Мое непреклонное сердце - Гудмэн Джо. Страница 19

— Они не могут принадлежать Молли.

— Ну, значит, мисс Изящные Ручки трогала футляр.

Колин застегнул рубашку, натянул чистые брюки и сел на постель, чтобы надеть носки. Он посмотрел вниз, где на полу в изножье кровати Обри возился с пистолетами.

— У мисс Изящные Ручки есть имя, — сказал он. Обри продолжал свою проверку.

— Наверняка есть, — сказал он. — Я все жду, когда же ты мне назовешь его.

Он вынул второй кремневый пистолет и подверг его такому же тщательному обследованию, как и первый: проверил дуло и спусковой механизм.

Колин потянулся за своими ботинками, надел их и стал кидать вещи в открытый чемодан.

— Мерседес Лейден, — наконец сказал он. — Тебе что-нибудь говорит это имя?

Обри закрыл футляр с пистолетами и сунул его под руку.

— Лейден, — пробормотал он себе под нос, соображая. И вдруг скосил рот на сторону и выпучил глаза, будто то, что до него дошло, сразу угодило ему по физиономии. — Погоди, а как зовут графа?

— Уоллас Лейден.

— Так это его дочь? — спросил Обри.

— Она говорит, что племянница. Обри помолчал.

— И ты веришь ей?

Колин окинул взглядом всю комнату, проверяя, не осталось ли чего из вещей. Он заметил, что за исключением чулок, которыми Мерседес связала его, не было никаких доказательств, что она приходила в эту комнату. Ее нож исчез, как исчезла вся ее одежда, включая даже те лоскуты, которые он оторвал от ее нижней юбки, чтобы остановить кровь из раны на плече.

— Половина из того, что она говорила, — ложь, — сказал он Обри, — а другая половина — сплошная выдумка.

Обри расхохотался. Он подумал, что у Колина Торна просто талант находить вот таких девиц.

Колин бросил на него свирепый взгляд:

— Вы что-то там хотели сказать, мистер Джонс? Обри сделал вид, что прочищает горло.

— Нет, сэр, ничего.

— Я так и думал.

Не было нужды напоминать Обри Джонсу о его последней даме, которая просто опутала его своей ложью, и о предыдущей, которая была ничуть не лучше. Колин уже решил, что гораздо лучше иметь дело с такими женщинами, как Молли или ее сестра, — бесхитростными и ласковыми, чем с женщинами с родословной, которые всегда чего-то хотели от него.

— Пойдем, — сказал Колин. — Ты позаботился о лошадях?

— Еще вечером. Они уже должны ждать нас в конюшне.

В Уэйборн-Парке все проснулись раньше обычного. Спускаясь в столовую, Мерседес поздоровалась с мистером Хеннпином, Дженни Мэдисон, Эммой Лидс и Беном Фитчем. Не было ничего странного в том, что мистер Хеннпин уже давно приступил к своим делам. С того самого момента как он здесь появился, его обязанностью было содержать в порядке угодья Уэйборн-Парка. Когда-то давно это означало уход за обширными садами, цветниками и зелеными изгородями. Теперь же, когда штат работников в поместье сильно сократился, он занимался внешним ремонтом главного здания и всех хозяйственных строений. В это утро его послали на северную башенку якобы латать крышу. Когда туман поднимется, с крыши северной башенки будет прекрасно видно место дуэли.

Из-за этой утренней встречи графа Уэйборна все в доме были заняты. Дженни Мэдисон была нужна Хлое и Сильвии, чтобы помочь им одеться. Эмма несла свежевыпеченный хлеб из кухни, когда Мерседес увидела ее, а Бен Фитч вежливо коснулся рукой шляпы, направляясь в конюшню.

В разговорах никто не затрагивал вопроса о причине столь ранней и всеобщей активности. Все старались делать вид, что это в порядке вещей, но неестественность ситуации становилась от этого еще более очевидной. Никто из них не хотел думать о том, как изменится их жизнь и на что они будут существовать, если граф Уэйборн не вернется с этой встречи на лугу.

В столовой Мерседес встречали близнецы. Они сидели напротив друг друга за столом орехового дерева и весело болтали ногами, соревнуясь, кто кого первый толкнет. Как только Мерседес вошла в комнату, они немного приутихли, а она сделала вид, что не замечает их поединка.

