Матабар III (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой". Страница 14

Она снова ударила посохом. На этот раз печать под её ногами сформировалась чуть медленней, но даже так — распахнувшаяся перед навершием нечеловеческая, призрачная пасть, мгновенно втянула в себя морозную тьму и…

Ничего не произошло.

Ошарашенная Вселена смотрела на окровавленный, разбитый пол площадки. На обломки кирпичей, на которых некогда стройная, сложная печать выглядела теперь нелепой мозаикой. А от ящиков остались лишь металлические каркасы — хрусталь оказался разбит в мелкую, блестящую пыль. Перебитые кабели еще искрили, но из всего этого уже не соберешь никакой печати.

— Ты сломал! — запищала она. — Ты все сломал, сраный зверь!

Ардан, тяжело дыша, не без дерзкой улыбки поправил:

— Вообще-то это ты все сломала. Сама.

— Тварь! — закричала она и вновь ударила посохом о землю.

Сложнейшая печать вспыхнула алым пламенем под её ногами и из посоха вылетел кричащий, огненный призрак. Вот только огонь пылал вовсе не оранжевым, а зеленым светом. Тень в бесшумном крике распахнула клыкастую пасть и раскрыла когтистые лапы.

Пулей полетев в даже не думавшего двигаться с места Ардана, она… растворилась в пелене водяного покрова, окутавшего Арда. Юноша расстался с еще двумя лучами. А Водяная Пелена, поглотив энергию вражеского заклинания, вытянулась пылающей лентой и, оплетя торс химеры, уже придавившей к полу Эрнсона и сбросившей с себя Милара, рассекла ту на две части.

— Спас Плащей, да? — абсолютно безумным голосом, сверкая столь же безумным взглядом, процедила Вселена. — А сам теперь сдохнешь.

У Ардана сиял всего один луч в Звезде и почти не осталось сил в ослабевшем теле. Но он все равно попытался дотянуться до звона холода, бредшего среди тьмы, окутавшего город. Может и получится позвать тот на помощь, когда…

— Бам! Бам! — прозвучал сдвоенный выстрел.

Урский, сидя на полу, прислонившись спиной к стене, держал на вытянутых руках дымящиеся револьверы.

— А-а-а! — прозвучал дикий, полный боли и ужаса, крик.

Вселена поднимала перед лицом фонтанирующие кровью, перебитые руки. На сломанных, разорванных запястьях, качались её кисти, держась всего несколькими полосками сухожилий и плоти.

Посох со стуком покатился по полу.

— Не-е-ет! — завопила она.

И жуткими, ломанными движениями, перебитыми руками, размазывая по серому платью кровь, начала копаться у себя на животе.

Ардан, понимая к чему все идет, отбросил посох и, выхватывая нож, прыгнул вперед. Рыча от боли, он повалил на спину Вселену и, вместе с тканью, срезал у той пласт кожи, на которой уже алела печать. Та же самая, что отправила к Спящим Духам Бездомную Фае.

— А-а-а! — продолжила кричать и биться в судорогах Вселена, а Ардан, отодвинувшись от неё, уселся на пол.

Он тяжело дышал. Залитый кровью, своей и чужой, Ард слепо смотрел куда-то перед собой.

Милар, выглядящий куда лучше и целее остальных, помог подняться Эрнсону и усадил того рядом с Урским, а сам, хромая, подошел к Ардану и похлопал напарника по плечу.

— Хорошая работа, стажер, — прохрипел капитан. — Скоро здесь будут наши, — он продемонстрировал связку с медальонами.

— Это хорошо…

— Я просто… просто хотела стать сильнее, — внезапно прозвучал плач. Вселена, лежа на спине, едва заметно дергаясь, плакала. — Просто хотела стать сильнее… сильнее, чем нелюди… сильнее, чем люди… и они рассказали мне… показали мне…

Ардан моргнул и повернулся к ящикам. Тем самым, за которыми Плащи вместе с ним прятались пару мгновений назад. Его разум, все еще открытый поступи холода, звонко вышагивающего где-то над их головами, уловил голоса.

Десятки голосов. Маленьких детей. Сперва смешливые, они звали своих матерей. Кутались в тепло, а матери обнимали их, обещая подарить все на свете, включая свои собственные жизнь и сердце. А затем эти голоса изменились. Они все еще звали матерей, но вместо их тепла, их сильных, но мягких объятий, им отвечала лишь боль. Боль и отчаяние, а в самый последний момент — осознание, что мама не придет. Никто не придет. Только тьма и агония.

