Будет больно, моя девочка (СИ) - Высоцкая Мария Николаевна "Весна". Страница 9

— Тут поставь и принеси швабру.

Когда я вообще на все это подписался?

Задаюсь этим вопросом, пока исследую комнату стаффа на наличие швабры, а потом слышу хлопок двери и характерный поворот ключа в замке.

Она меня закрыла?

Глава 5

Майя

Боже мой, получилось? Получилось. Получилось!

Визжать от радости хочется, но пальцы все равно дрожат. Я ведь, если честно, не надеялась даже ни на что. Пока шли сюда, постоянно думала, ну вот сейчас, сейчас он меня раскусит. Поймет, что нет никакого наказания на сплочение. Орлов бы и пальцем не пошевелил, уж я-то его знаю. Но Мейхер поверил.

Он. Мне. Поверил.

И даже на уловку с ведром клюнул. В чем я тоже сильно сомневалась. Где он и где помощь кому-то. Но и тут все прошло гладко. Потом главным было громко возмущаться на тему промокших, если честно, совсем нет, туфель — и вуаля, этот гад сидит теперь взаперти.

Пританцовывая, бегу за своими туфлями к скамейке, а сердечко часто-часто бьется. Впрыгиваю в обувь, а ключ от комнаты, где закрыт Арсений, прячу в кармашек пиджака.

Мне сегодня несказанно везет. Удача явно на моей стороне.

— Панкратова, ты офигела?! Дверь открыла. Быстро, я сказал! — вопит Мейхер.

— Не напрягай голосовые связки, они тебе еще понадобятся, — смеюсь, а сама бегу в раздевалку за стулом и для надежности подпираю им дверь.

Стучу ладонями друг о друга и любуюсь своей работой, правда, когда Арс снова подает голос, мой воинственный настрой все же немного теряется.

— В чем прикол, Май? — спрашивает до жути спокойно. Даже дружелюбно. — Ты реально думаешь, что я просижу здесь больше десяти минут?

Он смеется, а у меня мурашки по всему телу. Вот как он так одним только голосом делает?

— Лучше подумай, что с тобой будет, когда я выберусь. Один мой звонок, и меня отсюда…

Арс неожиданно затихает. Что происходит? Он что-то уже придумал? Там есть еще одна дверь и он вышел? Да нет. Быть такого не может. Но чем дольше молчит Мейхер, тем сильнее я начинаю паниковать.

— Ты там? — переспрашиваю полушепотом, и именно в этот момент мой взгляд падает на лавочку, где валяется его рюкзак и, как украшение на торте, смартфон.

Я голову сломала, как у него телефон выудить, чтобы Арса через десять минут не вызволили, но в итоге плюнула и решила, что просто выкину ключ, и, пока они будут искать, думать, ломать или не ломать дверь, Мейхер проторчит там как минимум час. А тут такой подарок.

Бегу к лавочке и хватаю смартфон, который, к моему удивлению, оказывается без блокировки.

Так вот почему Мейхер затих. Он сообразил, что остался без телефона!

— Хм, — почти вприпрыжку иду обратно к двери, а губы сами растягиваются в ироничной улыбке. — Ты даже поленился поставить пароль, Сенечка? — смеюсь, прижимаясь спиной к косяку.

Сенечка. Так в переписке его называет Марат. Да-да, я уже успела бегло прошерстить сообщения.

— Ты че, мои чаты читаешь?

— А тебя это напрягает?

— Как только я отсюда выберусь, я тебе башку оторву, Панкратова.

Мейхер бьет кулаком по двери. Вздрагиваю и отскакиваю немного в сторону.

— Как стра-а-а-а-шно, — смеюсь, но если честно, то слегка боязно, конечно. — Сначала выйди отсюда, Сенечка. Сначала выйди! — шиплю ему в ответ.

Не знаю пока, что за кашу я заварила, но по-любому он это заслужил.

— Ладно, — громко вздыхаю, — мне домой пора, не могу тут с тобой больше сидеть, Сень, — улыбаюсь. — До завтра.

Стучу каблуками погромче, чтобы он отчетливо слышал, как я ухожу.

До последнего жду от него хоть какую-то реплику или проклятие, но Мейхер молчит. Обиделся, что ли?

В последний момент забираю с собой его шмотки. Воровства у нас вроде не было никогда, но мало ли. У меня будет всяко сохраннее, чем здесь без присмотра.

