Огонь (СИ) - Сокол Елена. Страница 44

От волос Саши пахло шампунем. Больше ничем. Никаких духов или парфюма. Она словно только что вышла из душа. Девушка пахла самой чистотой. Его сердце от непривычных ощущений билось так громко, что Лев боялся ее напугать. И как у них раньше выходило дерзить друг другу в каждом сраном предложении? Теперь невозможно было даже представить, чтобы он выставил ее вон, а она снова стала обзывать его козлом.

– Если ты хочешь, мы отменим правило про разговоры. – Оторвавшись от его груди, Саша посмотрела ему в глаза. – По-моему, тебе очень плохо, и это не лучшее время для встречи с секс-партнером.

Похоже, он действительно вытащил ее прямо из ванны. Девушка была не накрашена, и оттого необычайно мила. Она успела подкрасить только ресницы, а вот румянец был абсолютно настоящим – ее щеки буквально пылали.

– Или можем помолчать. – Предложила она, отступая на шаг. – Или хочешь, я уйду?

– Нет. – Он мотнул головой. – Не уходи.

Щенок крутился вокруг них, доставая то до Сашиных колен, то до его.

– Ладно. – Сказала она, не отводя от него взгляда.

– Мне действительно не очень хорошо.

– Я понимаю. – Кивнула Саша.

Хотя, вряд ли понимала.

– Я не полезу тебе в душу. – Добавила она. – Посмотрим телевизор?

– Хорошо.

Девушка сняла жакет и повесила на крючок.

Вот дерьмо. Под ним был тонкий топ на бретелях, и из-под ткани торчали ее соски. Она не надела лифчик – готовилась к сексу. На хрен ей сдался взрослый мужик с внутренним конфликтом, страдающий по умирающей невесте и поедающий себя заживо от чувства вины? Саша не подписывалась на то, чтобы искать общий язык с его тараканами, она хотела совсем другого…

– Ты пускаешь Толика на диван? – Спросила она, проходя в гостиную.

– Еще чего. – Отозвался Лев, не сводя взгляда с ее упругой попки.

– Он другого мнения. – Хихикнула Саша.

Щенок уже лежал на диване, ожидая, когда ему почешут животик.

– Ах, ты, блошиное пузо. – Вздохнул Царев.

– Вот и неправда. – Пропела девушка, усаживаясь рядом с псом. – Мы чистенькие, вкусненькие и красивенькие.

Она наклонилась и поцеловала щенка в шею, затем еще раз – прямо в морду. Толик, конечно, тут же забалдел.

– Где твой брат?

– Дома, делает уроки. – Ответила Саша, выпрямляясь. – Ничего страшного, в его возрасте дети легко остаются одни дома на пару часов. Соседка, тетя Катя, время от времени заходит и его проверяет.

– А сколько ему?

– Десять. Почти.

– Ясно.

– Он бы описался от радости, если бы ему, как тем мальчишкам сегодня, позволили бы залезть в пожарную машину. – Смущенно сказала она. – Они такие забавные в этом возрасте…

Ее голос сорвался, когда Лев опустился на диван рядом с ней. Он заметил, как девушка сглотнула.

– Сегодня утром… – выдохнул Царев.

– Ты хотел сказать, что мы зря заключили наш договор?

Он виновато кивнул.

– Я так и поняла. – Улыбнулась Саша. – Ты переживаешь, что поступаешь плохо.

Лев кивнул еще раз.

– Может, так и есть. – Она пожала плечами. – Поэтому я и предложила установить правила. Думала, если воспринимать секс как чистую механику, не будет этого ощущения.

– Ее родители назвали день, когда… – Лев был вынужден сглотнуть целый булыжник, перекрывший горло. – Мне это непросто дается, я чувствую себя предателем.

– Понимаю. – Закивала Саша и взяла его за руку.

– Это сложно. – Он уставился на ее ладонь, накрывшую его ладонь.

– Да. Но я не собиралась с ней конкурировать. И не займу ее место. – Прошептала девушка. – Я предложила просто получать удовольствие. Мне жаль, что ничего не получилось. И что тебе сейчас так тяж…

Лев не дал ей договорить. Прижался к ее губам своими губами.

Ее рот был таким горячим, мягким и живым, что он не сдержал стон. Он впервые целовал кого-то, желая оттолкнуть, и притягивал к себе, мечтая забыть навсегда как большую ошибку.

Саша ответила на его поцелуй, и время замедлилось. Что-то такое встало между ними, что могли понять и прочувствовать только они. Это была скорбь. Чудовищная, давящая боль. Холод. Страх и паника. И ощущения завораживали. Лев целовал девушку так страстно, будто собирался поглотить ее целиком. Будто отдавал ей часть боли. А Саша откликалась на его ласки с таким трепетом, будто принимала и взамен делилась болью своей.

