. Это двухэтажная гостиница, окруженная большим крыльцом-террасой.

Мисс Редмонд поприветствовала служащего за стойкой:

– Привет, Хал! Как поживает мой старый приятель Халявщик?

– Надо же, моя прелестная мисс Клякса! Как поживает бизнес лжи и сплетен?

– Чудесно, Халявщик, благодарю, – она послала ему поцелуй.

Он вернул его и представился мне:

– Хал Бринкерхофф, консьерж гостиницы, к вашим услугам.

– Познакомься с Сильви Пеллетье, моей новой помощницей, – представила меня мисс Редмонд.

– Берегитесь, мисс Пеллетье, – предупредил он. – Не доверяйте ей! Съест вас живьем!

– Кто бы говорил! – мисс Редмонд силилась не улыбаться.

– Она заставит вас сделать признания, о которых вы пожалеете. Она еще та проныра.

– Но мне так и не удалось выудить из тебя ни слова о бандитах, которые тут отсиживаются.

– Бандитах? – он приложил руку к сердцу с видом искреннего недоумения.

– Паджетты не единственные жулики в городе, приятель Хал.

Я ждала, что еще скажет К. Т., представляя себе разных головорезов, но она замолчала.

В обеденном зале моя начальница заказала виски, а мне кока-колу: я попробовала ее впервые. Я сидела как на иголках, нервничая: она съест меня живьем.

– Твой отец работает в каменоломнях? – спросила она. – Что он думает про компанию Паджеттов? Он состоит в профсоюзе? Состоит в ИРМ? Ходит на собрания? Он разговаривал с Джорджем Лонаганом, когда тот ходил туда наверх?

– Мы встречались с мистером Лонаганом, – ответила я неуверенно. – Он попросил отнести вам письмо.

– Вот это фокус! – воскликнула она. – Так это ты? Джордж сказал, что его выгнали из города за то, что агитировал рабочих шлифовальной фабрики. Он думает, у него есть шансы поднять на борьбу парней из каменоломни. А ты как считаешь?

Она засыпала меня вопросами, но на те, которые касались родителей и их мнения, я не давала ответов. Боялась, что доставлю неприятности отцу, как предупреждал Лонаган.

– Не знаю, мадам, – отвечала я на все расспросы.

– Что сподвигло тебя написать про ослов? – Брови ее раздраженно выгнулись.

– Мне стало их жаль.

– Вот именно! – воскликнула она. – И это мне понравилось в твоем сочинении. Ты сочувствуешь угнетенным.

– Угнетенным ослам, – тихо пробормотала я.

– Угнетенным ослам! – она хлопнула себя по ноге. – Ты сразу мне понравилась.

Это стало для меня новостью и облегчением.

– Но вот чего я не понимаю, – продолжала она. – Большинство сочинений, казалось, были написаны баранами. Как ты научилась связно писать по-английски?

«Монашки нас били», – я не произнесла ответ вслух.

– У нас четыре ящика с книгами.

– Что за книги?

Мисс Редмонд одобрительно цокала, пока я перечисляла авторов, потом порекомендовала почитать Джека Лондона и Эптона Синклера. Она заказала нам мясной рулет с подливкой и пюре, а себе вторую порцию виски, а потом и третью. Она здорово воодушевилась, положила локти на стол и вела себя совсем по-мужски.

– В твоем возрасте, – заговорила она, – я хотела писать новости для «Кливленд курьер», как мой отец. Я дослужилась до должности копииста, но они не наняли бы женщину-автора. И когда я услышала про вакансию в «Денвер пост», подала заявку под именем К. Т. Редмонд, и только после того, как меня взяли и я вошла в двери их редакции, они узнали правду.

– И что произошло, когда они увидели, что вы женщина?

– Вопрос! Ну наконец-то! – воскликнула она. – В этом секрет. Спрашивай. А не просто кивай, словно пшеничный стебель на ветру. Замечай детали. Обращай на них внимание.

– Да, мадам.

– Нет. Не «да, мадам». Нельзя все время поддакивать, благодарить и быть сладкой, как мармелад, Пеллетье. Закончишь, как один из тех ослов, грызущих колючки на обочине. Ответ на твой вопрос: они посмотрели на меня и вернули на должность копииста. – Она выжидательно постучала пальцами по столу. – Ну? Спрашивай.