КИМ 1 (СИ) - "Prophet". Страница 106

Залпом допив вино, Белов поставил бокал на столик. Киу повторила его жест, после чего Максим по новой наполнил бокалы.

- Мне кажется, ты берешь на себя слишком много, - заметила Киу. - В том, что Грета пострадала, твоей вины нет. Она тоже вполне подготовленный боец и вполне может за себя постоять!

- И все равно я волнуюсь за вас больше, чем за себя, - возразил Максим. - Сам бы я, если что, спокойно лежал бы в госпитале и ждал выздоровления, а за Грету я откровенно переживаю! Вы стали мне слишком дороги...

- Ты нам тоже очень дорог! - улыбнулась Киу, положив ладони на плечо Максиму и оперевшись на них подбородком. - И не только потому, что товарищ Киров поручил нам тебя охранять. Так что даже не думай прятать нас за своей спиной и беречь от опасностей, если понадобится - мы будем тебя прикрывать!

Максим на это только грустно улыбнулся и прислонился лбом ко лбу девушки.

Красное вино удачно наложилось на недавний стресс, к тому же одной бутылкой они не ограничились. А за второй Максим и Киу уже сами не поняли, он ли поцеловал ее первой, или она его. А следующим утром они проснулись в одной постели.

Примечания:

[1] - Томас, Луис и Габриэль Салорт де Оливес - реальные сторонники националистов, погибшие в 1936 году. Их брат Леон Салорт де Оливес - вымышленный персонаж.

[2] - Товарищ, товарищ! Вот, возьмите, это ее! (Исп.)

[3] - Спасибо! (Исп.)

Часть вторая, глава одиннадцатая. ВЕСТИ С ПОЛЕЙ.

«Скорее бы автоматы дали...

Автоматы , гранат побольше и одну мину! »

Анатолий Пестемеев, рядовой армии РФ.

Одну неделю спустя...

18 декабря 1936 года. 19:30.

Кабинет И. В. Сталина. Москва, Сенатский дворец Кремля.

Вечером восемнадцатого декабря в кабинете товарища Сталина состоялось совещание, что называется, «в узком кругу». За десять минут до начала в кабинет вошел пунктуальный нарком иностранных дел Молотов, вслед за ним явились нарком обороны Ворошилов и его заместитель Буденный. И последним, буквально за минуту до назначенного времени, пришел нарком внутренних дел Киров.

- Хорошо, товарищи, все, кто нужно, на месте, - произнес Сталин, окидывая взглядом собравшихся. - Начнем, пожалуй, с главного. Сергей, как прошла твоя командировка в Закавказье?

- Отлично, товарищ Сталин! - довольно ответил Киров. - Распада Закавказской Федерации на отдельные республики удалось избежать!

- Замечательно, товарищ Киров, - произнес Сталин, не скрывая своего довольства. - И как же тебе удалось этого добиться?

- Объединил усилия с товарищами Багировым и Берией, - ответил Киров. - С Мир Джафаром мы знакомы еще с тех времен, когда я был первым секретарем Коммунистической партии Азербайджана, а с Лаврентием Павловичем мы познакомились совсем недавно и общий язык нашли далеко не сразу. Все же товарищ Берия возглавлял НКВД Грузии в те времена, когда в ходу были несколько другие методы работы. Однако, мы смогли договориться и начали действовать строго по заветам Владимира Ильича Ленина...

- Что, неужели захватили почту, телефон и телеграф? - наигранно удивился Буденный.

- Ну, зачем же так грубо? - рассмеялся Киров. - Обратились к низовым партийным и комсомольским организациям, причем, в основном - в Грузии и Армении. В Азербайджане у Багирова все было под контролем, просто раньше он оставался в меньшинстве. У Берии в Грузии, в общем-то, тоже партийная работа была на уровне, но там воду мутили председатель совета министров Герман Мгалобришвили и его заместитель Буду Мдивиани. А вот Первый секретарь ЦК Коммунистической партии Армении Агаси Ханджян[1] давно был известен своими националистическими взглядами и потому охотно поддержал предложение Мгалобришвили о роспуске Закавказской федерации.

