Мое непреклонное сердце - Гудмэн Джо. Страница 51

— Может быть, Генри свозит тебя куда-нибудь, пока я буду заниматься делами? — спросил он.

Он стоял возле кареты, не решаясь оставить Мерседес одну. Женщин на рынке почти не было видно, и он представлял, что подумают о ней, если увидят ее с ним под руку, даже и в сопровождении ее юных двоюродных братьев.

— Нет, — сказала она. — Я с удовольствием побуду здесь, посмотрю на людей — вон их сколько! И я совсем не хочу толкаться среди них. — Мерседес наклонилась с мягкого кожаного сиденья к открытому окну экипажа. — И я знаю, что Генри тоже хочет слезть с козел и посмотреть животных. Вы не пожалеете, если прислушаетесь к его советам. Он знает толк в чистокровных лошадях.

Колин согласился. Он уже повернулся, чтобы уйти, но тут же возвратился.

— Я не хотел, чтобы наша поездка превратилась для тебя в мучительное или оскорбительное приключение, — тихо сказал он. — Я думал, что если уговорю тебя поехать со мной, то ты увидишь, что здесь нет ничего страшного.

Прежде чем она успела ответить, Колин резко повернулся и пошел через двор в том направлении, куда убежали близнецы. Он позвал их, и они тут же как по волшебству появились из толпы, нетерпеливо пританцовывая на месте в ожидании, когда он наконец поведет их к стойлам.

Мерседес смотрела им вслед, пока они не исчезли в бурлящем людском потоке. Стоило лишь Генри слезть с козел и уйти вслед за Колином к конюшням, как карету стали теснить со всех сторон. Мерседес казнила себя за малодушие. Вот сейчас, под надежной защитой Колина, ей бы и побороть свой страх перед лошадьми! Эта мысль заставила ее горестно улыбнуться, пальцы ее, сжимавшие ручку дверцы кареты, беспокойно задвигались. Он не мог не знать, что появиться с ним сейчас здесь, на людях, было для нее так же невероятно трудно, как и приблизиться к лошадям.

И как только она об этом подумала, ей стало ясно, что она обязана это преодолеть. Мерседес повернула ручку и открыла дверь. Но едва она ступила на подножку, как две сильные руки ухватили ее за талию и втолкнули обратно в карету. Маркус Северн вскочил следом, закрыл дверь и постучал тростью в потолок кареты. Экипаж слегка покачнулся — это его кучер взобрался на козлы и взял в руки вожжи. Лошади, ожженные ударом кнута, резко рванули с места, и Мерседес была отброшена назад, на кожаные подушки.

Она бросилась было к двери, но Северн преградил ей путь рукой. Схватив за плечи, он резко притянул ее к себе, так что она упала навзничь ему на колени и оказалась зажатой между его телом и стенкой кареты. Инстинктивно она подняла руки, пытаясь защитить лицо, хотя прекрасно понимала, что, если бы он захотел ее ударить, это бы ее не спасло.

Но Северн не стал ее трогать. Улыбаясь, он следил за сменой эмоций на ее лице.

— Странно, я думал, что вы гораздо сильнее разозлитесь или испугаетесь, — сказал он задумчиво ровным голосом. — Ну ничего. День впереди, и я еще успею дать вам повод и для того, и для другого.

Глава 9

Несмотря на сказанные им слова, Маркус Северн прекрасно понимал, что в его распоряжении далеко не целый день. Жаль, конечно, что Мерседес сидит с гордо поднятым подбородком. У нее не хватило здравого смысла хотя бы для видимости съежиться. Но ничего, время работает на него, и в конце концов он будет ставить ей условия.

— Куда вы меня везете? — спросила Мерседес. Вместо ответа Северн рывком закрыл шторы, сразу отгородив ее от внешнего мира и отняв у нее возможность ориентироваться во времени и пространстве. Внутренность кареты погрузилась в полутьму, с трудом можно было различить лишь сумеречные сероватые тени. Тонкие лучики яркого света внезапно пронзали сумрак, когда экипаж подбрасывало на неровностях мощенной булыжником дороги, и шторы слегка приоткрывались. Каждый лучик был подобен вспышке молнии, и Мерседес слепило глаза, когда она пыталась посмотреть на Северна. Скривив в усмешке свой красиво очерченный рот, он снисходительно потрепал ее по щеке и сделал козу, как ребенку. Еще больше он развеселился, когда она быстро закрыла ладонью то место на щеке, к которому он прикоснулся. Ему приятно было сознавать, что ока восприняла его прикосновение как пощечину.

