Поперек горла (СИ) - "Erovin". Страница 4

— Сам просил, теперь не жалуйся, — агрессивно ответил Шон, быстро утягивая его в омежий туалет. — А ну-ка брысь отсюда! — шикнул он на парочку парней, которые подкрашивали глаза у зеркала.

Те тут же сориентировались, и через секунду их как ветром сдуло. Никто не хотел лезть между рассерженных альф.

Где-то на периферии сознания Шон понимал, что жестит. И не стоит тупая перепалка серьезной ссоры, тем более — драки или чего похуже. Но его так раздражала необходимость и привычка постоянно выслуживаться перед анатэ и отчимом, что успокоиться он не мог. Ещё и мистер Роули недвусмысленно показал, что считает Шона тряпкой и тюфяком. Хотелось выместить на ком-то злость. И сейчас плевать, рассердится ли Джон, когда узнает, что Шон взялся за старое и опять опускает альф в туалетах. После драки с Ронвудом Шон и так наказан, терять нечего. Ронвуд… его тоже нужно было зажать втихую, а не показушно квасить морду. И пусть о стычке с ним Шон не жалел и был доволен каждым ударом, который достиг цели, все равно почему-то Ронвуд отлично представлялся на месте этого альфы — с заломленной рукой, придушенный, в неудобной позе, прижатым к стенке кабинки. Шон рыкнул и мотнул головой, отгоняя странное наваждение. У него сейчас дела поважнее, чем думать о дурацком Ронвуде.

========== 03. Когда еще есть выбор ==========

======== Третья глава ========

========== Когда еще есть выбор ==========

Показательные выступления — обычная практика в выпускных классах. Во многих университетах велась политика послабления для студентов-спортсменов. Если ты преуспевал в каком-то виде спорта, а представители высших школ это замечали, была велика вероятность поступить даже с табелем ниже среднего. Прыжки в воду — непопулярное направление, и то посмотреть на ребят собралось около двух десятков тренеров.

Шон не волновался из-за этого. Он был уверен в себе на сто пятьдесят процентов и не планировал выезжать на послаблениях — это для неудачников. Шон беспокоился из-за Ронвуда, который тоже явился вместе с дружками и щеголял мимо с нахальной мордой. Шон чувствовал невидимое напряжение между ними, словно натянутая на разрыв струна звенела в ушах. Взгляд постоянно цеплялся за соперника, слышался его голос, смех раздражал нервную систему. Чертов Ронвуд своим присутствием не давал покоя Шону, и от этого становилось мерзко. Навязчивая идея в его лице не поддавалась никаким объяснениям. Шон не понимал, почему подсознательно искал взглядом Ронвуда в толпе других парней.

— Ты планируешь его сожрать? — подкрался со спины Мел и вывел своим вопросом из путаницы в голове.

— С чего бы? — отмахнулся Шон, стараясь быстро принять обычное спокойное с легкой усмешкой выражение лица. Ему не нравилось, что друг заметил слежку за Ронвудом. Может быть, и для остальных все очевидно? Что, если и сам паршивец знает? И небось нафантазировал себе невесть чего!

— Помнишь, мы смотрели кино про хищных птиц на биологии? Там орел высматривал свою жертву, а после пикировал и хватал когтями. Вот, у тебя уже даже клюв растет, — доверительно поведал Мел, руками демонстрируя, какой именно огромный и горбатый клюв имеет в виду. — Полагаю, ты ищешь причину, чтобы подраться с ним еще разок?

— Посмотри на этого позера, — недовольно кивнул Шон, глядя как Ронвуд лихо взлетел вверх по лестнице на последнюю вышку и улыбался оттуда. — Что-то мне подсказывает, искать повод и не придется.

— Знаешь, приятель, со стороны он просто стоит и ничего провокационного не делает. Может, ты влюбился?

— Ой заткнись, Томсон! — рыкнул Шон, пихнув друга кулаком в ребра. — В альфу, да? По-твоему, я педик?

— Нет. И поэтому твое внимание к Ронвуду вдвойне удивительно.

Шон недовольно поджал губы, разглядывая пузырьки и разводы на водной глади бассейна. Ронвуд прыгает недурно, что и продемонстрировал, выполнив продвинутую программу. Может, это так задевало? То, что паршивец преуспел в прыжках, когда Шон искренне считал лучшим себя? Он хмуро дожидался, пока соперник вынырнет, и не сомневался — акция самовыражения устроена специально для него. Странно, ведь кроме короткой драки никаких разногласий между ними не было. Но что-то в Шоне бурлило, и у Ронвуда, очевидно, тоже. Может, рядом с не менее сильным самцом играли альфа-гормоны, хотелось побычиться и показать свою крутость? Вполне логичное объяснение. Нужно запомнить эту мысль на будущее, и так утешаться, если Ронвуд не поторопится исчезнуть из головы Шона.

