Капище (Чечня-1996) - Миронов Вячеслав Николаевич. Страница 54

- Например, идет человек, который просто работает на заводе. Все нормально, чисто одет. Ну, на лице у него написано. Она рвется, хрипит, хочет его порвать на части. Я не говорю уже про бомжей.

- И что с ней стало?

- Умерла от гепатита. Обидно. Плакал я как ребенок. Все-таки член семьи. Собаки мне нравятся больше, чем люди. Больше.

- Не пытался себе завести еще собаку?

- Нет. Была мысль из командировки привезти щенка кавказской овчарки, но передумал. И правильно сделал. Хотя у нас многие привозили. Сейчас живут, гоняют всех дворовых собак.

- Видел я этих кавказских овчарок! - Андрей поежился при воспоминании. - Здоровые как телята: когда было скучно хозяевам, то они натравливали на больного раба собак. Если тот быстро бегал, значит - симулянт, получал с десяток ударов палками и снова на работу. А кто не мог убежать или сопротивляться собакам, то те загрызали их насмерть. Поэтому я не питаю никакой любви к кавказским овчаркам, ни к их хозяевам. - Последнюю фразу Андрей сказал понизив голос: - Но вот ты меня заинтересовал ризеншнауцерами. Может, потом взять к себе в семью ризена? У нас сейчас модно иметь в доме все, что связано с холокостом. Так, например, один делец предложил на продажу мыло из концлагерей, сделанное из человеческого жира. Утверждал, что оно сделано из евреев.

- И по какой цене?

- Что-то около трехсот долларов.

- Цена хорошая, но на фига это надо держать дома?

-Мода! - Андрей пожал плечами. - Мне оно и даром не надо.

- Ну и что, купили?

- Продал несколько кусков. Но тут покупатели потребовали, чтобы продавец представил доказательства. Что оно сделано исключительно из евреев.

- Ну, и?

- Не смог. Поэтому к нему охладели. Что дальше он сделал с этой гадостью - не знаю.

- Я смотрю - у вас там тоже процветает махровый национализм.

- Еще какой, Леха! Смотрят, родился ли ты в Израиле или нет. Из СССР выходцев не любят, называют нас "русской партией" или "русской мафией". Боятся нас. В структуры власти стараются не пускать. Я тебе говорил уже про это.

- Говорил, - я кивнул.

- Здесь бились за место под солнцем, доказывая, что ты не еврей, а там - доказывая, что еврей, - все это Андрей говорил, полушепотом.

- Территория населена мусульманами и не очень здесь любят евреев. Да, и ни к чему нам привлекать излишне внимание.

- Эх, курить охота! - Андрей потянулся.

- Мне тоже. Вот в Грузии, когда был в командировке, то там мужики курили в общественном транспорте, а здесь, видимо, не принято.

- Жаль. Сидишь, и как в машине куришь. Здорово!

Так, за болтовней о пустяках, прошло время. Я и сам успокоился. Нервная дрожь прекратила меня бить, Андрей тоже внешне успокоился. Я сосредоточен, внимательно отслеживаю происходящее. Мышцы находятся в тонусе, готовы в любую секунду сработать на опережение ситуации. Мозг работает ровно, четко фиксируя мелочи, обрабатывая из, складывая в общую мозаику. Так, не особо рассматривая пассажиров, замечаю, что у мужика лет сорока пяти, сидевшего впереди нас через проход, наплечная кобура с пистолетом.

И пистолет не Макарова, а Стечкина. Хорошая машина. Оперативники такие не носят. Ими вооружены либо "силовики", те, кто принимает непосредственное участие в задержании, либо бандиты. На того, кто постоянно тренируется и находится в хорошей физической форме, этот обрюзгший, с двумя с половиной подбородками мужик не похож, значит, второе. Бандит. Ну, а ты чего хотел увидеть, рядом с "территорией зла"? Пионеров-тимуровцев? Остальные пассажиры, были похожи на мирных. Посмотрим.

Своими выводами и умозаключениями я поделился с Андреем. Тот согласился. А вот и остановка.

Первым делом сигарету в зубы, и в туалет, избавится от лишней жидкости. Стоянка долгая, тридцать минут. Мужчины степенно потянулись в кафе. Я не любитель придорожных забегаловок. Есть печальный опыт - потом мучаешься расстройством желудка.

Рядом с дорогой располагался рынок. Мы купили там копченную курицу и немного вяленного мяса с собой в дорогу. И тут же отошли в сторону, начали есть курицу. Хорошая курочка попалась.

Пока ели, я смотрел на этот мирный сейчас рынок и вспоминал события зимы 1994 года. Вроде, и времени немного прошло, но кажется, будто целая жизнь минула.

- Именно по этой трассе наша колонна двигалась в сторону Чечни. Московское командование, планировавшее эту операцию, хуже дня выбрать не могло. Было воскресенье, самый базарный день. И вот, когда подъехали к этому рынку, то живая стена из кричавших, визжавших женщин преградила нам дорогу. За их спинами стояли здоровые мужчины, а за ними была сложена баррикада из сломанных торговых навесов, прилавков и прочего хлама. Для легковой машины это было непреодолимое препятствие, но только не для БМП и танков.

Женщины блокировали нам движение. Не готовы мы были к этому. Никто не был готов воевать, полагали, что мы просто устраиваем акцию устрашения, так, побряцаем оружием и все. Я не был провидцем, пророком, но имея опыт боевых командировок на Кавказ, понимал, что одним лишь блеском начищенного оружия здесь не обойтись. И вот первая "ласточка" напротив этого рынка подтвердила мои опасения.

Колонна стала. Лишь только стали, как невесть откуда взявшиеся пацаны кинулись и натолкали в гусеницы БМП всякой дряни типа арматуры. Насмотрелись телевизора, когда в августе 1991 года москвичи так развлекались.

Десант быстро спешился и, отогнав пацанов, вытащил весь металл из гусениц. На них накинулись женщины.

Никогда тебе, Андрей, не приходилось общаться с разъяренными женщинами на Кавказе? Мне Ближнего Востока хватило. Там женщины погорячее, чем здесь, - Андрей горько усмехнулся.

Такое топтание на месте продолжалось около четырех часов. Командование пыталось проводить какие-то переговоры. Бесполезно. Потом из-за спин женщин в нас полетели камни, бутылки с бензином. "Коктейль Молотова" называется. Пламя с машин сбивали брезентом. Слава богу, что ни на кого из солдат не попало. Ну, а потом уже не выдержали нервы у комбата первого батальона, у него солдату камень разбил лицо. Плюс начались одиночные выстрелы из-за женской толпы. Пуля попала солдату в бронежилет. Опрокинула на броню. Стреляли жаканом - самодельной пулей из охотничьего ружья. Кроме синяка и поврежденного бронежилета - ничего страшного.