— Вы очень рано встали, — заметила она, раздвигая тяжелые шторы. В ясное безоблачное утро комната сразу наполнялась солнечным светом. Миссис Хеннпин всегда ворчала, что страсть Мерседес к солнечному свету приводит к порче ковров, и снова закрывала шторы, как только все уходили из комнаты. Мерседес сомневалась, что сегодня домоправительницу будет волновать этот вопрос. Она полностью открыла шторы, но на улице было пасмурно и туманно. Обернувшись к мальчикам, она сказала:

— Я думала, вы воспользуетесь редкой возможностью поспать подольше. Я ведь ничего не подготовила к нашим занятиям. Но теперь, раз вы уж встали, придется что-нибудь придумать.

Бесшабашное веселье в глазах близнецов, обмен хитроватыми, понимающими взглядами вмиг сменились каким-то оцепенением и почти ужасом. Борьба ног под столом прекратилась.

Мерседес приложила все свои силы, чтобы не рассмеяться, когда мальчики стали хором высказывать свои соображения на этот счет. Она подняла руку, останавливая поток их красноречия.

— Ладно, посмотрим, — сказала она. — Послушаем еще, что нам предложат Хлоя и Сильвия.

Бриттон с Бренданом откинулись назад, умиротворенные на данный момент. В надежде, что занятия все же будут отложены, они снова стали беззаботными и смешливыми. Брендан даже сорвался со своего стула, чтобы успеть предложить Мерседес ее собственный.

— Как ты себя чувствуешь, Бриттон? — спросила Мерседес.

Она развернула на коленях салфетку и стала поднимать крышки блюд, которые уже успела поставить на стол миссис Лидс. Ей совсем не хотелось есть колбасу и помидоры, по, помня о том, что за столом мальчики и она должна подавать им пример, Мерседес взяла с блюда яйцо всмятку и горбушку свежего, еще теплого хлеба.

— Ты уверен, что тебе не нужно быть в постели?

— Это смотря когда. Если мы собираемся заниматься, то, наверное, я буду чувствовать себя довольно плохо. Если нет, то, как мне кажется, пикник сегодня к вечеру был бы очень кстати.

— Хорошо, я не могу наказывать тебя за твою смелость, — сказала Мерседес. Она положила по порции всего на тарелку Бриттона, потом сделала то же для Брендана. Какое редкое удовольствие — кормить близнецов в столовой! Обычно, когда граф был дома, им строго запрещалось есть где-нибудь еще, кроме как в своих комнатах или в классе. Сегодня же они были готовы рискнуть и ослушаться графа. Видно, мальчики были уверены, что отец не может вернуться домой в таком же отвратительном настроении, как всегда. Он наверняка будет притворяться, разыгрывая возмущение — мол, граф оскорбил его вторично, не явившись на дуэль.

Мерседес старалась вовсю, чтобы мальчики побыстрее поели. Чем больше она думала об этом, тем больше ей хотелось отослать их поскорее, чтобы граф не застал их в столовой.

— Вот это место, — сказал Обри, останавливая лошадь на обочине. — Вон там рощица. Пруд. Мы сейчас находимся на краю луга.

Он огляделся: нет ли рядом другого похожего места? Но по другую сторону дороги ничего такого не обнаружил. Обри пожал плечами и посмотрел на Колина.

— Это дорога на Уэйборн. Кажется, все на месте, кроме графа.

Плотный утренний туман стал наконец рассеиваться. И хоть небо еще хмурилось, все очертания и даже мелкие подробности местности просматривались без труда. Колин различил даже желтую грудку зяблика, севшего на толстый сук сосны на расстоянии примерно тридцати ярдов. А дальше уже был виден серый шифер крыши уэйборнского замка. Башенки по обе стороны массивного каменного здания выглядывали своими макушками из самого нижнего слоя тумана. В ближайшие полчаса эта пелена исчезнет и серый каменный гигант предстанет во всей своей красе как неотъемлемая принадлежность пейзажа.

Колин спешился и пошел через луг, ведя коня под уздцы. Обри последовал за ним. Они подошли к опушке рощицы, и Колин привязал обеих лонгадей, а Обри вынул лакированный футляр с пистолетами и посмотрел на кар-манные часы.

— Мы не опоздали, — сказал он. Было ровно половина седьмого. Колин сверился с собственными часами. Они показывали то же время.