Девять жизней - Лин Фрэнк. Страница 34

Когда мы достигли Западных Пеннинских гор за Болтоном, стало светать. Хотя было по-прежнему холодно, но уже не так сыро. Два дня назад я подбросил своим родителям постояльца, а теперь решил добавить еще и спальное место. Другого способа пристроить фургон и избежать при этом лишних расспросов я не мог придумать Отец, конечно, поинтересуется, откуда он взялся, но звонить копам он не станет.

К моему удивлению, когда я объявил Пэдди, что хотел бы поставить прицеп у него во дворе, он почти ничего не спросил. Он встретил нас в халате, хотя, естественно, уже не спал. Мое приближение он чувствует всегда, в любое время суток, словно у него работает какой-то внутренний локатор. Еще ни разу я не заставал его в постели.

– Теперь мой сын решил стать цыганом? – спросил он, снимая номерные знаки с грузовика и прицепа. – Тебя опять ищет полиция? В здешних местах я не встречал никого из «Нью-Эйдж». Или они собираются вторгнуться в Западные Пеннины?

Он проводил измученную Делиз в дом и пошел одеться. Вернулся он с Джеем, который выглядел таким же паинькой, как тогда, когда мы с ним расстались. Кажется, впервые в жизни он встретил меня радостным смехом и горячим рукопожатием.

– Некогда, некогда, – поторопил его отец. – Надень-ка резиновые сапоги и помоги нам загнать это безобразие в сарай. Я сказал, резиновые сапоги!

Мы перетащили секции с документами в грузовик, а затем отбуксировали прицеп в заброшенную конюшню местного врача: Пэдди заверил, что хозяин не будет против. Когда мы шли обратно, я с удивлением отметил, с какой готовностью Джей слушается моего отца. Пэдди непрестанно командовал им, а тот беспрекословно подчинялся.

Мать заваривала чай, а Делиз задремала в кресле, удачно избегнув необходимости поддерживать разговор.

– Очень славный прицеп, Дейвид. Похож на американский военный. Совсем еще крепкий. Если хочешь, я мог бы привести его в порядок. Это твой? – Пэдди определенно больше интересовал прицеп, чем мои приключения.

– У папы новая игрушка, – сказала мать, разливая чай. – Он не успокоится, пока не наиграется. – Тон ее показался мне более резким, чем всегда. Ее опасения были понятны: когда отцом овладевает новый творческий замысел, он становится довольно утомительным. Недавно он закончил пристройку к кухне; если он проживет еще лет сто, в доме будет комнат не меньше, чем в Версальском дворце.

– Он принадлежит мне так же, как Америка американцам и Австралия австралийцам. Я взял его, и бывший владелец не станет требовать его назад, – оптимистично произнес я.

– Прекрасно, – ответил бывший полицейский, сверкнув ястребиным взглядом. – Право государства на принудительное отчуждение частной собственности.

Теперь, когда я получил документы, среди которых находились бумаги Мэри Вуд, прицеп не был мне особенно нужен, – но, в то же время, права Кларка меня мало волновали. События последних нескольких часов наконец дали о себе знать: я с трудом удерживал в руке чашку.

– Делай с ним что хочешь, Пэдди. Мне просто надо было от него избавиться, – сказал я. Делиз по-прежнему крепко спала в кресле, чуть похрапывая. Для того чтобы вся моя небольшая семья была в сборе, не хватало только Либерти, но, слава богу, маленький орангутан находился у себя дома.

Моя мать улыбнулась.

– Совсем как ты в детстве – приходил домой без сил и засыпал на несколько часов. Приляг на диван, Пэдди теперь долго тебя не побеспокоит.

В половине первого я проснулся от того, что меня жестоко трясли за плечо.

– Вставай, Дейв. Твоя мама приготовила ланкаширскую запеканку – она утверждает, что это твое любимое блюдо, – с усмешкой проговорила Делиз. Эйлин накрыла стол в своей расширенной кухне, Джей и Пэдди уже вернулись из конюшни. Нос у Джея посинел от холода, зато у отца горел жарким огнем.

Запеканка действительно была моя любимая – с красной капустой и корочкой из хрустящего теста. Скепсис Делиз не помешал ей принять деятельное участие в общей трапезе.