Шон не собирался поздравлять Ронвуда с хорошим прыжком, как другие ребята. Пусть тешит самолюбие не за его счет. Шон забрал несколько визиток от представителей и зашагал к раздевалке. Его дела здесь закончились, и можно поехать с Мелом куда-нибудь. Он накинул на голову полотенце и, клацнув зубами на ехидный взгляд Ронвуда, вышел из бассейна.

— Все-таки хорошо прыгает, мерзавец, — хохотнул за спиной Мел. Он догнал Шона у двери и ввалился вместе с ним в раздевалку. Для здоровенного Томсона прыжки были развлечением и способом выплеснуть куда-то переизбыток энергии. А почему не футбол, например? Из-за пресловутого нарциссизма. Ему нравилось, с каким обожанием омежки разглядывали с трибун его тело. И Томсон никогда не скрывал этого, во всем открытый и прямой.

— Нормально, — поморщился Шон, неготовый признавать чье-то превосходство в прыжках в воду. Он сын олимпийского чемпиона! Он научился плавать раньше, чем ходить! Именно он всю жизнь провел в бассейне. Почему у кого-то может получаться так же хорошо? Какими такими усилиями?

Дружки Ронвуда переодевались, о чем-то перешучиваясь и переталкивая единственного среди них бету-неудачника от одного к другому. Это напоминало циничную игру в мяч. Только вместо мяча — бета. Как там его звали? Глен Хоут? Шон запомнил, потому что именно из-за его оплошности на прошлых соревнованиях Ронвуд потерял кучу баллов в парных прыжках. Кажется, сутью веселья был выбор, кто трахнет его первым. Шон отвернулся, решив не зацикливаться на придурках. Он не понимал, как можно одновременно близко дружить с несколькими парнями. Ему вполне хватало Мела, а остальных альф он по умолчанию воспринимал как соперников, а не потенциальных друзей. О бетах и говорить нечего, какой идиот может захотеть себе в постель пустышку? Он подошел к своей сумке с изображением взбешенного Халка и нашивками в виде флагов разных стран, но замер как вкопанный, втянув воздух. От нее разило смазкой и чужими запахами, больше всего — Ронвудом. Чиркнув молнией, Шон увидел, что внутри скомканы использованные мокрые полотенца, вымазанные лубрикантом, а его собственные вещи куда-то исчезли.

— Оу-у, — протянул Мел, заглянув Шону через плечо. — Шутка, достойная третьеклассника. Кажется, он тоже в тебя влюбился, — последнюю фразу друг шепнул ему на ухо с заговорщической интонацией и тут же отпрыгнул, чтобы не получить затылком в лицо.

Шон низко и сердито зарычал, оскалившись и сморщив нос. Чертов Ронвуд! Идиотская манера трогать чужие вещи! Да еще и портить подарок отца, который ассоциировался у Шона с их разъездами и светлыми воспоминаниями, как он помогал Алексу нашивать новые флаги в очередной стране. Он резко перевернул сумку и вытряхнул содержимое, едва сдерживаясь, чтобы не пойти и утопить мерзавца в бассейне. Это ж надо, каков смельчак! Когда он вообще успел? Ах, да, он же позже Шона заявился! Вот ведь паршивец! Можно было бы подумать, что это вовсе не Ронвуд устроил, если бы не отчетливый запах, а заодно ехидные смешки его приятелей.

— Какие-то проблемы, МакКензи? — окликнул Нильсон. Он держал за локоть Глена и притягивал к себе, словно собирался укусить за шею, но отвлекся, чтобы усмехнуться над Шоном. Такой его интерес к бете казался странным, если воспринимать его всерьез, а не как простое издевательство и шутку, что было куда больше похоже на золотого мальчика — Нильсона.

— Нет, — подавив в себе желание выбить Крису пару-тройку зубов, выдохнул Шон. У него счеты с Ронвудом, а его дружки мало волнуют. Устраивать массовую драку в раздевалке — плохая идея. Отчим уж точно так и скажет. — Ребят, посмотрите по сумкам мои вещи, — Шон обернулся к альфам из своей школы. Он искренне надеялся, что на большее у Ронвуда не хватило духу. Потому что если он испортил его мобильник, часы или что-то другое — то горько пожалеет об этом. Хотя ему и так не поздоровится.