Преданная. Невеста (СИ) - Акулова Мария. Страница 28

Улыбаюсь кривовато. Беру в руки вилку и отрезаю ею кусочек суфле. Игнорирую дрожь пальцев.

А может он не любовь скрывает, Май?

– Но мы тоже переживаем, конечно…

А из-за того, какие рисковые игры он ведет, не переживаете?

– Он изменился…

Вилка замирает между тарелкой и моим ртом. Взгляд врезается в лицо Майи. Она тоже смотрит на меня. Чуть спокойней. Слегка нахмурено.

– Я… Не заметила, – звучу глухо. Майя улыбается вяло.

– Ты мало его знаешь. Да и, мне кажется, он как-то в то же время, что ты пришла к нему работать, и начал меняться. Ты не думай, я не связываю, боже упаси. Я уверена, что ты хорошая, но просто… Юль, а ты не знаешь, кто у него? Он такой разнос нашей Миле устроил...

В голове взрывается. Путаница дикая. Мила – это та сестра, которая подобрала мне "плохое" платье.

Горло окольцовывает спазм. Все, на что меня хватает, это парочка взмахов ресниц.

– За что?

Майя вздыхает. Пожевывает нижнюю губу, но то ли не знает, то ли решает не уточнять. Бубнит:

– Да неважно. Просто... Он попросил ее об одолжении для своей... Этой. Видимо, одолжение не удалось. Слишком большое влияние на его жизнь. Настроение.

Я боюсь продолжения, поэтому делаю глубокий вдох и перебиваю:

– Я не думаю, что это связано с… Отношениями. У нас на работе сейчас…

Майя тоже не дослушивает. Откидывается на спинку диванчика и с горькой улыбкой смотрит на фонтан.

А я перевариваю, раскачиваясь на качелях.

– Его работа нас тоже волнует, но раньше он только туда нас не пускал. А теперь…

– Вы думаете он связался не с той?

– Думаем, да. Если бы с той – он бы ее не прятал. Мы же не враги, правда? А раз скрывает…

Настроение снова слетает с горки и плюхается в наполненный нечистотами бассейн.

Я откладываю вилку и сжимаю ручки пакета.

– Май, извини, но мне уже нужно бежать. Думаю, у Вячеслава Евгеньевича все под контролем, вы можете не переживать. Я знаю его недолго, конечно, но он не кажется мне человеком, который может позволить «не той» нанести себе вред. Может быть ему просто нужно какое-то время, чтобы…

Вряд ли Майя правильно понимает мой сумбур, но смотрит внимательно. Слушает. Кивает.

А я достаю из сумки еще одну купюру. Даже не смотрю на номинал. Кладу на стол и встаю.

Увидев деньги, младшая Тарнавская распахивает глаза широко-широко. Тянется за ними и вытягивает мне:

– Да ты что… Я же пригласила. Даже не думай, Юль!

Но я не отступаюсь. Мотаю головой и делаю шаг назад.

– Я рада была повидаться, Майя. Только, пожалуйста, не говори своему брату, что мы встречались. Не хочу проблем.

Глава 20

Глава 20

Юля

По официальной версии Влад уехал сегодня вечером. И этим же вечером на пороге моей съемной квартиры появляется Слава Тарнавский.

Хорошо это или плохо? Радоваться или нет? Я не знаю.

Впрочем, как не знаю и открывать ли.

Ангел с демоном, рассевшись на моих плечах, устроили настоящий балаган.

Судья жмет на звонок, вряд ли зная, что я стою посреди коридора, растирая те самые плечи и мучаясь сомнениями.

Мне страшно увидеть его впервые. Выдать себя или дать слабину.

Я много думала о словах Майи. Мне кажется, они могут как ладно лечь в сложившуюся уже картину, так и разрушить ее к чертям. Непубличность наших отношений может быть свидетельством их важности и защиты?

Вздыхаю. Пока не передумала – подхожу к двери. Ангел ликует. Демон… Он нас предупредил.

Мы с судьей не пересекались взглядами пять бесконечных дней. И первая же моя эмоция – слишком яркая. Кажется, что непобедимая. Я его люблю.

Черт. Я так его люблю!

Дыхание учащается. Смотрю в лицо и не могу оторваться.

Он выглядит заебанным и чуточку злым. Смотрит без слов. Улыбается коротким рывком губ вверх.

– Привет.

Здоровается скупо. А я и так не могу.

Горло не пускает слова.

Киваю, отступая, веду по воздуху рукой. Это значит: проходи.