– Вот что нужно, чтобы выживать в здешнем климате, малыш. Наполнитель, – поучал Джея отец. – Не какие-нибудь там деликатесы. Я не говорю, что наши места не подходят для жилья, – нет, но чтобы выживать на такой высоте, надо питаться как следует.

– Я не ем деликатесы. Больше всего люблю клецки.

Пэдди повернулся ко мне.

– Посмотри, что мы нашли в нише в стене прицепа. Для частного детектива это необходимо как воздух, не так ли? – Он протянул мне пачку банкнотов, обхваченную резинкой. – Тут не меньше тысячи ирландских фунтов. Я не считал. Возьми, но если я найду еще, то оставлю себе, на расходные материалы.

– Джей, тебя опасно оставлять с моим отцом. Он приучит тебя воровать.

– Не говори глупостей. Я советую ему поступить в полицию и научиться настоящей сыскной работе, а не торчать при тебе мальчиком на побегушках.

– Сманивать мою рабочую силу?! Его ставят состричь кудри и надеть каску. Разве ты согласишься обриться, Джей?

– Не знаю, что и сказать, босс, – очень серьезно ответил молодой человек. – Эти патлы мне, в общем-то, надоели. К тому же Пэдди уверяет, что многие копы дома курят травку. Звучит неплохо, так что я думаю.

Такая длинная речь из уст Джея свидетельствовала о поистине серьезных намерениях. Возможно, свою роль сыграл инцидент на Кларенс-роуд.

Я ничего не сказал Пэдди о шкафе с документами, а он знал, что лишних вопросов задавать не нужно. После обеда я взял руководство в свои крепкие руки. План был таков: отвезти шкаф в офис, а затем перебросить на грузовике часть моей мебели из гостиной Салвеев в подвал «Атвуд Билдинг».

Уехать, не получив обязательной головомойки, снова не получилось. На этот раз Пэдди заловил меня в углу гаража.

– Вчера мне звонил Джок Синклер, – сообщил он. Синклер занимал высокий пост в полиции Большого Манчестера и оставался близким другом отца: в молодости он служил под его началом.

– Он хочет с тобой встретиться. Позвони ему по этому телефону. – Он протянул мне бумажку. – Я поговорил с ним и о твоем друге Джее. Он славный парень.

– Зачем ты внушаешь ему мысль о полицейской карьере, зная, что его отец отбывает пожизненный срок в «Барлинни»?

– Ну и что? Синклер заверил меня, что это не имеет значения, если только у самого юнца рыльце не в пуху. У него ведь другая фамилия, верно? Так что ты уж позаботься, чтобы он ни во что не влипал.

– Я пришлю его вечером обратно, на грузовике. Ему надо еще несколько дней побыть подальше от дома.

Я уже начинал заводиться, но отец и не думал заканчивать.

– Еще кое-что, Дейвид. Джок говорит, что твои показания – время, когда ты покинул здание «Альгамбры» двадцать третьего декабря, – имеют решающее значение?

Я кивнул.

– Знаешь, ты не рассчитывай на Джея как на свидетеля. Он совершенно не может назвать точное время, плюс-минус полчаса. Обвинитель сотрет его в порошок.

– Пэдди, зачем ты вмешиваешься в дело, о котором ничего не знаешь?

– Очень даже знаю! Знаю, что ты опять ищешь приключений на свою задницу, и все из-за твоей гордыни! Тебе же главное – доказать, что этот Джеролд не прав, верно? Пойми же ты, все дело в том, что если эти пресловутые реформы не прекратятся, то должность старшего инспектора вот-вот упразднят и ему позарез нужно получить повышение. Постарайся на минутку представить себя на его месте.

– Ты еще скажи мне, что у него шестеро детей, – огрызнулся я.

– Четверо. И жена-инвалид.

Я оставил последнее слово за отцом. Отчасти он был прав, как всегда. И все же мной двигала отнюдь не гордыня.

Сидя за рулем грузовика, Джей берег свое достоинство, управляя «ниссаном», – я не мог не улыбнуться при мысли о том, как отец загорелся идеей обновления прицепа.

Мы забрали мои вещи из квартиры Салвеев, несколько крупных предметов оттащили в гараж Торнли-корта, а остальное отвезли в «Атвуд Билдинг» – здание, которое теперь предоставляло мне не только недорогое офисное помещение, но и крышу над головой. Отослав Джея на угнанном грузовике обратно к родителям, я был готов звонить Синклеру.