Земля Обетованная (СИ) - "Cyberdawn". Страница 40
— Ага… — ошалело ответил я, несколько удивлённый и обеспокоенный результатом, надеюсь — не до мокрых штанов.
И перестал «воображать» чёрную дыру, ну или что-то, ей подобное. Я — не физик, конечно, но про то, что в ней нет времени, даже вроде как трения и прочих эффектов термодинамики — я слышал. Они все, эти эффекты, на электроны завязаны, а в чёрной дырени притяжение электронам вращаться запрещает, вот и эффектов нет.
Хотя на самом деле — хрен знает, что я вообразил, не будучи физиком. Но пространство нави начало кукожится, даже горизонт заметно для глаз приподнялся. Так что правильно я перестал эту дичь воображать. И вот, кстати, сам я в этой хрени с полпинка мог сдохнуть: я просто НЕ МОГУ представить, как там можно выжить…
«Придурок! Но вроде справился», — остановился Потап, выпуская меня из своих недр.
— Точно? — мужественно пискнул я.
«Сам не видишь, что ли?»
И я увидел — из-за перекорёженых завалов земли и деревьев ко мне тянулся энергетический «туман» — видимо, законы Нави о «кто прибил, тот и хозяин» сработали и на хрень. Правда, туман был чертовски странный, отдавал божественным «душком», чем-то непонятным и прочее. Но мой внутренний я, насколько я успел понять, прекрасно справляется с очисткой от всяких присадок энергии, мастряча лестницу в ничего.
В общем, впиталась эта фигня в меня, Потап приподнялся, в стиле былинного богатыря окинул округу из-под лапы, обрушился на все четыре, и шумно выдохнул.
«Уф, всё. Я — думать, к себе!» — буркнул он. — «А ты с людишек ваши денежки тряси! И чего ты такой не радостный?»
— А чему радоваться? Сколько в этом серебряном болване было веса? — невесело хмыкнул я, рассматривая границы последствий учинённого мной катаклизма. — Могли со всем закончить…
«И как бы ты его пёр? Он ОГРОМНЫЙ! Глупый шебуршень! Радуйся, что не сожрали, дождись, пока людишки накопают этой пакости и забери. А не будут отдавать — отними. И я — спать!»
И свалил в логово. А я хмыкнул, присел на травку мира мёртвых и стал ждать, пока энергия хрени в меня впитается. И думать, от нечего делать: что это за хрень? Откуда она взялась в шахте Аргида? И нахрена она взялась в шахте Аргида, причём в одном временном окне с торговцами из Рико: это вообще — как?
Ни черта, как понятно, толкового не надумал. Разве что понадеялся, что таких хреней больше нет, а случившееся — случайность: очень уж в напряженной ситуации мы оказались с Потапом.
«Как справляться — знаем. Достал дёргаться, иди по делу шебурши. И я — сплю».
Открыл я глаза в яви, зажёг огонёк и злобно выматерился — стены сферы со сталактитами по волшебству не разрушились. Темно, чертовски жарко, да ещё дышать душно, потому что толком нечем.
Пришлось опять проваливаться в навь, не без помощи Диньки, и выходить в явь уже осознанно, не в место, «где вошел», а на городской площади Аргида.
21. Популярность
Восторженных и восхищённых толп встречающих меня, как ни странно, не встречало. Только аркубулюс, выбивая лапами искры из мостовой, через полминуты доскакал до моего почтенства. А я стоял, вдыхал немного пованивающий воздух, и приходил в себя: всё-таки, ситуация была та еще.
Правда, предаваться этому почтенному занятию мне долго не пришлось: выход материального тела из нави — вещь для яви не просто нетипичная, а противозаконная. Впрочем, как и пребывание материального тела в нави, насколько я могу судить. Так вот, по нави вокруг меня прошла ощутимая волна, край которой ощутил и я. И если бы я почуял бы такое в Золотом, то помимо того, что бегал бы кругами, махал лапами и оглашал округу воплями о некрозвиздеце, как минимум, готовил бы магию, оружие, призывал бы Потапа и готовился бы к эвакуации, на всякий случай.
Местные обитатели видомами не были, но были поголовно владетелями, так что ТАКУЮ волну почувствовали. И уже через минуту взволнованные, взъерошенные и вооружённые морды стали мелькать на периферии площади. Пришлось широко скалиться и помахивать лапой, пока какой-нибудь горячий аргидский парень не шмальнул в моё почтенство из семейного карамультука.