Ардан, задыхаясь от той боли, что струилась по воздуху в этом зале, сжался в комок.

— Стажер! — откуда-то издалека послышался встревоженный крик Милара. — Стажер, что с тобой⁈

Здоровенный обломок стены выпал из-под разбитой стальной обшивки и, сломав ящики, в тишине покатился куда-то в сторону. А на пол вываливались тела. Изувеченные, с искаженными от ужаса лицами, обнаженные и растерзанные. С выколотыми глазами, с разломанными ногами, с вырезанными символами на маленьких головах.

— Они научили меня, как услышать слова… и я должна была услышать боль детей… чтобы стать сильнее… я слушала их боль и становилась сильнее…

Ардану казалось, что он не может дышать. Что мир вокруг схватил его за горло и душил, крутил и сминал тем океаном ужаса и агонии, что обрушились на него.

— Стажер, мать твою! — все дальше и дальше звучал голос Милара.

— Но вы, проклятые нелюди, ничего от меня не узнаете, — а голос Вселены лишь ближе. — Я вам ничего не скажу.

Ардан повернулся к ней и увидел не девушку, а жуткого монстра в котором не осталось ничего человеческого. И этот монстр, распахнув пасть, с мычанием и криком откусил свой собственный язык.

— Проклятье!

Сквозь туман Ард увидел, как Милар бросился к ней и принялся затыкать ладонью рану, но Вселена мотала головой и брыкалась из последних сил, чтобы не дать капитану себя спасти.

Не потому, что капитан стремился сохранить жизнь детоубийцы. А потому, что им требовалась информация.

Ардан, тяжело дыша, поднялся на ноги. Он подошел к ним и, удивляясь тому, как легок Милар, оттолкнул того в сторону, а затем схватил монстра за горло и поднял над землей. Трепещущую. Глупую. Такую незначительную.

Она била своими отростками о его лапы. И её желтые, полные алчности глаза излучали лишь грязь и гниль.

Она не призывала демона.

Она сама им стала.

Тем, кого охотник, вожак своей стаи, был обязан истреблять. Таков его долг. Ни один демон или Бездомный не нарушит границ его земель.

— Ты хотела силы? — произнес охотник на языке Фае. — Бери!

Охотник, пропуская через себя всю боль и ужас убитых детенышей, позволил им дотянутся до своего мучителя. Стал для них мостом, через который замученные вернулись в этот мир, чтобы отомстить за весь тот кошмар, что пережили и в котором оказались заперты.

Демон закричал. Запищал. Он пытался вырваться из хватки, но куда ему, жалкой твари, до силы охотника.

* * *

Милар, отлетев на добрых три метра, упал на землю. Выхватив револьвер, он направил его на юнца.

Проклятье, ему ведь нравился этот стажер. Умный, пусть и наивный, но с таким большим и добрым сердцем.

— Парень! — закричал капитан. — Я же тебя застрелю! Отпусти свидетеля! Нам нужно то, что она знает!

Но вряд ли Ард его сейчас слышал. Вряд ли тот сейчас вообще кого-то мог слышать. Двухметровый гигант, окутанный синим туманом, принявшим очертания шкуры исполинского барса, держал на вытянутой руке хрипящую, стонущую девушку.

Стажер открыл рот, в котором и без того длинные клыки стали еще длиннее благодаря все тому же туману.

— E lirak an’dir? — вопросительным тоном прогремел скорее звериный рев, нежели вопрос. — Lir!

И в то же мгновение со стороны груды изувеченных тел потянулись тени. Тени в форме маленьких детей. Они ползли, вопя в беззвучных криках, по полу. Цеплялись за камни, наползали друг на друга, а затем, взбираясь по Арду, начинали заползать через распахнутый рот внутрь демонолога.

— Не-е-е-ет! — кричала она, пытаясь вырваться. — Я все скажу! Нет! Прекрати! Это невозможно терпеть!

— Ihna! — проревел гигант.

— В соседнем доме! Там жили люди, которые меня обучали! Они представились орденом Паука! Это все, что я знаю! Клянусь могилами семьи! Все, что знаю! Останови! Останови тени! Молю тебя!