Они целовались так, словно были двумя самыми грустными людьми на планете. Их губы и руки соприкасались дольше, чем нужно тем, кто стремятся удовлетворить инстинкты. Они прорастали друг в друга как люди, которые устали от одиночества и тяжести испытаний. И то, что минуту назад казалось ужасным, теперь становилось самым правильным в мире. Их тела все это время, с самой первой их встречи, буквально кричали, что созданы друг для друга, и что им нужно соприкасаться каждый раз, когда они видятся, и если с этим было все более-менее понятно, то вот их сердца только начинали открываться.

Каждым прикосновением Саша словно вдыхала в него жизнь. Делал ли Лев для нее то же самое? Вряд ли. Да и откуда ему было знать? Но он хотел этого. Искренне хотел.

Целуя ее, Лев отпускал то будущее, которого уже не будет: Алину в белом платье, широко улыбающуюся на фото, их медовый месяц, первенца, которого Царев держал бы с невообразимой нежностью в своих сильных руках, их дни, вечера, ночи…

Лев отпускал то, чему уже не суждено было сбыться. И то, за что винил себя все эти годы – что именно она оказалась под грузовиком, а не он. И за то, что остался жив.

Лев едва сдерживал слезы, чувствуя, как Саша гладит его по лицу. Словно он больше не был один в этом безнадежном доме печали, словно она действительно понимала, какой тяжелый груз ему приходилось нести.

– Все хорошо, – прошептала Саша.

Он сам не понял, как она оказалась верхом на нем. Их лихорадочные ласки, приправленные всхлипами, спугнули щенка, и тот спрыгнул на пол. Лев сжал пальцами волосы Саши и, отведя их назад, стал покрывать жадными поцелуями ее шею. Стащив с нее топ, он взял ее грудь в ладони и припал губами к торчащим соскам. Девушка дышала часто, губы ее были влажными и блестящими, а пальцы исступленно впивались в его плечи. Каждый ее хриплый выдох волновал Царева и заводил еще сильнее.

– У тебя есть? – Прошептала Саша.

– Конечно. – Ответил Лев.

Даже отрицая свою одержимость этой девушкой, он неосознанно готовился к их встрече. Рывком отстранившись, Царев принялся шарить по карманам в поисках резинок. Саша воспользовалась паузой, чтобы стащить с себя джинсы и трусики.

– Не надо, не снимай, – сказала она, когда он приспустил джинсы и раскатал латекс по члену, – не могу больше ждать.

Он сел обратно на диван, и Саша залезла на него сверху. Твердый, как камень, член уперся ей между ног. Влажная глубина манила, но Лев продлевал муку, положив ладони ей на бедра и не спеша давить. Они смотрели друг другу в глаза, и каждый искал ответы на какие-то свои вопросы.

Наконец, Саша начала медленно скользить ему навстречу, и Лев тихо зарычал, наполовину оказавшись внутри нее. Похоже, они хотели довести друг друга до сердечного приступа. Девушка осторожно двигалась вперед и вверх, чуть приподнявшись над ним, и Лев застонал от нетерпения, чувствуя, как головка его члена скользит по ее влажной горячей плоти.

Саша и сама закусила губу, задыхаясь от дразнящих ощущений, когда его член гладил ее клитор. И Царев наслаждался этим восхитительным зрелищем и ловил взглядом каждый ее вздох. Чем дольше она его дразнила, тем ярче были ощущения и сильнее желание насадить ее на себя до упора.

Пальцы Царева впились в ее бедра так сильно, что, наверняка, останутся следы, но Саша продолжала издеваться, двигаясь в медленном темпе и дыша все чаще. Наконец, Лев потянулся к ней и стал жадно целовать ее шею, плечи, губы. Эти не то поцелуи, не то укусы заставляли ее вскрикивать и задыхаться.

– Боже, – выдохнула она, сдаваясь.

И парень рывком насадил ее на себя, войдя в нее целиком.

Саша охнула и стиснула зубы. Они застонали в голос. Удерживать ровный неспешный темп больше не получалось: и поцелуи, и толчки становились буквально неистовыми, требовательными, жесткими. Лев удерживал ее бедра с такой силой, словно боялся, что Саша может сбежать, если ослабить хватку. А та двигалась все смелее и быстрее, охватывая его изнутри все плотнее. Ее стоны все больше походили на жалобные всхлипы, она поднималась и опускалась, зажмурив глаза. Острые, напряженные соски девушки смотрели вперед, а тело ходило ходуном при каждом толчке.