Будет больно, моя девочка (СИ) - Высоцкая Мария Николаевна "Весна". Страница 25

— Без понятия.

Сашка хмурится, сжимает мою ладонь, и я замечаю, что на его запястье надет браслет. Под кровавым освещением он становится неоновым.

— Откуда это у тебя? — перехватываю его руку.

— Что?

— Браслет?

— А, там, — машет в сторону, где сидел Мейхер, — шар из лототрона вытащил, и дали.

Быстро сканирую зал. Людей в таких браслетах теперь видно издалека. Их немного, и Пономарева одна из них. Где-то вдалеке слышу лай собак, люди в черных костюмах, лица которых скрыты за маской клоуна, заполняют зал. В ужасе наблюдаю за происходящим, пока один из них резко не тянет меня на себя, вцепившись в талию.

Глава 11

Арсений

— Мы начали. — Кудяков, развалившийся на диване, потирает ладони. — Ставки делать будем?

— Естественно, — лениво тянет Ренат.

Прохожу вглубь комнаты. Ксюха идет следом. Мы с ней вышли из гостиной за минуту до того, как погас свет и голос Рената зазвучал из колонок.

— Марат точно уехал? — спрашиваю, окидывая взглядом экраны. На стене их не меньше десяти.

В поле, куда клоуны уведут своих жертв, уже заряжены квадрокоптеры. Они передадут картинку в это помещение. Внизу тоже запустится видео и будет попеременно транслировать каждого в этом забеге для толпы оставшихся. Все здесь, за парой исключений, прекрасно знали, куда шли. Осознанно хотели пощекотать нервишки и предвкушали, какая игра будет сегодня.

Марат предельно ясно дал понять, что он в этом больше не участвует. Мной это было услышано. Мы ждали, когда он уедет, прежде чем начать. Плюс я в принципе не говорил ему, что сегодня мы хотим поиграть. Спокойней спать будет. Потому что бороться с его проснувшейся совестью у меня нет ни времени, ни желания.

— Точно. Лично видела, как они в тачку садились, — уверяет Ксю, положив руку мне на плечо. — Забыла, — виновато улыбается и усаживается в кожаное кресло. — Клоуны уже зашли. Сейчас сцапают человек шесть.

— Супер, — сажусь на край стола.

Мы четверо знакомы очень давно. Наверное, друзья, по крайней мере все, кто есть в этой комнате, так друг друга называют.

— Я ставлю на эту, в красном, — присвистнув, ржет Кудяков. — Боевая.

Мажу глазами по экрану, а там Панкратова во всей красе. Уже без плаща. В красном топе с длинными рукавами и такой же яркой асимметричной юбке. Один край которой прикрывает бедро, а второй дотягивается до щиколотки. Судя по тому, как быстро шевелятся ее губы, возмущается. Одному «клоуну» уже прилетело каблуком между ног. Она после этого почти даже сбежала. Правда, ее быстро поймали и вернули, отобрав туфли.

Я же русским языком ей сказал проваливать.

Прикрываю глаза на мгновение. Чувствую, как сдавливает грудь. Такое странное ощущение, словно на меня лег груз весом не меньше пары тонн. Вскользь касаюсь пальцами подбородка, переключая внимание на Ксю.

Я догадывался, что Панкратова останется. Пойдет на принцип. Поэтому озадачил Ксеню передать Майе браслет как гарант того, что клоуны ее проигнорируют.

Браслеты получают те, кто в начале вечера вытянул счастливый шар из лототрона.

— Ей не дали браслет?

— Эта, как ее, прилипчивая… Лиза, да? Она обещала передать. Они же подружки.

Пономарева? Это уже интересно. Не знал, что Лиза с Панкратовой в контрах.

— Ее нужно оттуда убрать, Ксюх.

— Проблемные предки? — встревает Кудяков. — Кто-то с самого верха?

— Нет. Она должна была получить браслет.

— Если он до нее не дошел, значит, не повезло. Снимать из-за такой мелочи — против правил. Клоун ее выбрал. Она была без браслета. Или у тебя есть возражения? Когда туда загнали мою Ийку, я соблюдал правила.

Соблюдал. И, как по мне, полный дебил. Не вытащить из игры свою сестру, хоть и двоюродную, полнейшее дно. Но тем не менее он прав. Игра есть игра. Панкратова мне никто, она осталась здесь по собственной воле, несмотря на то, что я ее предупреждал.

