Стань моей, если осмелишься (СИ) - "Диметра". Страница 49

— С 73-го этажа?

— Я уже говорил, что я ангел небесный, — парень нервно прыснул от такого заявления.

— Если ты ангел, тогда я сам Господь, указывая пятерной себе в грудь, произнёс парень, — Теперь давай серьёзно. Что за чушь? Ты не пришел делить столицу, ты не собираешься убивать меня, что тебе на самом деле нужно? — сунув меч в ножны, спросил Нарвал.

— Меня послали высшие силы, — вскинув руки к небу, проверяя границы его терпения, говорю я.

— Что ты имеешь в виду? Тебя подослали? — его лицо из бешеного стало задумчивым. Он спокойнее чем казался вначале. Мудрое спокойствие говорило о его готовности взять власть в свои руки.

— Василиса.

— Что?

Он постарался сдержаться, но глаза его вспыхнули подавленной одержимостью, Нарвал задышал чаще.

— Где она? — теперь испуг, как будто он считает, что она у меня в заложниках. Вася его самая большая слабость.

— Решай свои вопросы быстрее, Ромео, а то заберут твою принцессу в загородный замок на другом конце страны, — после этих слов он потерял контроль над собой, любовь сжигала его изнутри, он скрывал этот пожар ото всех. Взяв себя в руки Нарвал выдохнул и снова вернул себе непроницаемое выражение лица.

— Чёрт. Что это значит? Она выходит за кого-то?

— Не прямо сейчас, но королю несут дань, если ты понимаешь о чем я.

Два дня спустя

— Если я сейчас уеду, всё пойдёт по пизде, — схватившись за голову сказал Нарвал, взъерошив капну густых волос.

Он заметно нервничал, пытался скомкано закончить процесс своего становления на место отца, он метался теряя время, не знал за что хвататься, чтобы наладить дела. Всё оказалось не так просто, как он рассчитывал.

Две ночи мы почти не спали, пытаясь решить все проблемы на свете, бесконечно встречаясь с разными людьми, отменяя лютые сделки и заключая новые. Он был не в себе от ускользающего от него времени.

— Надо лететь.

— Если мы уедем, хлипкий порядок, установленный нами за эти сутки, будет разрушен.

— Я останусь.

— Останешься? В каком это смысле?

— Я поработаю с твоими владениями, не дам всё похерить.

Его уставшие красные глаза посветлели и удивлённо округлились.

— Почему ты помогаешь мне?

— Потому что Вася мне как дочь и я не могу позволить, чтобы её любимый мужик остался с голой жопой, хоть и накаченной как орешек.

Нарвал скривился, а я довольно улыбнулся своему гениальному остроумию.

— Ты любишь их семью?

— Я и есть их семья.

— Теперь я могу звать тебя папой?

— Меня можешь, только не я решаю вопрос окольцевания Васи, настоящий папа твоей невесты на пушечный выстрел тебя не подпустит, особенно после вашей партии в карты.

Глава 52. Конец вечера

Василиса Державина

Половину торгов я пропустила, порхая в подсознании. В моей голове всплывали только образы Нарвала, ощущения от его прикосновений, его горячие поцелуи.

— А теперь ВНИМАНИЕ ВСЕМ! Лот — сюрприз. Это один из пяти существующих в мире экземпляров ручной работы. Кулон Василисы Державиной в виде сердца из белого золота с драгоценным камнем в центре.

По залу прошли удивлённые возгласы и вздохи, все оборачивались на меня, а я не могла скрыть удивление и растерянность. На экране во всю стену возник искрящий от светящих на него огней кулон.

Я нервно дёрнулась, хватаясь за грудь, где раньше была драгоценная подвеска. Лихорадочно пытаюсь вспомнить, когда же я её оставила без присмотра? Кто это сделал? Мама? Неужели нельзя было спросить меня?

Она для меня безумно дорога не из-за её цены, а из-за того, что её подарил мне Нарвал. Самое ценное не сберегла…

Девушка, ведущая торги, почему-то была похожа на покойную домработницу Нарвала, пытающуюся меня отравить.

От её широкой улыбки мне стало не по себе, показалось, что она вернулась с того света и хочет забрать у меня любимого, она словно специально завладела подаренной мне драгоценностью, символично намотав её на свои тонкие наманикюренные пальцы.