В общем, обратились мы к низовым партийным организациям. Грузинам рассказали, что отдельные товарищи хотят не просто сделать Грузию самостоятельной республикой, но и в будущем отделиться от СССР, после чего вернуть старые феодальные порядки. Армянам же популярно объяснили, что Армении, как самой экономически отсталой на сегодняшний день республике, будет легче развиваться в составе ЗСФСР, нежели самостоятельно.

После этого нам оставалось лишь устроиться поудобнее и наблюдать, как сознательная часть населения Армении и Грузии самостоятельно делает за нас всю работу. Ну, мне еще пришлось мобилизовать управления НКВД по Грузинской и Армянской республикам, чтобы не допустить превращения собраний и митингов в массовые беспорядки.

Самым сложным для меня, наверное, было помирить Берию с Нестором Лакобой. Хотя товарищ Лакоба и способствовал выдвижению Лаврентия Павловича на пост сперва Второго, а потом и Первого секретаря ЦК коммунистической партии Грузии, в дальнейшем их отношения разладились. Лакоба был сторонником отделения своей родной Абхазии от Грузии и вхождения ее в состав РСФСР, а Берия активно против этого возражал. Пришлось пообещать устроить плебисцит, чтобы абхазский народ сам определил свою дальнейшую судьбу.

После того, как Киров замолчал, Иосиф Виссарионович взял со стола трубку и принялся неторопливо ее набивать. Это занятие всегда позволяло ему сосредоточиться и хорошо подумать.

- Пусть так, - раскуривая трубку, произнес Сталин. - И в самом деле, пусть абхазский народ сам решит, где ему будет лучше. Скажи, Сергей, а что ты думаешь о товарище Берии? Товарищ Белов, кажется, довольно лестно о нем отзывался?

- Товарищ Берия довольно жесткий человек, - помолчав, произнес Киров. - Жесткий и крайне требовательный как себе, так и к окружающим. Я вполне понимаю, почему в истории Максима его назначили наркомом внутренних дел. В наркомате нужно было срочно навести порядок, и товарищ Берия вполне для этого подходил.

- Значит, товарища Берию нужно использовать там, где срочно требуется навести порядок? - переспросил Сталин. - Хорошо, мы будем иметь это ввиду.

- Товарищ Сталин, а для чего, вообще, нужна была эта возня с Закавказской федерацией? - спросил Буденный. - Ну были бы в составе СССР отдельные Грузия, Армения и Азербайджан, кому бы от этого стало хуже?

- Понимаешь, Семен, - сделав глубокую затяжку, произнес Сталин. - Мне, как уроженцу Грузии, неприятно об этом говорить, но на Кавказе весьма распространены кумовство и землячество, а многие товарищи, заняв высокие должности, быстро впадают в барство. И хуже всего то, что местными это воспринимается как должное.

Федеративное Закавказье - это отличный инструмент для борьбы с этими пороками, и мы просто обязаны были попытаться его сохранить. Со временем границы республик размоются, а лет через пятьдесят мы воспитаем там единый закавказский народ, сохраняющий национальную идентичность, но не делящий друг друга на своих и чужих по территориальному признаку.

- Значит, ты поэтому отложил принятие новой конституции? - спросил Ворошилов.

- И поэтому тоже, - кивнул Сталин. - Но это была не единственная причина. В конце ноября мне из Осинформбюро прислали статью некого профессора Попова из будущего. Я бы даже сказал - товарища Попова. В этой статье товарищ Попов высказывает мнение, что переход от производственного формирования советов к территориальным был большой ошибкой, лишившей советы инструмента досрочного отзыва депутатов, и создавший для отдельных граждан возможность реализовывать личные карьерные амбиции в ущерб общественным интересам.

Мы не могли оставить данное замечание без внимания. Но этот вопрос сперва нужно тщательно рассмотреть, затем вынести на обсуждение, затем внести правки в текст новой конституции и только потом вынести его на голосование. Поэтому мы и отложили принятие новой конституции до мая следующего года.

- Все понятно, товарищ Сталин, - кивнул Ворошилов.

- Ну, раз понятно, тогда перейдем к другим делам, - произнес Сталин. - Наш ограниченный воинский контингент находится в Испании уже месяц, и мне кажется, что можно подвести первые итоги. Клим, что скажешь?