Матабар III (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой". Страница 30

— Шамтур же приграничный город, Арди, — голос её стал тяжелее и печальней. — Мы постоянно сталкивались с группами Фатийцев, пробиравшихся к нам. Они взрывали производства, портили железнодорожные пути и… много чего еще. А в один вечер несколько Фатийских магов подожгли дом фокусника. Тот погиб под завалами. Не успели вытащить. Отец с братьями их, конечно, поймали, но было уже поздно.

— Фатийские маги убили простого фокусника?

— Его любил весь город, — ответила Тесс. — Он ведь дарил детям радость и кусочек сказки. И Фатийцы решили у нас все это отобрать.

Они замолчали. Ардан что-то слышал о том, что Шамтур, несмотря на статус города, являлся, скорее, чем-то вроде прифронтового форта-крепости. В нем, в основном, жили военные и рабочие оборонно промышленного комплекса.

— Когда ты жил в Алькаде, — перевела тему Тесс. — Тебе сложно было потом в Эвергейле?

— Очень, — не стал скрывать Ардан. — Почти целый год я каждый день боролся с желанием убежать обратно. К друзьям. В леса и горы.

— А сейчас?

Ардан промолчал.

— Реже, — ответил, наконец он, не желая врать, лукавить, или пользоваться наукой Скасти, чтобы обмануть Тесс. — Но порой, бывает, накатывает. Семья в Дельпасе. У них все хорошо. И, иногда, мне кажется, что мое место не здесь и не рядом с ними, а там. Среди лесных разливов и горных троп.

Они вновь замолчали ненадолго, а затем Тесс, чихнув, потянула его за руку в сторону Бальеро.

— Хватит нам грустить, Арди-волшебник! — нарочито весело чуть ли не крикнула Тесс. — Пойдем скорее дальше!

Он бережно и мягко обвил пальцами её ладонь, покорно отправляясь следом. Ардан чувствовал, как в его руке мерно бился огонек. Не беззащитный и хрупкий, а нежный и ласковый. Как тот, что согревал в самые постылые ночи внутри домашнего очага.

Они снова смеялись, опять болтали обо всем и ни о чем, а Ардан забыл о том маршруте, что выбрал. О каких-то формулах и расчетах. Он не думал ни об Алькаде, ни о второй канцелярии, демонологах, головоломках да, и если честно, и о магии тоже не вспоминал.

Они гуляли среди огней Бальеро, разрывавших ночную мглу неумолимыми блеском и сиянием. Как если бы кто-то сжалился над горожанами и позволил им в сезон, когда солнце видишь лишь в редкие часы, да и то — за окном, погрузиться в ясный, солнечный полдень молодой осени. И снег, скрипящий под ногами, казался им опавшими, шуршащими листьями.

Ардан даже забыл адрес, который ему назвал Милар. Они просто гуляли, смеялись и болтали.

— Посмотри! — внезапно воскликнула Тесс, указывая на небольшой пятачок на своеобразном выступе набережной, похожим на апсиду здания.

Там, спрятавшись под снегом, укрытый дощатым подиумом, полукруг сверкал гирляндами простых лампочек, обвитых вокруг стальных прутьев купола и колонн.

Видимо летом здесь выступали музыканты, а люди танцевали.

— Обожаю танцевать под открытым небом, — чуть расстроено вздохнула Тесс.

Ардан едва заметно улыбнулся. Милар был прав…

— Прислушайся.

— К чему?

— Т-с-с, — Арди приложил палец к губам и развернул девушку лицом к зданию, находившемуся через сквер, разделявший апсид набережной и улицу.

Там, около входа, скучала вывеска « пятничные танцы». И, кажется, именно туда их и отправлял капитан второй канцелярии.

Из приоткрытых дверей звучала мягкая мелодия.

Куда-то подевался страх, который Ардан испытывал всякий раз, когда ему приходилось танцевать.

Он протянул руку.

— Разрешите вас пригласить, — игриво-официально предложил Арди.

— Извольте, — столь же напыщенно, пародируя придворную госпожу, ответила Тесс.

Они засмеялись и поднялись на подиум. Он положил правую руку ей на талию; она вложила левую ему в ладонь, свободной дотрагиваясь до спины.

И они закружили на тот же манер, что и во Дворце Царей Прошлого.

Раз-два-три.

Раз-два-три.