— Мы просто едем покататься, — ответил он. — И ничего больше. А вы надеялись, будет еще что-то?

Мерседес так и лежала с закинутыми ему на колени ногами. Поплиновая юбка задралась, открывая икры, и теперь рука Северна тяжело лежала на гладком шелке ее чулок. Рука не двигалась, но взглядом он мерил ее ноги от щиколоток до колен. Мерседес передернуло от отвращения.

— Вы держитесь на редкость спокойно, — небрежно заметил он. — Я-то думал, вы будете удивлены моим появлением не меньше, чем я вашим. Вот уж не ожидал увидеть вас на «Таттерсоллзе»! Что, разве капитан не знает, что вы боитесь лошадей, или ему на это наплевать? Он внимательно посмотрел на нее. — Но это в конце концов и не важно.

Мерседес резко скинула ноги с его колен и опустила платье. Потом, изогнувшись, быстрым броском перескочила на противоположное сиденье. Она с размаху опустилась на мягкие подушки и поджала под себя ноги. Взгляд ее метнулся сначала на дверцу экипажа, потом на Северна.

— Не стоит выскакивать из кареты, — явно забавляясь, сказал он. — Или я не правильно понял ваши намерения? Может, это вы меня хотите выбросить на улицу? В любом случае это вызовет немалое удивление у окружающих. Стоит ли вам привлекать к себе внимание?

— Я хочу обратно на «Таттерсоллз», — мрачно ответила она. Он кивнул.

— Всему свое время. Обещаю, что не буду вас долго задерживать. Я не собираюсь выкрадывать вас у капитана, хотя, признаюсь, такая мысль пришла мне в голову, когда я увидел вас обоих возле кареты. Вы смотрелись прямо как пара голубков. — Северн небрежно поднял бровь. Пытаясь скрыть свой глубокий интерес под напускным равнодушием, он небрежно заметил:

— Не удивлюсь, если он… по ночам лазит в вашу постель.

Мерседес побледнела, но ничего не ответила.

— Он будет жить здесь еще три недели — и все, — продолжал он. — Что вы будете делать, когда он уедет? Знаете, я навел справки о близнецах. Если труп Уэйборна не найдут или если он сам не объявится, то я подам прошение, чтобы меня назначили их опекуном. Они же мои братья, как и ваши. Родство, конечно, более дальнее, но есть люди, которые считают, что позаботиться о них — мой долг.

— Вы не сможете, — еле вымолвила Мерседес. Почувствовав в своем голосе панику и смятение, она собралась с духом и повторила те же слова более спокойно. — Вы не сможете. Опекунство должны отдать мне. Всем известно, что я вырастила их.

— Вполне возможно… но… Скоро всем станет известно еще и то, что вы просто потаскушка.

Он увидел, как сжались в кулаки ее руки, лежащие на коленях. Плечи поникли, а только что гордо поднятый подбородок опустился, будто ей стало невмоготу держать его высоко.

— Я вижу, как вы стараетесь. Чего вы добиваетесь, Северн? — хмуро спросила она.

— Скажите мне, где Уэйборн? Мерседес вскинула голову. Меньше всего она ожидала услышать от него этот вопрос.

— Я была уверена, что вы считаете его мертвым.

— Прошло уже три недели. И я понимаю, что нужно быть готовым к любой неожиданности. Если он жив, то за это время уже обратился бы к кому-нибудь из нас за помощью. Он не пришел ко мне. Значит, пришел к вам.

— Напрасно вы так думаете, — сказала она. — Он бы не отважился попросить меня ни о чем, потому что знает, я тут же сообщу о нем властям.

— Неужели сообщите? — спросил Северн, глядя на нее в упор.

— Думайте что хотите, — безразлично ответила она. — Я не собираюсь вас разубеждать. Даже рискуя потерять свою репутацию.

Северн не торопился с ответом. Видно было, как на его щеке перекатываются желваки.

— Даже рискуя потерять близнецов? — спросил он после некоторого молчания.

Мерседес не сразу ответила. Она немного представляла себе, что такое блеф, и решила, что слишком быстрый ответ выдаст ее истинные намерения. Северн должен поверить в искренность ее слов.