Девушка подняла мой кулон на цепочке выше в то время, как все мои органы скользнули в пятки. Вспышки камер тут же замерцали, ослепляя людей.

Я нервно заёрзала на диване, взволнованно хватаясь за кольцо на безымянном пальце, повторяющее форму кулона.

— Начальная ставка — пятьсот тысяч рублей!

— Да они смеются? Этот комплект стоил несколько миллионов! — прошипела я недовольно, вскинув руку, для того, чтобы тут же поднять цену. Вис посмотрел на меня и улыбнулся, я заметила это боковым зрением.

— Сама Василиса готова выкупить её! 1 миллион рублей! Аплодисменты, господа! — все хлопают, некоторые присвистывая бросают в меня взгляды.

— Полтора миллиона! — кричит Ян. По моей спине пробегает холод, конечно он будет бороться за мою подвеску, хренов подлизун! Я не могу позволить ему выкупить эту святыню!

— Миллион девятьсот! — кричит какой-то богатый старик, который тоже метит в мои женихи.

— Два! — кричу, вскакивая с места.

— Два сто! — кричит какой-то высокий худой парень, что это за кощей?

— Два с половиной, — подключается София, надеюсь в шутку, я становлюсь красная как помидор от подскочившего давления, ступни покалывает и сводит от волнения.

— Три! — кричу громче всех, как какая-то истеричка, надеюсь папа оплатит, я ещё не успела накопить такую сумму.

Дальше просто идёт какая-то война, Ян повышает и повышает ставку, как будто демонстрируя свой капитал моей семье. Я смотрю на него злобно, но это не оказывает никакого эффекта.

Он делает это, чтобы покорить меня? Может дать ему победить? Он же всё равно отдаст её мне… Нет, я не хочу принимать от него подарки, это моя вещь! Я не могу ему уступить, не хочу быть должной ему!

— Пять миллионов, господин Белинский, какая честь! — Вис улыбается девушке на сцене, поглаживая тыльную сторону моей ладони.

— Что ты делаешь? Я не верну тебе эти деньги, мне будет стыдно просить их у папы.

— Твой муж расплатится, если что, — улыбаясь своим мыслям, говорит Виссарион.

— Десять! — Ян всё не унимается. Десять лямов чёрт бы его побрал. Эта ставка вызвала гробовую тишину, все кто хотел меня покорить утухли. Никто из богачей не готов платить столь высокую цену за важную для меня вещь.

— Десять миллионов раз, десять миллионов два, десять миллионов три…

— Тридцать!

От груди до кончиков пальцев я вся покрылась мурашками, услышав знакомый голос.

Теперь люди даже не хлопали, они были шокированы настолько высокой ставкой, народ оборачивался, чтобы понять, кто готов вложить такую сумму в воздух?

Нарвал вошел в зал только что, но тут же подключился к моей борьбе.

Рядом с ним другие охранники, я видела за время своего заточения почти всех его людей, но этих я не припомню.

Он одет с лоском, дорогой темно-синий костюм подчёркивает все достоинства его фигуры, копна густых волос красиво уложена, скулы и подбородок графично очерчены щетиной, он ходил в барбершоп? Так готовился к вечеру? Он изменился за эти дни, его лицо стало жестче и бескомпромисснее, теперь он может сравниться по статусу с моим отцом, это говорило каждое его движение. Никто не посмеет встать на его пути.

Мужчина шагает к сцене уверенными шагами, не глядя на меня. Мои ноги занемевшие и непослушные не шевелятся в ответ на команды мозга, поэтому я просто растерянно остаюсь сидеть, слушая бешеный стук сердца в ушах и горле.

Ставку не поднимают, в зале гробовая тишина, даже ненавязчивая музыка заглохла, не справившись с напряжением, слышны только его шаги, воздух искрит от его приближения.

— Продано, простите как вас?

— Глеб Орлов.

Он поднимается на сцену, оставляя своих убийц в стороне, девушка трепещет от его тяжелой ауры, она боится его.

— Продано господину Орлову за тридцать миллионов! Аплодисменты! — говорит она осипшим от волнения голосом, люди хлопают медленно, а затем быстрее и активнее.