Снег под их ногами, словно по-волшебству, разлетался ворохом блестящей пыли, обнажая доски подиума. А может и действительно — по-волшебству. Но ни Тесс, ни Ардан, не обращали на это внимания.

Они слушали музыку и кружили, в одиночестве, на набережной. Над их головами отчего-то зажглись лампочки, отсоединенные от линии Лей-кабелей. Слегка мерцая во мгле, их свет чем-то напоминал мигание летних звезд.

И легкая музыка парила рядом.

— А как ты поняла, что хочешь петь? — спросил Арди, вглядываясь в зеленые глаза и совсем не опасаясь своего Взгляда Ведьмы.

Отчего-то он знал, непреложно и точно, что ничего не произойдет и он не нырнет в душу Тесс.

— На праздниках, когда собиралась вся семья, я подпевала матушке, а та музицировала на рояле, — Тесс, в свою очередь, не сводила взгляда с его лица. — И когда я пела, то люди вокруг… у них будто зажигались огоньки в глазах. Пусть на пару минут, Арди, но они исчезали из того мира, в котором все мы живем. И отправлялись куда-то туда, где им хорошо, свободно, легко. А вместе с ними — и мне тоже. Так я и полюбила петь. Может из-за того, как чувствую себя на сцене, а может потому, как чувствуют себя другие люди. Не знаю, если честно…

Она отвернулась и отстранилась, отнимая ладонь с его спины и отводя его руку от своей талии. Лампочки над ними потухли, снег вновь укрыл дощатый пол, а музыка, лившаяся из далекого здания, откуда они никак не могли её услышать, смолкла.

— Тесс, я…

— Не надо, Арди, — она отвернулась. — Я выросла в семье военных и всегда узнаю глаза военного.

— Я не военный, — возразил Ардан.

— Поживешь в Метрополии еще немного и тоже сможешь сходу определять автомобили второй канцелярии, — чуть грустно парировала она. — Я видела, как страдает матушка каждый раз, когда отец или братья уходили на службу. Да и сама… тоже. Я не хочу больше испытывать такого, Арди.

Ардан встал, как вкопанный. Сердце снова бешено стучало, пытаясь пробить грудь, а липкие, холодные пальцы, как в детстве, сжимали его горло.

— И ты Имперский маг, а я просто пою в бандитском баре… — её голос слегка дрогнул. — И младше меня почти на два года…

Она сделала шаг в сторону лесенки, спускавшейся от заснеженного подиума к скверу.

— Пойдем домой, Арди, — сломанным голосом позвала Тесс. — Мы, все же, не в сказке, а Метрополия совсем не лавка фокусника…

Она отпустила его руку и уже подошла к краю подиума. И в этот момент Ардан внезапно осознал, что если Тесс спуститься, то они уже больше не прогуляются вместе по городу. А в один из вечеров, когда он будет корпеть над чертежами и, порой, глядеть в окно, то у « Брюса» остановится дорогой автомобиль, шофер откроет дверь и Тесс, бросив в сторону эркера прощальный, чуть грустный взгляд, сядет внутрь и никогда не вернется.

И еще Ардан понимал, что так оно будет лучше. Лучше, если этот зимний, холодный вечер, станет для них мимолетным воспоминанием.

Таким же, как волшебная сладкая вата и танец на обледенелых досках у берега замерзшей, черной реки.

Лучше для них обоих.

Да, пожалуй…

Ардан подошел, схватил её за плечи, развернул и посмотрел в глаза. Тесс не сказала ни слова. Лишь так же, как и сам Ардан, смотрела ему в глаза.

Она тоже понимала все это.

То, что будет лучше по отдельности. Каждый — в своем собственном мире.

— Ну и пусть, — только и сказал Ардан и, наклонившись, сомкнул их губы в мягком, сладком поцелуе.

Тесс выронила сумочку и обвила руками его шею, притягивая ниже. Так они и стояли, обнявшись, замерев в поцелуе, а вокруг танцевала призрачная, снежная метель.

Раз-два-три. Раз-два-три.

Мигали звездами отключенные от сети лампочки. И из далекого здания, скрытого за сквером, снова звучала легкая мелодия.

Но они не замечали этого. Не замечали ничего, кроме друг друга, движения их губ и стука их сердец.

Так же, как не заметили и темный силуэт, спрятавшийся за деревьями.

* * *

— Ты чего такой радостный? — Елена, отложив ложку, с которой кормила Бориса мясным, горячим супом, посмотрела на Ардана.