Выключаю телефон Арсения и убираю его себе в сумку. С рюкзаком сложнее, приходится замотать его в свой пиджак, а потом незаметно выскочить из школы через черный ход.

На детской площадке, куда младшеклассников выводят во время продленки, меня ждет Вера. Мы условились встретиться здесь. Она должна была ждать меня час, а потом бежать в спортивный корпус и, если меня там не обнаружит, бить тревогу.

Когда видит, что я иду, Мельникова спрыгивает с качелей. Дерганая вся, за километр видно.

— Ты живая? Все нормально? Он понял?

— Нет, — выпаливаю с широченной улыбкой, а у самой глаза, наверное, шальные. До сих пор не верю, что вышло. — У меня получилось. Я его закрыла и даже телефон забрала, — тянусь в сумку за трофеем, — вот. И шмотки, — трясу рюкзаком.

— Ты сумасшедшая. Он это точно так просто не оставит, Май.

— Ну, все это будет завтра. А сегодня битву выиграла я, — задираю нос, а потом скатываюсь в хохот. — Да ладно тебе, Вер, ну что он сделает? В бассик меня еще раз столкнет? Или запрет где-то? Я буду осторожна, — подмигиваю и вижу, как на территорию въезжает папина машина.

Я специально попросила его приехать не к центральному входу.

— Тебя подкинуть?

— Ага, — Вера понуро кивает.

— Ну ты чего?

— Я их боюсь. Ты вообще видишь, что происходит? В классе? В школе?

— Вижу. Поэтому Мейхер тем более должен знать, что есть люди, которые его не боятся, Вера. Если мы все сложим лапки, что тогда будет, м?

— Ну не знаю…

— Идем.

— А если его не откроют? Ты же телефон забрала. А уборку утром делают…

— Ты серьезно? В десять будет тренировка по плаванию. Так что максимум до десяти он там и просидит. Я же подготовилась, все узнала заранее, Вер.

— Ну ладно.

— Пошли уже. И вообще, что это ты его жалеешь?

— Я не его жалею, а за тебя переживаю. Он точно придумает месть.

— Пусть думает, главное, чтоб мозги от натуги не лопнули, — хихикаю, открывая дверь в мерсе.

— У кого это у вас там мозги лопаются? — интересуется папа, который меня слышал.

Черт!

— Да так, пап, мы о своем, — пропускаю Веру вперед.

Усаживаемся напротив папы. Он еще в прошлом году пересел на минивэн V-класса, чтобы было комфортнее стоять в пробках. Вытягиваю ноги, но такое шилопопие начинается, что усидеть на месте оказывается невероятно сложной задачей. Адреналин так и долбит.

Папа это замечает. Чувствую, как несколько раз бросает на меня вопросительные взгляды, но, пока в машине присутствует Вера, ничего не спрашивает. Зато вот подруга начинает нервничать еще сильнее. Как только мы забрасываем Мельникову домой, в воздухе начинают витать предпосылки разговора.

Снова ловлю на себе отцовский взгляд.

— Пятерку получила, — улыбаюсь до ушей.

— С каких пор ты так радуешься оценкам?

Папа упирается в подлокотник и подпирает кулаком подбородок.

— По химии. Ты же знаешь, как я ее не люблю. Вот и радуюсь, — болтаю ногами, зажимая ладони между коленей.

— М-м-м. Чувствуется ложь, — папа ухмыляется. — Не подскажешь, в каком именно месте?

— Ну, па-а-а-а-п, — закатываю глаза. — Чистая правда.

Пятерку на химии я и правда получила, поэтому, если родители вдруг решат посмотреть электронный дневник, что вряд ли, я буду кристально чиста.

— А ты сегодня уже поработал? — перевожу тему. — Или уедешь?

— Все на сегодня. Выбрался пораньше.

— Класс. Может, позовем маму поужинать в «То-то»?

«То-то» — наш ресторанчик. Не в плане владения, просто мы бываем там несколько раз в месяц уже как лет десять.

— Хорошая идея. Тогда сейчас домой, — папа смотрит на часы, — уроки сделаешь, заберем маму и поедем.

— Договорились, — откидываюсь затылком на подголовник.

Уже хочу прикрыть глаза, когда папа вдруг произносит:

— Мне утром ваша Голубева звонила.

Тут же напрягаюсь. Крепко зажмуриваюсь на несколько секунд, а потом приоткрываю один глаз. Им с папиным взглядом и встречаюсь.

— Жалуется на тебя. Говорит, хамишь директору, Майя. С ней переговариваешься.