А еще через минуту из ратуши прискакал мэр, в компании каких-то непредставленных типов, но судя по виду — чиновников и силовиков.
— Епископ, ну как?!! — натурально подпрыгивал Норг.
Его группа поддержки подпрыгивала не столь энергично, но пырилась вопросительно-требовательно и осуществляла некие полупрыжки. Создавая ощущение кордебалета при мэре-солисте.
— Норма-а-ально, — широко улыбнулся я. — Вообще — жуть. Но справился.
— Совсем?!!
— В шахте был. Я — тут. А пакость в шахте больше не будет, — доходчиво разъяснил я.
— Это… замечательно! — начал ликовать мэр, под нарастающий (и распространяющийся вне кордебалета) гул.
Несколько рож из кордебалета, да и несколько с периферии площади, рванули к горе, явно к шахте. То ли моё почтенство внушает такое доверие — что нормально. То ли рванули люди с воображением и способные оценить перспективы Аргида без шахты. И бежали проверять из расчёта: или всё нормально, или мы сдохнем, ну и мудохаться со всем этим не придётся. Тоже в чём-то разумный подход.
— А что там было? — как заинтересовался, так и явно тянул время до возвращения проверяльщиков Норг.
— Понятия не имею, — честно ответил я. — Такого никогда не встречалось. Разве что в океане, тайфуны, если вы в курсе, что это такое.
Переглядывания и пожатия плечами показали. что местные не в курсе.
— А как выглядело? Как убивало?
— Давило. Эта дрянь одержала именно скалу и серебро. Не навь, не дух зверя или человека. И не знаю, что это, — пожал плечами я.
— Од-д-держала камень? — вдруг проскрипела какая-то пенсионная развалина.
Выглядел дедок лет на двести, если не на триста: мумия ходячая, практически альбинос, не из-за альбинизма, а из-за старости. В старческих пятнах, морщинах. Правда, дух — змеюк, может, законсервировал носителя. По крайней, мере этот дед скакал к моему почтенству ничуть не медленнее коллег на порядок помладше на вид. Да и вид имел боевитый, а за прямой, а не скрюченной, спиной висел артиллерийских калибров ружьище.
— И камень, и даже серебро. Что для нави нетипично, — ответил я пенсионеру — не, мало ли, может знает, слухи слышал.
— Похоже на тварь из Пита, — задумчиво прошамкал дед, хотя учитывая его тотемного духа — скорее прошипел.
Питом местные называли центральную область материка, там где творился запредельный звиздец с высокой активностью нави, по крайней мере, исходя из моих выводов. А дед тем временем шипел, окружающие морщились, но внимали. То ли сами не в курсе, то ли затыкать дедовский фонтан красноречия добровольцев не было. А скорее всего, ждали проверяльщиков, чтобы понять, носить меня на руках или выносить меня на пинках.
Дед же шипел вещи небезынтересные, на тему того, что во времена его молодости (то ли Большого Взрыва, то ли в точке сингулярности — дед не пояснял, видно, забыл) он был «охотником на дру». В памяти что-то копошилось и я вспомнил: «охотники на дру» — специальная категория граждан, которой покровительствовал Шут. Наряду со стряпчими, крючкотворами, лицедеями, мошенниками и прочими типами. И вот, только сейчас узнал, что это за такие «охотники», поскольку на Зиманде их не было, да и не могло быть, несмотря на поминание в священно-шутейских книгах. Дру называли «порождения Пита», чудовищ, способных преодолеть высоченные горы, ограждающие центральную часть материка. И, как выяснилось, помимо запредельной опасности, дающих довольно много полезного. Например, дед оказался местным «начальником стражи» из трёх человек, при этом вроде как место совсем не синекура. А лет ему было все три сотни, что, мягко говоря, ОЧЕНЬ немало. Подобной долгожительности Ори (как называли этот реликт старины глубокой) добился, пожирая какие-то почки-печени и просто мясо дру в молодости. Что-то шло на лекарства-алхимию, что-то на поделки, и стоило весьма немало. А вот «долгожительский эффект» давали далеко не все дру, при этом всегда с риском к чертям сдохнуть от нямки, да и эффект сохранялся считаные минуты после забоя пакости. Но Ори повезло, не сдох, сожрал всё, что нужно и вот, коптит небо уже неприличный отрезок времени, хотя вскоре помрёт: бессмертия дру не давали. Но при этом — в трезвом уме, здравой памяти, телом бодр и здоров, несмотря на то, что выглядит на столько лет, сколько ему и есть.