Он ступает начищенными ботинками на мой, слегка пошарпанный временем, пол. Я проезжаюсь по силуэту.

Одет, как всегда, с иголочки. Пахнет так, что крышу сносит. Кожа зудит. Во рту собирается слюна.

Поворачивает голову и смотрит на меня. Давлюсь воздухом.

Кашляю и пячусь.

Ты злиться должна, Юль. Злиться. Помнишь?

– Ты голодный?

Покачивает рукой на уровне груди. Типа «ну так». А у меня, как назло, особо и нет ничего.

– Брата проводила?

Я отвечаю так же неопределенно. Жестами.

– Всё благополучно?

– Да, всё хорошо.

Сейчас у меня совершенно нет настроения углубляться в несуществующие детали. Резковато развернувшись, первой захожу в гостиную. Через нее – к кухне.

Не оглядываюсь, взмахиваю рукой в направлении дивана.

– Присаживайся, я…

Все же смотрю украдкой от двери.

Слава в это время — на мой диван.

С настойчивостью параноика ищу в нем намек на неискренность. Брезгливость. Покажи мне свое раздражение. Покажи…

Но он не так прост. Поднимает глаза. Снова устало улыбается. Слишком нежно.

Делает плохо.

Не могу с ним бороться. Сбегаю на кухню.

Сооружаю на скорую руку закусочную тарелку. Раскладываю нарезанные фрукты и ягоды. Сыр. Вяленное мясо. Открываю оливки и крекеры. Зачем-то хочу доказать ему, что и хозяйка я тоже неплохая.

Суп из топора не сварю, но и постыдными студенческими бутерами потчевать больше не стану.

Боюсь, что он зайдет следом, поэтому то и дело оглядываюсь. Но он то ли сам не торопится, то ли мои флюиды ловит.

Послушно ждет в гостиной.

Вернувшись с широкой тарелкой в руках, ставлю перед ним. Волнуюсь, как школьница.

Вдвоем отвлекаемся на хруст картонного пакета. Вдвоем стреляем взглядом Славе под руку.

Я мысленно чертыхаюсь, он тянется без спросу.

Щеки вспыхивают, когда судья достает за ниточку изящные стринги с биркой.

Я приехала с шоппинга и бросила абсолютно не нужные мне бельевые излишества на диван. Все эти дни ни разу не подошла. Не примерила. Не рассматривала.

А теперь Слава тянет выше. Проезжается по кружеву длинными пальцами, достает следующий развратный аксессуар.

Меня накрывает волной непрошенного возбуждения. Я скучаю по нему. Я хочу забыть, что мною пользуются.

Потянувшись через стол, выдергиваю трусики, хватаю пакет и заталкиваю их назад.

– Эй… – На его не слишком бурное возмущение ляпаю:

– Это не тебе.

Хочу унести в спальню, но только разворачиваюсь – чувствую сначала порыв ветерка, а потом как на кисти смыкаются пальцы.

Сделал выпад и поймал. Как всегда. Ему меня поймать легко.

Оглядываюсь.

Брови, изогнутые красивой птичкой, приподнимаются вверх.

Жаром в лицо бьет вполне закономерное:

– А кому, Юль?

Чувствую, будто стою на развилке. Продолжить играть? Взмахнуть ресницами, включить дуру? Посмеяться? Отмахнуться? Уже посеять зерно сомнения?

Можно же. Можно.

И я вроде бы так к этому готовилась, но вижу его на своем диване. Вижу усталость. Вижу требовательность в глазах. Кажется, что вижу вспышку тревоги.

Смаргиваю.

Улыбаюсь и мотаю головой.

– Я не то имела в виду. Просто неловко…

– Я видел тебя в белье. И без тоже. Мне нравится.

Кровь греется в жилах. Моя слабенькая бронь не спасает от миллиона выпущенных стрел. Они колют кожу и проникают под. Доставляют не боль, а удовольствие.

Я начинаю понимать женщин, которые закрывают глаза на очевидные измены. Это такой сладкий путь…

Так страшно начать говорить…

Не знаю, улавливает ли Слава мои колебания, но его пальцы перемещаются. Гладят тонкую кожу запястья. От места ласки вверх ползет жар.

– Померяешь что-то? Для меня…

Просьба разбивает мне сердце. Разбивает мои планы и рушит стены.

Я открываю глаза, опускаю их и киваю.

Да.

Я ничтожная дура, но я хочу попробовать еще раз тебе поверить.