— Все, даю отмашку тогда. — Ренат берет смартфон, жмет вызов и произносит только одну фразу: — Фас, гончие!

Мой взгляд прилипает к экрану, что транслирует видео с коптера, зависшего над Панкратовой. Не нужно четко видеть ее лицо, чтобы разглядеть запечатлевшийся на нем ужас, когда выпускают собак.

Бегущие, естественно, не знают, что собаки выполняют команду преследовать. Только преследовать. Ни один пес не нападет. Они отлично обучены и беспрекословно выполняют команды.

Цель — просто догонять убегающего. Запугать. Лаять. Держаться на расстоянии шага. На этом все.

Там, на поле, это явно воспринимается иначе. Когда ночью за тобой гонится скалящийся пес, ты вряд ли поверишь в то, что он тебя не разорвет, если догонит.

Майя пятится, пока собака сокращает расстояние между ними, а остальная пятерка топит по газам вглубь поля.

— Она вообще бежать собирается? — вопит Кудяков. — Я на нее бабки поставил.

Сжимаю пальцами край стола, упираясь ладонями в столешницу по бокам от себя.

Майя продолжает пятиться, спотыкается, падает на задницу. Пес в этот момент подлетает к ней. По раскрывающейся пасти понятно, что лает.

Панкратова не шевелится. Просто сидит зажмурившись. Время в этот момент замедляется. Закусываю нижнюю губу.

Коптер спускается ниже, и я вижу, как Майя дрожит.

— Она там от страха подохла, что ли? — взрывается Ренат. — Че тупит?!

Стискиваю зубы. Замечаю на себе Ксюхин заинтересованный взгляд и снова пялюсь на экран. Кажется, внимание всех в этой комнате приковано к Панкратовой, и до остальной части забега никому уже нет дела.

Майя медленно вытягивает руку вперед. Пес лает. Она тянет пальцы еще ближе.

Напрягаюсь до потемнения в глазах. Что, если у него сорвет башню и он ее раздерет? Впервые допускаю мысль, что игра может выйти из-под контроля.

Не дышу.

Ощущения отвратительные.

Панкратова же касается собачьего носа. Пес тщательно ее обнюхивает и, судя по тому, что захлопывает пасть, больше не лает. Вижу, как шевелятся Майины губы. Она что-то говорит собаке, медленно упирается в землю коленями, гладит пса по голове, холке. Улыбается, а собака начинает лизать ее руки.

Вчетвером наблюдаем, как Майя встает с колен, поднимает что-то с земли, осматривается, а потом бросает, судя по всему, поднятый булыжник, прямо в коптер. Картинка закручивается, пока железяка летит вниз, а потом совсем пропадает.

— Конец игры, что ли? — бормочет Кудяков. — Ты, чувак, — смотрит на меня, — был прав, ее нужно было снимать. Делаем рестарт?

— Плевать. За остальными смотри, — наставляет Ренат.

— А я предупреждал, — бросаю через плечо, — щас вернусь.

— Я с тобой, — Ксю выходит в коридор следом за мной. — Все нормально?

— В полном. Тут останься.

— Ты куда?

— Сказал же, сейчас вернусь.

Сбегаю по ступенькам и выхожу во внутренний двор.

***

Отсюда до поля пешком минут пять. По факту «поле» — это малая часть не облагороженной территории особняка. Здесь два гектара земли, которые уже как лет пятнадцать никому не нужны. По периметру производится только покос травы.

Отец держит этот дом исключительно как память, но ни он, ни мать тут практически не бывают, а вот мы еще два года назад просекли, что его можно использовать в своих целях.

Натягивая на плечи кожаную куртку, ускоряю шаг.

Можно было сразу догадаться, что Майя куда-нибудь влипнет. Она даже в дом не без происшествий залетела. Я, вообще-то, надеялся, что свалит вместе с Маратиком и его девкой, но она осталась.

До места, где летал коптер, метров триста еще. Если прикинуть маршрут Панкратовой, то выйти она должна куда-то сюда. Останавливаюсь и кручу башкой по сторонам. Вдалеке слышится собачий лай и визги. Свет от фонарей и прожекторов до этой части территории не дотягивается, поэтому включаю фонарик на телефоне.

— Нужно вернуться в дом, забрать свои вещи и позвонить родителям. Да. Все верно. Мне ни капли не страшно. А тебе, песель? Ты знаешь, куда тут идти? Ты же видишь явно лучше меня…